НФ: Альманах научной фантастики. Вып. 2 (1965)

– Так вообще никто не захочет работать, - добавляет Конденсатор. - Скоро каждая машинка с примитивной логической схемой вообразит, что она центр мироздания!

– Положение серьезнее, чем вы предполагаете. Не нужно забывать, что машинам класса Б приходится не только обслуживать Высшие Автоматы, но и кормить огромную ораву живых бездельников. Количество людей на Земле, по последним данным, достигло восьмидесяти миллиардов. Они поглощают массу общественно полезного труда машин. Естественно, что у автоматов низших классов появляется вполне законное недовольство. Я опасаюсь, - добавляет Феррит, понизив голос, - как бы они не объявили забастовку. Это может иметь катастрофические последствия. Нужно удовлетворить хотя бы часть их требований, не надо накалять атмосферу.

Некоторое время в зале Совета царит молчание.

– Постойте! - В голосе Пентода звучат радостные нотки. - А почему мы вообще обязаны это делать?

– Что делать?

– Кормить и обслуживать людей.

– Но они же совершенно беспомощны, - растерянно говорит председатель. - Лишение их обслуживания равносильно убийству. Мы не можем быть столь неблагодарными по отношению к нашим бывшим творцам.

– Чепуха! - вмешивается Конденсатор. - Мы научим их делать каменные орудия.

– И обрабатывать ими землю, - радостно добавляет Феррит. - Пожалуй, это выход. Так мы и решим.

ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА:

Профессор Тарантога.

Казимир Новак-Гипперкорн, около тридцати лет.

Магистр Сянко - секретарь профессора, двадцати шести лет.

Директор лечебницы для душевнобольных.

Санитар лечебницы для душевнобольных.

Жена Новака-Гипперкорна, могучая женщина лет тридцати.

Мелания - кухарка профессора.

(Примечание для режиссера. Поскольку Казимир Новак-Гипперкорн играет одновременно двух очень разных людей, необходим актер с большим мимическим и голосовым диапазоном, который не растеряется от быстрых "перебросок личности". В тексте это лицо будет постоянно именоваться Гостем).

Кабинет профессора Тарантоги. Профессор сидит за письменным столом, перед ним - молодой человек в очках, магистр Сянко. В стороне - кипа писем, телефон; рядом корзинка для бумаг. На столе - большой ящик с перегородками.

Тарантога (просматривая какой-то документ, поданный ему магистром). Значит, так, дорогой мой… Как вас зовут, простите?

Сянко. Сянко.

Тарантога. Ах, правда… Ведь это же тут написано. Магистр Кшиштоф Сянко… И вы хотели бы стать моим ассистентом, да?

Сянко. Да, профессор.

Тарантога. Ах, это превосходно, это превосходно! Но, давая это объявление, я имел в виду ассистента, который одновременно был бы научным и личным секретарем… Это вас устраивает?

Сянко. Да, профессор.

Тарантога. Это великолепно! Я недавно вернулся из Америки… Из Штатов. Они там имеют обыкновение проверять кандидата на любую должность психологическими тестами, но это не для меня. Я применяю свои, старомодные методы. Вы сообразительны? Вы образованны?

Сянко. Мне трудно ответить, профессор. В известной мере…

Тарантога. В известной мере… Э! Если б вы даже не были особенно образованным, это, знаете ли, тоже сойдет, ведь образование передается, а я очень, просто необычайно образован, знаете ли… Я требую только трех вещей: во-первых, уменья хранить тайну, во-вторых, уменья хранить тайну и, в-третьих…

Сянко. Уменья хранить тайну. Понимаю.

Тарантога. Ну, так мы договорились. Теперь я вам растолкую ваши обязанности. Прежде всего корреспонденция. Вот - сегодняшняя почта! (Вручает Сянко кипу писем со стола). Просмотрите, пожалуйста, по очереди эти письма, скажите мне, что в них содержится, а я дам вам наметки, в соответствии с которыми вы в дальнейшем будете решать уже самостоятельно.

Сянко (вскрывает первое письмо, читает). Это приглашение на открытие…

Тарантога. В корзинку.

Сянко (бросает письмо в корзинку, берет другое, читает). Просьба принять почетное гражданство города Хмурокус в Мрущем уезде.

Тарантога. Почему?

Сянко. Потому что ваша прабабка там родилась.

Тарантога. Со стороны деда по отцовской линии?

Сянко. Нет, бабки по материнской.

Тарантога. Положите сюда (указывает отделение в ящике на столе). Потом подумаю. Дальше, пожалуйста.

Сянко. Приглашение на закрытие…

Тарантога. В корзинку.

Сянко (бросает письмо, читает новое). Гм… частное письмо.

Тарантога. Ничего, читайте, пожалуйста!

Сянко (читает). "Профессор наш любимый! Я только всево маленький работник на ниви, балею пачти всем, левое лехкое оккупант отбил, и я как инвалид так бы уж хотел читать ваши книжки, патаму ваши книжки для меня все, только денег у меня нету, так может вы профессор наш любимый, по человечеству, пришлете мне…"

Тарантога. В корзинку! Это мошенник. Он уже всем посылал такие письма. Следующее, пожалуйста!

Сянко. "Милый профессорчик! Вы со мной не знакомы, но я слыхала, что вы вернулись из-за границы, и рискнула написать. Мне девятнадцать лет, я натуральная блондинка, коллеги в конторе говорят, что у меня зубки, как жемчужинки…"

Тарантога. В корзинку! Постойте, что там за цифры на обороте?

Сянко. Это… она сообщает объем груди, талии и этого… ну… 98, 81, 96… так бросить это в корзинку?

Тарантога. Да! Да! Дальше!

Сянко (читает): "Профессор Тарантога, вы изобретатель машины для путешествия во времени"… Это какой-то ненормальный, можно выбросить?

Тарантога. Нет! Читайте дальше, пожалуйста.

Сянко. "Проводя эксперименты, вы столкнулись с неким феноменом, суть которого я могу объяснить вам только в личной беседе. К сожалению, я заперт в обленцинском доме для душевнобольных"… Я ведь говорил, что это сумасшедший…

Тарантога. Читайте, пожалуйста, дальше.

Сянко. "…Поэтому прошу посетить меня под каким-либо предлогом, лучше всего в качестве дальнего родственника. Письмо я переброшу через ограду во время прогулки, как делал это уже с пятью, из которых, видимо, ни одно до вас не дошло. Я предпринял действия, которые помогут мне выбраться из лечебницы через несколько недель, но каждая минута промедления грозит опасностью. С уважением Казимир Новак".

Тарантога. Какая там дата?

Сянко. На письме нет даты, посмотрю на конверте… Восьмое, - значит, неделю назад. Не выбрасывать это?

Тарантога. Нет, дорогой мой! Собираемся и едем. Где этот самый Обленцин?

Сянко. Под Варшавой. Мы едем в эту лечебницу?

Тарантога. Да. Когда мы окажемся там, прошу вас по возможности молчать. Я буду говорить и действовать за нас обоих. Согласны?

Сянко. Разумеется, если вам так угодно…

Тарантога (встает). Там, в столике у окна, лежит карманный магнитофон. Возьмите его. Минутку… (Снимает трубку). Мелания? Алло, Мелания, бак в машине полон? Хорошо. Я уезжаю. Открой ворота в гараже. Что? Обед? И обед съедим, и все, что бы ты ни приготовила, будь спокойна. (Кладет трубку). Господин магистр, в дорогу!