Алексей Калугин - Два шага до горизонта

– Я что, – развел руками тот. – Преподобный заверил меня, что все будет в порядке…

Бурдюк хотел сказать еще что-то по поводу того, стоит ли верить словам Сирха, но внимание его отвлекла едва заметно колыхнувшаяся портьера, за которой, как ему было известно, скрывалась еще одна потайная дверь.

Откинув портьеру, в комнату вошли двое слуг йеритов с огромными подносами в руках, на каждом из которых стояло по нескольку серебряных блюд, накрытых блестящими крышками. Поставив свою ношу на низкий обеденный столик и не произнеся ни слова, слуги быстро удалились.

– Похоже, у Сирха все слуги немые, – буркнул Грудвар, проводив мрачным взглядом скрывшихся за портьерой слуг.

Слим, отодвинув рукой портьеру, дернул дверную ручку.

– Закрыто, – спокойно, без эмоций констатировал он.

– Ну что я вам говорил! – с видом победителя провозгласил Бурдюк, приподняв крышку над одним из блюд.

На украшенном вычурной резьбой серебре лежала зажаренная, с коричневатой хрустящей корочкой тушка какой-то небольшой птицы в обрамлении красиво уложенной зелени.

– Ничего себе, – присвистнул Слим, откинув крышку с другого блюда. – Как господам подают…

– Ты и есть теперь господин, – усевшись на пол, Грудвар зажал тушку птицы в кулак и зубами вырвал кусок мяса с ее грудки. – Господин посол…

– Если только нас откармливают не на убой, – усмехнувшись, заметил Бурдюк.

Граис устроился чуть в стороне от остальных, поставив себе на колени блюдо с мелко нарубленным мясом и тушеными овощами.

У ксеноса не было ни малейшего сомнения в том, что Сирх согласится принять и выслушать странных послов. Одинокие пожилые люди, чувствующие, что вестник смерти уже приближается к порогу их дома, либо превращаются в мизантропов, либо, что бывает гораздо чаще, становятся необычайно сентиментальными. Сейчас Сирх просто выдерживал паузу, подобающую преподобному, роль которого он, несмотря ни на что, все еще продолжал играть. Граису даже было любопытно, насколько хватит у Сирха выдержки. Как долго он продержит послов в одиночестве, прежде чем встретится с ними?..

– Да, славная была еда, – отвалившись от опустевшего стола, Бурдюк вытер руки об атласное покрывало на кровати. – Так бы и остался здесь на всю жизнь.

– А если еще и девочек приведут… – скабрезно усмехнулся Слим.

Хохотнув, Грудвар упал на спину и закинул руки за голову.

– Странно, что нас не обыскали, – размышляя вслух, произнес Бурдюк. – Меня, прежде чем привести в эту комнату, обшарили всего. Даже в рот заглянули.

– Мы – послы, – гордо произнес Грудвар и удовлетворенно провел ладонью по тугому животу.

– Сирху известно об этом только с моих слов, – Бурдюк с сомнением качнул головой. – Так почему бы не предположить, что все это посольство только с тем и затеяно, чтобы его убить?

– Да кому он нужен, – безразлично махнул рукой Грудвар. – Если бы возникла такая необходимость, то его и без нас давно бы убили.

Слушая разговор двух йеритов, Граис невольно задумался. А ведь действительно странно, почему не было ни единого случая покушения на жизнь преподобного, которого за глаза поносит едва ли не каждый второй в Йере? Почему не было попыток убить наместника, ни прежнего, ни нынешнего? Должно быть, сознание йеритов, свято верящих в то, что жизнь и смерть каждого отдельного человека всецело находятся в руках Поднебесного, просто не приемлет подобных методов воздействия на существующую действительность. Но почему в таком случае Грудвар и Слим бежали из тюрьмы, а не остались там дожидаться приговора, препоручив свои жизни все тому же Поднебесному?..

От размышлений Граиса оторвал появившийся в комнате слуга эребиец.

– Ты, – указал он зажатой в руке плеткой на Граиса. – Идем со мной. Преподобный хочет говорить с тобой.

– Мы должны держаться вместе, – тут же вскочил на ноги Грудвар. – Может быть, Сирх собирается расправиться с нами по одному…

– Все в порядке, – приподняв руку, остановил его Граис. – Он и со всеми разом мог бы расправиться, если бы хотел того. Сирх знает меня и поэтому хочет первым делом переговорить со мной.

Последовав за эребийцем, Граис вышел из комнаты. Короткий узкий коридор вывел их к винтовой лестнице с ажурными перилами. Поднявшись на второй этаж, эребиец подвел Граиса к огромным дверям из черного дерева. Приоткрыв одну из створок дверей, он сделал шаг в сторону, предлагая Граису войти. Сам же слуга при этом остался за порогом.

По другую сторону дверей находился вытянутый прямоугольный зал. Настолько огромный, что Граис не сразу отыскал в нем взглядом Сирха.

Преподобный, одетый в простую серую мантию, сидел в кресле с высокой прямой спинкой. Руки его были сложены на коленях.

Кресло стояло спинкой к окну, занимающему почти всю стену, и яркий солнечный свет, слепивший Граису глаза, не позволял ему разглядеть черты лица Сирха.

– Не верил, что ты снова решишься прийти ко мне, до тех самых пор, пока сам не увидел тебя в окне, идущим по тропинке, – негромко произнес Сирх.

– Я и сам не думал, что нам предстоит снова встретиться, – в тон ему ответил Граис. – Но такова уж, видно, воля Поднебесного.

– Присаживайся, – предложил Сирх, указав рукой на стул, который был поставлен невдалеке от его кресла, должно быть, специально к приходу Граиса.

В знак благодарности Граис коротко кивнул и сел на стул чуть боком, положив согнутую в локте руку на его спинку.

– Так, значит, ты теперь и в самом деле стал одним из вольных? Или, может быть, ты у них даже за главного?

В голосе Сирха Граис уловил едва заметную насмешку.

– Тебе не хуже, чем мне самому, известно, что среди вольных я оказался случайно, – ответил он.

– Откуда же мне это известно? – голос Сирха прозвучал чуть более резко, чем ожидал Граис. Из чего ксенос сразу же сделал для себя вывод, что его предположение о причастности Сирха к нападению вольных на обоз было вполне обоснованным. – Я не пророк и не провидец…

– Ты послал Миноса к Фирону…

– Нет!

– Я и не ожидал услышать иного, – не стал спорить Граис.

Своим резким однозначным ответом Сирх выдал себя с головой. Оставалось только выяснить, для чего ему понадобилось сначала сдавать своего бывшего учителя кахимским властям, а затем освобождать его, используя для этого вольных?

– Меня сейчас меньше всего интересует, что за игру ты ведешь, Сирх, – спокойно продолжил Граис. – Меня волнует судьба Йера. Надеюсь, что и тебе она так же небезразлична.

– В Йере все было спокойно до тех пор, пока ты здесь не появился, – с вызовом произнес Сирх.

– Это было кажущееся спокойствие, готовое в любой миг взорваться. Я пришел только для того, чтобы попытаться предотвратить то, что, возможно, уже стало неизбежностью.