Фантастика, 1962 год

Наконец я не выдержал и попросил робота, обслуживающего мой номер, принести мне из библиотеки энциклопедичесиий справочник за этот год на букву “Ц”.

Сознаюсь, не без волнения я раскрыл толстый том и прочел следующее: “Цапкина Нина Григорьевна. Родилась в конце позапрошлого столетия в городе Верхнеангарске в семье знаменитого эндокринолога и хирурга доктора Г. В. Цапкина. Отец Нины Григорьевны в продолжение многих лет занимался проблемой продления жизни за счет обновления деятельности гормонов и уже было достиг поразительных результатов. Исследовательские работы, имеющие кардинальное значение для развития медицины, были прерваны внезапной смертью экспериментатора. Нина Григорьевна унаследовала от своего великого отца необходимую выдержку, упорство, терпение, хладнокровие и точность. С основания Вокзала дальних космических экспедиций в начале прошлого века работает старшим диспетчером. По удачному выражению поэта Умберто Ливнева: “Та, что умеет ждать”.

Глядя в будущий век, так тревожно ты, сердце, не бейся:

Ты умрешь, но любовь на Земле никогда не умрет.

Эти стихи земного поэта, жившего в XX веке, читал мне вслух тиомец Бом, тоже лирик и поэт.

Это он разбудил меня ночью, чтобы сообщить мне невероятную и прекрасную весть. Космолет с моей Ольгой и ее спутниками приближается к космической станции “Великие ожидания”, он довел до минимума свою скорость и скоро должен быть здесь. Бом произнес слово “здесь”, вложив в него едва заметным усилением голоса, интонацией какой-то особый смысл.

– Здесь, - повторил он.

– Что значит - здесь? - спросил я.

– Здесь - это значит на Земле.

И я только сейчас, в это мгновение почувствовал всю полноту, весь удивительный земной смысл слова “здесь”..

– Да, здесь. Только здесь и нигде в другом месте солнечной системы. Здесь.

Тиомец Бом играл своим звучным красивым голосом, повторяя слово “здесь”. Он произносил его так, словно впервые за все существование вселенной звуки слились, обозначив только что родившийся смысл слова “здесь”.

И, сойдя на планете неведомой, странной и дивной, Неземным бездорожьем, с мечтою земною своей, Он шагает в Аид, передатчик включив портативный, И зовет Эвридику и песни слагает о ней.

Бом посмотрел на меня и улыбнулся.

– Одевайтесь. Брейтесь. Я сейчас свяжусь с Цапкйной.

– Ниной Григорьевной?

Бом еще раз посмотррел на меня. Казалось, выражение eго лица вдруг изменилось. Но только на одно мгновение.

– Нет никакой Нины Григорьевны. Есть Цапкина. Только Цапкина. Не забывайте, что ей почти двести лет. И не демонстрируйте, пожалуйста, свое интимное отношение к вечности. Вам этот фамильярный тон чужд…

– Почему же? Вспомните хотя, бы о том, что я еще старше Цапкшюй.

– Вы?… Вы другое дело. Не буду сейчас объяcнять. Нет времени. Свяжусь с Цапииной. И если пора, мы поедем на Вокзал далеких экспедиций.

Через несколько минут мы сидели в машине быстрого движения. И теперь, когда до встречи с Ольгой после разлуки, продолжавшейся три столетия, осталось меньше часа, меня охватило нетерпение. Скорость машины быстрого движения, буквально пожиравшей пространство, казалась мне замедленной.

“Скорей! Скорей!” - мысленно торопил я время.

– Вокзал далеких экспедиций, - сказал голос автомата-водителя.

Мы с Бомом вышли из машины.

Я ожидал увидеть здание и зал для ожидания и забыл о том, что люди не могли сидеть здесь и ждать десятилетия. Само слово “ожидание” здесь приобретало другой, новый, особый смысл. Я услышал биение водяных струй. Шумел водопад. Неслась речка Звенел ручей. Шум воды успокаивал. Я догадался, что беспрерывный бег водяных масс снимал противоречия между мигом и вечностью, освежая и возобновляя каждую пробежавшую секунду.

– Смотрите, - сказал Бом. - Это она.

– Кто?

– Цапкина.

Возле гремящих, звенящих, поющих вод стояла статуя в античном духе, вылитая из неизвестного мне металла. Я увидел суровое и прекрасное лицо строгой девушки. Оно Словно излучало тихую и торжественную мелодию, слившуюся с шумом вод.

Затем случилось необыкновенное, лицо статуи щкило. И от этого оно стало еще 'более прекрасным.

– Да, это она, - сказал тихо тиомец Бом. - Она приветствует вас… Корабль подходит к Земле.

Я вздрогнул и рванулся вперед. И мне казалось, вместе со мной навстречу кораблю рванулась Земля..

– Хороший сегодня будет день! - сказал вслух Вадим.

Он стоял перед распахнутой стеной, похлопывая себя по голым плечам, и глядел в сад. Ночью шел дождь, трава бьдла мокрая, кусты были мокрые и крыша соседнего коттеджа тоже была мокрая. Небо было серое, а на тропинке блестели лужи. Вадим подтянул трусы, спрыгнул в траву и побежал по тропинке. Глубоко, с шумом вдыхая cырой утренний воздух, он бежал мимо отсыревших шезлонгов, мимо мокрых ящиков и тюков, мимо соседского палисадника, где, выставив напоказ внутренности, красовался полуразобранный “колибри”, через мокрые, пышно разросшиеся кусты,, между стволами мокрых сосен; не останавливаясь, прыгнул в озерцо, выбрался на противоположный берег, поросший осокой, а оттуда, разгоряченный, очень довольный собой, все наращивая темп, помчался обратно, перепрыгивая через огромные спокойные лужи, распугивая маленьких серых лягушек, прямо к лужайке перед антоновым коттеджем, где стоял “Корабль”.

“Корабль” был совсем молодой, ему не исполнилось и двух лет. Черные матовые его бока были абсолютно сухи и едва заметно колыхались, а острая вершина была сильно наклонена и направлена в ту точку серого неба, где за тучами находилось солнце: “Корабль” по привычке набирал энергию. Высокая трава вокруг “Корабля” была покрыта инеем, поникла и пожелтела. Впрочем, это был приличный, тихого нрава звездолет типа “турист”. Рейсовый рабочий звездолет за ночь выморозил бы весь лес на десять километров вокруг.

Вадим, оскальзываясь на поворотах, обежал “Корабль” и направился домой. Пока он, стеная от наслаждения, растирался мохнатым полотенцем, из дачи напротив вышел сосед дядя Саша со скальпелем в руке. Вадим помахал ему полотенцем. Соседу было полтораста лет, и он день-деньской возился со своим вертолетом, но все было втуне - “колибри” летал неохотно. Сосед задумчиво поглядел на Вадима.

– У тебя нет запасных биоэлементов? - спросил он.

– Что - сгорели?

– Не знаю. У них ненормальная характеристика.

– Можно связаться с Антоном, дядя Саша, - предложил Вадим. - Он сейчас в городе. Пусть привезет вам парочку.

Сосед подошел к вертолету и стукнул его скальпелем по носу.

– Что же ты не летаешь, дурачок? - сказал он сердито.