Надежда Навара - Олимпийские игры

Хороший правильный выстрел.

Вопреки обычаям олимпийских арен «Гефест» не стал состязаться в меткости и дальнобойности с ракетными установками «Титана». Пилот игнорировал вызов и деловито попёр вперёд.

– Verdammt! – выругался Йохан.

Колли велел им держать дистанцию. Легко сказать! Если бы за рычагами сидел не Корсаков, а опытный водила, всё было бы по-другому, а так они не смогут ни остановить, ни серьёзно помешать намерениям противника. Шкура у штурмовика толстая, подойдёт и накоротке покончит с ними. Без суеты и выкрутасов.

Скажешь – не спортивно? Да ты просто идиот, Йохан Тойфер. Заигрался! Разуй глаза и посмотри, как идёт этот парень: ему плевать на твой спорт, он тут дело делает. Как на войне, умри сегодня ты, а я – завтра!

Он прорвался на поле, значит – там, в развалинах, остался лежать кто-то из твоей команды, Йохан.

«Кто?! Грэг или Джек? А может… Роберта?!»

– Вот оно, значит, как, – прошептал журналист Тойфер.

– Да, так. – Ротмистр Тойфер зло закусил губу и навёл на «Гефеста» перекрестие прицела.

– Корсаков! – скомандовал он по внутренней связи. – Идём в лобовую! Жми до отказа вперёд и, что бы ни случилось, держи баланс. Главное – держи баланс!

«Господи, благослови!»

«Титан» набрал ход.

Их противник тоже прибавил шаг и открыл встречный огонь. Снаряды клочьями рвали броню с торса машины, лазерный залп срезал с плеча ракетную установку.

«Почему Тойфер не стреляет?» – удивился Малыш.

– Стреляй же, стреляй!

Орудия ТЕХНО упорно молчали.

Корсаков с ужасом осознал, что уже не сможет ни отвернуть, ни остановиться. Значит – вперёд и до конца.

– Держать баланс. Главное – держать баланс! – прохрипел Дан пересохшим ртом.

Дистанция стремительно сокращалась – двести, сто, пятьдесят метров. Сейчас их взорвут, разнесут на атомы!

Вражеский пилот по-своему истолковал самоубийственную браваду противника. «Гефест» затормозил, прекратил огонь, расставил пошире ноги, наклонил вперёд корпус и сжал кувалдоподобные кулаки. Хочешь умереть красиво – пожалуйста.

Ротмистр Тойфер расчётливо и цинично использовал его ошибку.

«Пам!!!» – рявкнула магнитно-кинетическая пушка. Сверкающий шар вдребезги разнёс лицевую панель «Гефеста».

Корсаков до боли зажмурился и потерял контроль над машиной. «Титан» пьяно прошёл ещё с десяток метров, колени его подогнулись, и гигант рухнул на четвереньки над поверженным врагом.

Страховочные ремни удержали Дана от удара о консоль управления. Он осторожно приоткрыл веки.

Корсаков висел прямо над развороченной кабиной «Гефеста». Через смотровую щель он увидел кровавую мешанину, и его рот наполнился нестерпимой горечью. Малыша вырвало. Он замычал, пуская носом пузыри. Его снова вывернуло.

– Очнись, парень! – крикнул сверху Йохан. – Очнись и поднимай нас!

Дан разлепил склеенные тягучей слюной губы и монотонно забормотал:

– Ты убил его. Мы убили. Я убил…

На командном канале раздался голос Джека Колли:

– Внимание, Двойка! На вас идёт «Ланселот»! Парни, кончайте рачковать, или он вам засадит по полной!

Словно в подтверждение его слов «Титан» вздрогнул от ракетного попадания.

– Не мо-гу-у-у… – простонал Дан. – Я убил…

– Корсаков! Ты что там бормочешь? Йохан, что у вас происходит? Отвечайте!

Машину накрыл новый залп, ТЕХНО застонал, словно живое существо.

– Kacke am dampfen! Es war verdammt knapp! [18] Понеслось говно по трубам! Чуть не захлебнулись! ( нем. жарг .) – Тойфер даже не заметил, что кричит на немецком. – Kleine! Ich weiss, dass es dir jetzt scheisse geht, aber glaube mir, es ist nicht vorbei. Du hast keine andere Wahl, du sollst die Maschine heben! Reiss dich zusammen und tu es einfach! [19] * Малыш! Я знаю, что тебе сейчас херово, но поверь мне, всё ещё не закончилось. У тебя нет другого выбора, ты должен поднять машину! Соберись и просто сделай это! ( нем. жарг .) *

– Es tu-u-ut mir Leid, Herr-r Rit-tmeist-ter… [20] Простите, господин ротмистр… ( нем .) – Малыша колотило. – Es tu-u-ut mir schreck-k-klich Leid… Ich kan-n-n nicht… Ich habe ihn-n-n get?t-t-tet [21] * Простите… Я не могу… Я убил его… ( нем .) *.

– Heilige Scheisse! Ich hab’s satt! Halt die Schnauze und bring das scheiss Eisen auf die Beine, sonst puste ich deinen Birnen weg! Hast du mich verstanden, S?ugling?! [22] ** Срань господня! С меня довольно! Заткни пасть и поднимай долбаную железяку на ноги, или я тебе яйца оторву! Ты понял меня, сосунок?! ( нем. жарг .) **

– Хватит орать, Йохан! – оборвал его Джек. – Лучше займись пушками. Парень не сосунок, он просто не знает, что делать. Верно, Малыш? Слушай меня, и всё будет нормально. Ты. Можешь.

Спокойный голос капитана немного отрезвил Корсакова. Дан взялся за рычаги.

– Давай, приятель, давай, – увещевал Колли. – Сначала посадим тебя на корточки. Так проще. Обопрись на руки и подтягивай ноги.

«Титан» зашевелился. Со второй попытки он выпрямил торс и подобрал под себя ноги.

– Вот так. Хорошо. Я уже рядом, приятель.

Джек гнал ТЕХНО галопом, но и «Ланселот» торопился рассчитаться за «Гефеста». У машины Корсакова они появились одновременно.

Тяжёлый излучатель выплюнул сгусток плазмы. Огненный кулак ударил «Титана» в живот и отшвырнул под ноги «Моргенштерна».

– Отказ приводных цепей, – неожиданно равнодушно доложил Тойфер. – Нам конец. Уходи, командир.

– Отставить! – Джек быстро нагнулся и пропихнул руки своего ТЕХНО в подмышки «Титана». – Встаём!

«Моргенштерн» рывком поднял обезноженного товарища и развернул лицом к «Ланселоту».

– Вали его, Йохан! Огонь!

Тойферу не надо было приказывать дважды. Он разрядил по противнику все орудия, которые ещё уцелели. Джек добавил из своих верхних «плазмогонов».

«Ланселот» выдержал удар и ответил.

Так бьются, когда нет выхода, когда ярость застилает разум, когда не осталось шансов ни победить, ни выжить. Лоб в лоб, броня на броню, пушки против пушек. До смерти.

«Ланселот» упал первым.

«Моргенштерн» опустил руки и положил «Титана» на феррокрет.

ТЕХНО замер на боку. Температура в кабине резко подскочила. Где-то разгорелся пожар, и внутренности машины наполнились едким дымом. Тойфер не стал гадать, справится ли система жизнеобеспечения с огнём. Он отстегнулся и быстро протиснулся в водительский отсек. Корсаков безвольно свесился с кресла. Обливаясь потом, Йохан освободил сомлевшего парня от ремней, стащил с его головы нейролинк, ухватил за шиворот и поволок к аварийному люку.

Журналист вылез наружу, жадно глотнул воздуха и вытащил на броню Дана.

– Давай же, давай. Очнись!

Он тряс Малыша, хлопал его по щекам, тёр уши.

Наконец Корсаков вяло дёрнулся, приоткрыл веки, мутным взглядом посмотрел на Тойфера и вцепился ему в плечо.

– Никогда… – пробормотал он невнятно, – никогда больше…

– Потом. Всё потом, – перебил Йохан. – На ногах устоишь?

– Кажется, да.