Александр ЩЁГОЛЕВ - ОТРАВА С ПРИВКУСОМ ДЗЕН

– Хватит ветры пускать, – злобно сказал Неживой. – Ты, вообще, думай, когда свой рот опорожняешь.

Он выразительно постучал пальцем по микрофону.

– А тебе что, так трудно было догадаться, где Клочкова искать?! – напомнил Щюрик.

Офицер нехорошо усмехнулся.

– Зачем искать? Может, ты тоже кому-нибудь сильно помешал, звездочет.

Друзья долго молчали.

– Опять шутка? – бросил Щюрик в пустоту.

На том конце, зажав трубку ладонью, неразборчиво общались. Наконец пустота откликнулась:

– Нам не дано предугадать, как наше слово отзовется. Еще Чехов сказал. Мне тут подсказывают, что это не я тебе, а ты мне должен пиво проставить.

– С какой стати?

– На всякий случай. Я, вот, с Клочковым полночи нянчился и почти поверил, что ему каюк настает. Чуть у самого башня не рухнула. Ё-моё, думаю, как же так… А потом эксперт позвонил, мозги мне поправил. Так что есть вопрос. Клиент точно сам по себе откинулся? Твердым предметом к его голове не прикладывались?

– Такому приложишь, как же.

– Мы к вам едем, – принял решение майор. – Вызывайте «скорую» и ничего не трогайте… Эх, жалко дурака. Дим А с, мастер хренов. Нет, ну что за дурак!.. – подытожил он с искренней обидой.

На том и расстались.

– У клиента третий глаз на затылке, – всхлипнул Щюрик – уже в короткие гудки.

Его сильно трясло: он влез в брюки, в шерстяную рубашку, и все равно не помогало. А еще он смешно хромал на обе ноги сразу. Идея Шакировна, наоборот, держалась исключительно спокойно.

– Есть новости? – осторожно спросила она, выждав минуту.

– Неживой говорит – не было никакого яду.

– А что за генерал?

– Какой-то его начальник. У сына этого генерала проблемы с диссертацией, потому что Русских оппонентом был. Ой, да не хочу я о них о всех говорить…

– Александр, у меня ни с кем ничего не было, – бросила женщина в воздух словно бы невзначай. – Ни с Гаврилычем, ни с этим, с каратистом твоим…

Муж как бы не услышал.

– Не травил я никого, – сказал он невпопад. – Не травил, понимаешь?

Разговор забуксовал. Супруги Барские проследовали на кухню: мужчина – первый, женщина – вторая. Некоторое время они разглядывали труп. Мой труп…

– Какого черта он подумал, что концы отдает? – то ли спросил Щюрик непонятно кого, то ли просто удивился. – Отчего он, вообще, умер, если не от яда?

Из спальни пришли звуки. Кто-то кидал пивные пробки в бельевой бак.

– Леонид! – крикнул отец, мгновенно вернувшись в свою реальность. – Сиди, где сидел, никуда не ходи!

Звуки кончились.

Тогда глава семьи, стараясь не коснуться мертвеца, гадливо поднял с пола записную книжку. Раскрыл наугад и зачем-то прочитал вслух:

«Есть ли я? Есть. Есть ли я вне вашего восприятия? Я только там и есть».

– Что это? – безразлично поинтересовалась женщина.

– Цитатник, – ответил Щюрик, отчего-то возбудившись. – Вот, слушай…

«Эта книга – не этап моего развития, но выражение благодарности людям за возможность ее написания».

– Я имела в виду – откуда цитаты?

– Не знаю и знать не хочу! – взвизгнул мужчина, замахал руками, чуть ли не запрыгал на месте, потеряв над собой контроль. Его уродливое лицо стало в этот момент просто страшным.

Чувства освобожденного заложника наконец нашли хоть какой-то выход!

С явным наслаждением перешагнув через труп, он оказался возле газовой плиты. Запалил конфорку и сунул бумажный трофей в синее пламя. Записная книжка погибать не желала, занималась огнем неохотно, и пришлось сначала содрать с нее обложку, а потом, перекладывая горящий брикет из руки в руку, медленно поворачивать ее и стряхивать пепел в сковородку. На изнаночной стороне обложки выделялась одна-единственная запись, исполненная крупными буквами:

«ВСЁ В ВАШИХ ВОЗМОЖНОСТЯХ, ЛЮДИ».

– Из-за этой лжи, – сказал Щюрик с ожесточением, – хорошие учителя и становятся шизофрениками. Или, наоборот, шизофреники становятся учителями…

Когда с жертвоприношением было покончено, когда не осталось в сковороде ничего, кроме пепла, заговорила Идея Шакировна:

– Странно. В том, что ты прочитал, нет ни намека на агрессию. И на ложь это не похоже… Хотя, какой-нибудь придурок даже из Толкового словаря сделает себе цитатник, мудрости которого будет поклоняться, как Корану. Дело не в придурках и не в их цитатниках. Есть люди, которым нужно постоянно получать подтверждение, что они все ближе и ближе к своему супер-высшему смыслу. Но силы человека ограничены. Вот и гробят они себя, когда доходят до предела физических возможностей.

(Мудрая восточная женщина, думаю я… Спасибо тебе. Спасибо за понимание…)

– Ты это к чему? – с подозрением спросил муж.

– К чему? На твой вопрос отвечаю. От чего этот каратист подох, если его никто не травил? ( Она ткнула мое тело босой ногой. ) Переоценил себя. Видела я в токсикологии таких сильных парней. Почему-то особенно много их попадается как раз среди спортсменов. А их кумир, Брюс Ли, умер, кстати говоря, от простого аспирина, который ему подсунули сердобольные киношники.

– Ну и плевать. Звоним в «скорую»?

– Может, еще и первую помощь окажем?

– Неживой сказал, вызывайте «скорую».

– Делай, что хочешь…

Странное отчуждение разрасталось, налипало, как снежный ком. Снег – в мае? Недоверие принесло с собой мороз и пургу – тотальное недоверие, которому хозяева случайно распахнули дверь квартиры. Это была чужая Карма…

И тогда Идея Шакировна остановила всё.

Она остановила мужа, суетящегося возле телефона, взяла его за плечи, повернула к себе, встряхнула.

– Александр, – сказала она, поймав и удержав его бегающий взгляд. – Это неправда.

– Что неправда? – якобы не понял тот.

– Про меня с Русских. Он же старый и неопрятный! От него, не поверишь, иногда пованивало! От зав. отделением гинекологии – ты можешь себе такое представить?

– Конечно, неправда, – мгновенно согласился Щюрик, бесцельно крутя в руках телефонную трубку.

Кожа на его скулах натягивалась и обвисала, натягивалась и обвисала.

– Стой, не отворачивайся. В детской комнате между нами знаешь что было? Твой Клочков заставил меня на кровати прыгать и оргазм изображать. А ты что подумал?

– Примерно то и подумал.

– Тогда в чем дело?

– Ни в чем. Устал очень.

– Я, между прочим, ночь не спала! – вдруг закричала женщина. – Говорила же, пациентка в больнице умерла! Все дежурство на ногах, потом – мать радости добавила… Ну-ка, повторяй за мной, – решительно потребовала она. – Ничего ТАКОГО не было. Ну?

– Зачем?

– Я же вижу, о чем ты думаешь. Повторяй!

– Ничего ТАКОГО не было, – послушно отзывается муж.

– Еще раз!

– Ничего ТАКОГО не было…