Фантастика, 1962 год

– Да, - сказал Антон.

– Если опасную охоту можно считать развлечением, - значительно добавил Вадим.

– Это славный отдых, - сказал Антон. - Турперелет и охота.

– Турперелет… - медленно, словно удивляясь, проговорил незнакомец. - Туристы… Послушайте, молодые люди, вы совсем не похожи на туристов. Вы молодые, здоровые ребята-открыватели… Зачем это вам - обжитые планеты, электрифицированные джунгли, автоматы с газировкой в пустынях? Да что говорить! Ничему вам не взять неизвестную планету?

Ребята переглянулись.

– Какую именно планету? - спросил Антон.

– Не все ли равно? Любую. На которой человека еще не было… - незнакомец вдруг широко раскрыл глаза. - Или таких уже нет?

Он не шутил. Это было совершенно очевидно, и ребята снова переглянулись.

– Почему же? - сказал Антон. - Таких планет сколько угодно. Но мы всю зиму собирались поохотиться на Пандоре.

– Лично я, - подхватил Вадим, - уже раздарил знакомым черепа своих неубитых тахоргов.

– И потом - что мы будем делать на новой планете? - мягко сказал Антон. - Мы не научная экспедиция, мы не специалисты. Вот Вадим лингвист, я звездолетчик, пилот… Мы не сумеем даже составить первичного описания… Впрочем, может быть, у вас есть какая-нибудь идея?

Незнакомец сдвинул мохнатые брови.

– Нет у меня никаких идей, - резко сказал он. - Просто мне нужно на неизвестную планету - можете вы мне помочь или нет?

Вадим стал застегивать и расстегивать “молнию” на куртке. Тон незнакомца его покоробил: это был не тот тон, к которому Вадим привык. И тем не менее положение было тяжелое Человеку, который едет развлекаться, трудна спорить с человеком, которому нужно ехать по делу. Аргументов у Вадима не было, и поэтому он совсем было решил придраться к манерам, но тут случилось странное происшествие.

За деревьями залаяла собака. Это был дяди-Сашин эрдель Трофим, дряхлый глупый пес с признаками аристократического вырождения и необыкновенно густым голосом. Залаял он скорее всего потому, что на нос ему села оса и он не знал, что с ней делать, но лицо незнакомца вдруг страшно исказилось. Он пригнулся и прыгнул далеко в сторону. Вадим даже не понял, что вроизошло. Прыгнув, незнакомец выпрямился и нарочито медленными шагами вернулся на место. На лбу у него блестела испарина. Вадим оглянулся на Антона. Лицо Антона было задумчиво-спокойным.

– Ну что ж, - сказал он рассудительно. - Во второй окрестности много желтых карликов с приличными планетами земного типа. Возьмем хотя бы ЕН 7031. Туда уже собирались лететь, да отложили. Показалось неинтересно. Добровольцы не любят желтых карликов - им подавай гиганта, лучше - кратного… Устроит вас ЕН 7031?

– Да, вполне, - сказал незнакомец. Он уже пришел в себя.- Если только это действительно необитаемая планета.

– Это не планета, - вежливо поправил Антон. - Это звезда. Солнце. Но там есть и планеты. По всей видимости, необитаемые. А как вас зовут?

– Меня зовут Саул, - сказал незнакомец и впервые улыбнулся. - Саул Репнин. Я историк. Двадцатый век. Но я постараюсь быть полезным. Я умею готовить, водить наземные машины, шить, чинить обувь, стрелять, - он помолчал. - И, кроме того, я знаю, как все это делалось раньше. И еще я знаю несколько языков - польский, словацкий, немецкий, немного французский и английский…

– Жалко, что вы не умеете водить звездолет, - вздохнул Вадим.

– Да, жалко, - сказал Саул. - Но это ничего - звездолет умеете водить вы.

– Не вздыхай, Димка, - сказал Антон. - Пора и тебе посмотреть на странные пейзажи безыменных планет. Танцевать в кафе можно и на Земле. Покажи себя там, где нет девушек, воздыхатель…

– Я вздыхаю от восторга, - отозвался Вадим. - В конце концов что такое тахорги? Громоздкие и всем известные животные…

Саул любезно осведомился: - Надеюсь, я не вырвал согласие силой? Надеюсь, ваше согласие является в достаточной степени добровольным и свободным?

– А как же, - сказал Вадим. - Ведь что такое свобода? Осознанная необходимость. А все остальное - нюансы.

– Пассажир Саул Репнин, - сказал Антон. - Старт в двенадцать ноль-ноль. Ваша каюта третья, если вы не захотите занять каюту четвертую, пятую, шестую или седьмую. Пойдемте, я вам покажу.

Саул нагнулся за портфелем, и у него из-за пазухи выскользнул и тяжело шлепнулся на траву большой черный предмет. Антон поднял брови. Вадим пригляделся и тоже поднял брови. Это был скорчер - тяжелый длинноствольный пистолет-дезинтегратор, стреляющий миллионовольтными разрядами.

Такие предметы Вадим видел только в кино. На всей Планете было не больше сотни экземпляров этого страшного оружия, и оно выдавалось только капитанам сверхдальних десантных звездолетов.

– Какой я неуклюжий, - пробормотал Саул, подобрал скорчер и сунул его под мышку. Затем он поднял портфель и объявил: - Я готов.

Некоторое время Антон смотрел на него, словно собираясь спросить о чем-то. Затем он сказал: - Пойдемте, Саул. А ты, Вадим, прибери дома и отнеси старику инструмент. Он в багажнике. Я имею в виду, конечно, инструмент.

– Слушаю, шкип, - сказал Вадим и пошел в гараж.

“Трудно быть оптимистом, - размышлял он. - Ведь что есть оптимист? Помнится, в каком-то старинном вокабулярии сказано, что оптимист - суть человек, полный оптимизма,. Там же, статьей выше, сказано, что оптимизм - суть бодрое, жизнерадостное мироощущение, при котором человек верит в будущее, в успех. Хорошо быть лингвистом - сразу все становится на свои места. Остается только совместить бодрое, а равно и жизнерадостное мироощущение с пребыванием на борту тяжеловооруженного лунатика…” Он забрал из багажника скальпель и биоэлементы и направился к дяде Саше. Старик сидел на корточках под; краевым “рамфоринхом”.

– Дядя Саша, - сказал Вадим. - Вот вам новый скальпель и…

– Не надо, - сказал дядя Саша. Он вылез изпод “рамфоринха”. - Спасибо. Мне подарили вот это, - он похлопал “рамфоринха” по полированному боку. - Говорят, он очень живуч, а?

– Подарили?

– Да, один молодой человек, весь в белом.

– Ах, вот как, - сказал Вадим. - Значит, он был уверен, что улетит с нами. Или, может быть, он намеревался прорваться в “Корабль” с боем?

– Что? - спросил дядя Саша.

– Дядя Саша, - сказал Вадим. - Вы знаете, что такое скорчер?

– Скорчер? Да, знаю, конечно. Это микроразрядное устройство на ткацких автоматах. Правда, теперь их нет, но помню, лет семьдесят назад… А что, этот человек в белом - тоже старый ткач?

– Может быть, он и ткач тоже, но скорчер у него, дядя Саша, не микроразрядный.

Вадим задумчиво пошел к своему коттеджу. Дома он бросил постельное белье в мусоропровод, переключил хозяйственную автоматику на режим отсутствия и, выйдя на крыльцо, написал карандашом на двери: “Уехал в отпуск. Прошу не занимать”.