Алексей Калугин - Два шага до горизонта

Нет, он не мог ошибиться! Признаки смертельной болезни, разъедающей тело Сирха, проявились тогда настолько явно, что обмануться было попросту невозможно! Да и сейчас некоторые из них еще присутствовали, но в стертой, приглушенной форме. Исходя из внешнего наблюдения, можно было сделать вывод, что Сирх выздоравливает… Но такого просто не могло быть! Не было отмечено ни единого случая самоизлечения больного, умирающего от цирроза печени. Те же средства лечения, которые существовали на Тессе-3, могли только продлить жизнь умирающему, но не более того…

Не говоря ни слова, Граис схватил Сирха за запястье и нащупал пальцами пульс. Затем так же быстро приподнял ему веко, чтобы осмотреть белок глаза и радужную оболочку…

Вне всяких сомнений, Сирх выздоравливал! И произошли столь кардинальные изменения в состоянии здоровья преподобного всего за какую-то неделю!..

Сирх не высказывал никаких возражений по поводу беглого осмотра, который учинил ему Граис. Ему было любопытно видеть выражение недоумения и растерянности на лице бывшего учителя – прежде он никогда не видел Граиса столь взволнованным. И вместе с тем Сирху не терпелось услышать диагноз, который поставит ему Граис, несомненно, лучший из всех известных преподобному лекарей.

– Что скажешь… учитель? – губы Сирха изогнулись в натянутой, напряженной усмешке.

Прежде чем ответить, Граис медленно провел ладонью по лицу, словно пытаясь стереть с него выражение недоумения и растерянности.

– Во время нашей последней встречи я понял, что твой организм практически полностью разрушен тяжелой неизлечимой болезнью. По моим оценкам, жить тебе осталось не более полугода… Ошибки быть не могло, признаки болезни были слишком явными… И тем не менее сейчас состояние твоего здоровья значительно улучшилось… Но я не знаю, чем это можно объяснить, – Граис поднял взгляд и посмотрел Сирху в глаза. – Быть может, ты сам дашь мне ответ на этот вопрос?

Сирх сделал три шага назад и оперся согнутым локтем о спинку кресла.

– Есть много в этом мире, Граис, что недоступно нашему пониманию, – медленно, почти нараспев произнес Сирх. В его словах не было даже намека на насмешку или иронию. – Существуют вещи непознаваемые, которые так навсегда и останутся за пределами восприятия нашего сознания и возможностей нашего разума. Большинство людей называет подобные явления чудом. Но нас с тобой такой ответ не устраивает, – не так ли, Граис?.. – Сирх помолчал, ожидая ответа, и, не получив его, продолжил: – С некоторых пор я начал подозревать, что за пределами мира, в котором мы существуем, находится иной мир, недоступный нашим органам восприятия. Быть может, даже не один мир, а целая вереница миров, границы которых местами накладываются друг на друга. В таких местах и происходят явления, которые принято называть чудесами. На самом же деле мы имеем дело с событиями, выплеснувшимися в наш мир из соседнего. Поэтому они и кажутся нам противоречащими законам природы и здравому смыслу… Как тебе нравится такая теория, Граис?

– Продолжай, – с трудом сохраняя самообладание, тихо произнес Граис. – Я еще не до конца уяснил, что именно ты хочешь сказать.

– Ах, так, – Сирх усмехнулся. – В таком случае я скажу, что через границу между мирами могут проникать и их обитатели. Возможно, именно существа из иных миров, случайно оказавшиеся в нашем мире, послужили причинами многочисленных моряцких баек о морских змеях, способных утащить на дно целый корабль, и об островах, на которых живут двухголовые люди.

– Моряки – мастера сочинять небылицы, – заметил Граис. – Если верить им, то наш мир представляет собой не платформу, покоящуюся среди бескрайних вод Мирового океана, а шар, неизвестно каким образом подвешенный в пустоте на незримой опоре.

– А если я скажу тебе, что сам встречался с человеком из иного мира? – Чуть подавшись вперед, полушепотом произнес Сирх.

– Ты шутишь, – не поверил ему Граис.

– Но ты ведь сам знаешь, что в нашем мире средства против болезни, которой я страдал, не существует, – напомнил ему Сирх. – Выходит, то, что произошло со мной, по меркам людей нашего мира, является самым настоящим чудом, а это полностью согласуется с моей теорией о множественности миров.

Граис нервно провел кончиком языка по верхней губе. Разговор с Сирхом неожиданно резко отклонился в сторону от темы, которую планировал обсудить с ним ксенос. Теперь хозяином положения сделался Сирх, хотя, похоже, он и сам пока еще не подозревал, что ему известно нечто, способное легко повергнуть в замешательство его собеседника.

Слушая Сирха, Граис пребывал в полнейшем недоумении. Теория множественности миров, откуда вдруг могла возникнуть у преподобного столь странная идея? Была ли она всего лишь внезапным озарением, точно угодившим в цель, или же, внимательно и тщательно анализируя разрозненные события и факты, Сирх сумел сделать правильный вывод? Была ли это только догадка, или же Сирху каким-то непостижимым образом стало известно о существовании Кольца Миров и контролирующего Кольцо Центра?..

– В Великой Книге Поднебесного ни слова не говорится о множественности миров, – сказал Граис, пытаясь понять, насколько уверенно чувствует себя на позициях своей новой теории Сирх. – Если самому Поднебесному ничего не было известно о иных мирах, то не является ли с твоей, Сирх, стороны дерзостью попытка поставить свой разум выше воли Поднебесного?

– В Великой Книге Поднебесного нет ни слова о иных мирах не по той причине, что Поднебесному ничего о них не было известно, а лишь потому, что он не счел нужным сообщать об этом людям.

– Кто тебе сказал об этом? – Граис невольно повысил голос.

Чуть прищурив левый глаз, Сирх с интересом глянул на собеседника.

– Ты как будто взволнован? – невинным тоном осведомился он. – Быть может, приказать слуге принести бокал вина для тебя?

– Нет, – быстро взмахнул рукой Граис.

– Тебя что-то беспокоит?

– Та непочтительность, с которой ты высказывешься о Поднебесном!

– Разве сомнение есть непочтительность? – Сирх в недоумении развел руками. – Я не узнаю тебя, Граис!

– Подвергать сомнению мудрость Поднебесного имеет право лишь тот, чей разум возвысился до уровня того, с кем решил соперничать.

– А ты сам, Граис, – наклонившись вперед и пристально глядя в глаза собеседнику, полушепотом произнес Сирх. – Ты сам считаешь себя равным Поднебесному? А может быть, ты уже возвысился над ним? Кто ты такой? Откуда ты пришел в Йер?

– Не изрекай скверну, Сирх, – покачал головой Граис. – Это недостойно служителя Поднебесного, каковым ты, должно быть, себя считаешь.

Сирх обошел кресло и присел боком на широкий подлокотник. Качнув ногой, он посмотрел на носок кожаной сандалии. Затем взгляд его скользнул по полу, поднялся по оконной раме и растворился в океане зелени за окном.