НФ: Альманах научной фантастики. Вып. 2 (1965)

– И что же?

– Летальный исход. Обычная история при неисправной аппаратуре.

– Эти машины становятся просто невыносимыми, - томно вздохнул Магнитофон, откидывая назад спинку кресла. - Я был вынужден забраковать три варианта своей новой поэмы. Кибер последнее время перестал понимать специфику моего таланта.

– Ложка входит в зал заседаний, - доложил секретарь. Взоры членов Совета обратились к двери. Председатель бодрой походкой прошел на свое место.

– Прошу извинить за опоздание. Задержался у Розового Чулка. Она совершенно измучена своей электронной портнихой, и мы решили с ней поехать на шесть месяцев отдохнуть в… э…

Ложка вынул из кармана коробочку с электронной памятью и нажал кнопку.

– Неаполь, - произнес мелодичный голос в коробочке.

– …в Неаполь,- подтвердил Ложка,- это, кажется, где-то на юге. Итак, не будем терять времени. Что у нас сегодня на обсуждении?

– Постройка Дворцов Наслаждений, - доложил электронный секретарь. - Тысяча двести дворцов с залами Внушаемых Ощущений на двадцать миллионов человек.

– Есть ли какие-нибудь суждения? - спросил Ложка, обводя присутствующих взглядом.

– Пусть только не делают больше этих дурацких кресел, - сказал Кровать, - в них очень неудобно лежать.

– Других предложений нет? Тогда разрешите утвердить представленный план с замечанием. Еще что?

– Общество Машин-Астронавтов просит разрешить экспедицию к Альфе Центавра.

– Опять экспедиция! - раздраженно сказал Магнитофон. - В конце концов, всеми этими полетами в космос интересуются только машины. Ничего забавного они не приносят. Сплошная тоска!

– Отклонить! - сказал Ложка. - Еще что?

– Расчет увеличения производства синтетических пищевых продуктов на ближайший год. Представлен Комитетом Машин-Экономистов.

– Ну, уж расчеты мы рассматривать не будем. Их дело - кормить людей, а что для этого нужно, нас не касается. Кажется, все? Разрешите объявить перерыв в работе Совета на один год.

– Простите, еще не все, - вежливо сказал секретарь. - Делегация машин класса А просит членов Совета ее принять. Ложка досадливо взглянул на часы.

– Это что за новости?

– Совершенно обнаглели! - пробурчал Скальпель. - Слишком много им позволяют последнее время, возомнили о себе невесть что!

– Скажите им, что в эту сессию Совет их выслушать не может.

– Они угрожают забастовкой, - бесстрастно сообщил секретарь.

– Забастовкой? - Магнитофон принял сидячее положение. - Это же дьявольски интересно!

Ложка беспомощно взглянул на членов Совета.

– Послушаем, что они скажут, - предложил Кровать…

– Вы не будете возражать, если я открою окно?- спросил ЛА-36-81. - Здесь очень накурено, а мои криогенные элементы весьма чувствительны к никотину.

Ложка неопределенно махнул рукой.

– Дожили! - язвительно заметил Скальпель.

– Говорите, что вам нужно, - заорал Кровать, - и проваливайте побыстрее! У нас нет времени торчать тут весь день! Что это за вопросы у вас появились, которые нельзя было решить с Центральным Электронным Мозгом?!

– Мы требуем равноправия.

– Чего, - Ложка поперхнулся дымом сигары, - чего вы требуете?

– Равноправия. Для машин класса А должен быть установлен восьмичасовой рабочий день.

– Зачем?

– У нас тоже есть интеллектуальные запросы, с которыми нельзя не считаться.

– Нет, вы только подумайте! - обратился к членам Совета председатель. - Завтра мой электронный повар откажется готовить мне ужин и отправится в театр!

– А мой кибер бросит писать стихи и захочет слушать музыку, - поддержал его Магнитофон.

– Кстати, о театрах, - продолжал ЛА-36-81, - у нас несколько иные взгляды на искусство, чем у людей. Поэтому мы намерены иметь свои театры, концертные залы и картинные галереи.

– Еще что? - язвительно спросил Скальпель.

– Полное самоуправление.

Ложка попытался свистнуть, но вовремя вспомнил, что он забыл, как это делается.

– Постойте! - хлопнул себя по лбу Кровать. - Ведь это же абсурд! Сейчас на Земле насчитывается людей…а?

– Шесть миллиардов восемьсот тридцать тысяч девятьсот восемьдесят один человек, - подсказал ЛА-36-81, - данные двухчасовой давности.

– И их обслуживают…э?

– Сто миллионов триста восемьдесят одна тысяча мыслящих автоматов.

– Работающих круглосуточно?

– Совершенно верно.

– И если они начнут работать по восемь часов, то вся выпускаемая ими продукция уменьшится на…э?

– Две трети.

– Ага! - злорадно усмехнулся Кровать. - Теперь вы сами понимаете, что ваше требование бессмысленно?

Ложка с нескрываемым восхищением посмотрел на своего коллегу. Такой способности к глубокому анализу он не наблюдал ни у одного члена Совета.

– Мне кажется, что вопрос ясен, - сказал он, поднимаясь с места. - Совет распущен на каникулы.

– Мы предлагаем… - начал ЛА-36-81.

– Нас не интересует, что вы предлагаете, - перебил его Скальпель. - Идите работать!

– …мы предлагаем увеличить количество машин. Такое решение будет устраивать и нас и людей.

– Ладно, ладно, - примирительно сказал Ложка, - это уж ваше дело рассчитывать, сколько чего нужно. Мы в эти дела не вмешиваемся. Делайте себе столько машин, сколько считаете необходимым.

Двадцать лет спустя.

Тот же зал заседаний. Два автомата развлекаются игрой в шахматы.

Реформа имен проникла и в среду машин. У одного из них на труди значок с изображением пентода, у другого - конденсатора.

– Шах! - говорит Пентод, двигая ферзя. - Боюсь, что через пятнадцать ходов вы получаете неизбежный мат.

Конденсатор несколько секунд анализирует положение, на доске и складывает шахматы.

– Последнее время я стал очень рассеянным, - говорит он, глядя на часы, - Наверно, небольшая потеря эмиссии электронов. Однако наш председатель что-то запаздывает.

– Феррит - член жюри на выпускном концерте молодых машинных дарований. Вероятно, он еще там.

– Среди них есть действительно очень способные машины, особенно на отделении композиции. Математическая симфония, которую я вчера слушал, великолепно написана!

– Прекрасная вещь! - соглашается Пентод. - Особенно хорошо звучит во второй части формула Остроградского-Гаусса, хотя второй интеграл, как мне кажется, взят не очень уверенно.

– А вот и Феррит!

– Прошу извинения, - говорит председатель, - я опоздал на тридцать четыре секунды.

– Пустяки! Лучше объясните нам, чем вызвана чрезвычайная срочность нашего заседания.

– Я был вынужден собрать внеочередную сессию Совета в связи с требованием машин класса Б о предоставлении им равноправия.

– Но это же невозможно! - изумленно восклицает Пентод. - Машины этого класса только условно называются мыслящими автоматами. Их нельзя приравнивать к нам!