Надежда Навара - Олимпийские игры

Разумеется, советник мог задействовать лингвокод прямого управления. После этого, получив приказ «прыгай», Джон Доу задаст только один вопрос – «на какую высоту».

Эффективность воздействия проверена не раз. Правда, что называется, в «тепличных условиях». Теперь же ситуация иная.

Лингвокод отключает волю и критическую составляющую сознания кластера до получения команды окончания режима. Вернётся статус полного функционала, и конфликт пойдёт по нарастающей. Ведь сохранится память о действиях, совершённых вопреки изначальной негативной оценке их целесообразности, и не важно, будет ли она опровергнута или подтверждена. Сейчас психика шизоида и без того разбалансирована, грубое вторжение может спровоцировать коллапс. Вернейший путь к провалу всего проекта.

Противостояние длилось недолго. Данкельд вынужденно уступил. В конечном итоге игра на Олимпии затевалась вовсе не для того, чтобы выяснить, как поведёт себя в экстремальной ситуации Ян Оттомар фон Данкельд. Его дело фиксировать очки.

– Хорошо. Наши противоречия мы обсудим позже, – глухо выдавил советник и перешёл на деловой тон. – Вернёмся к Кузнецову.

Хост расценил посыл к сотрудничеству как должное.

– В настоящее время контейнер с Александром Кузнецовым находится на пути в центральный госпиталь ионитов. Расследованием всех обстоятельств дела и гибелью Мак-Кинли руководит лично суперинтендант Фарроу. – Он сделал небольшую паузу и закончил: – Кластер рекомендует вам нанести ему визит.

Данкельд отметил для себя факт ликвидации новоганзейца, счёл предложение более чем разумным и не стал цепляться к слову «рекомендует». По крайней мере решена главная проблема. По остальным вопросам пусть Джон Доу действует и отчитывается самостоятельно. Сколько можно с ним нянчиться?

Возможно, Самуэль Фарроу и производил на окружающих впечатление человека грубого и недалёкого, тем не менее соображал он отменно, а при необходимости мог выказать и талант к дипломатии. Во всяком случае, суперинтендант не нуждался в посторонних советах, как обратить ту или иную ситуацию себе на пользу.

Встреча с посланником планеты Ямбург – а теперь скорее всего и временным представителем Новоганзейской Лиги – произошла в холле отделения интенсивной терапии.

– Как он? – взволнованно спросил Данкельд.

Фарроу сделал скорбное лицо и максимально честно сообщил:

– Врачи говорят, жить будет. В остальном пока плохо. Вы же понимаете – длительное нахождение в искусственной коме.

Советник сочувственно закивал.

– Слава богу, что не убили! Я слышал, Мак-Кинли… – Он не договорил.

– Да. Наповал. Убийца – отменный стрелок.

Суперинтендант осмотрел холл, деликатно взял советника под локоток и отвёл подальше от ушей охранников.

– Ваше превосходительство, нам надо обсудить один весьма щекотливый вопрос.

– Без церемоний, дорогой господин Фарроу. Сейчас не та ситуация.

Суперинтендант оценивающе посмотрел Данкельду в глаза и начал:

– Содержимое памяти сот-комма господина Мак-Кинли дало мне повод… – Он сделал небольшую паузу и закончил: – Скажем так, усомниться в полной лояльности его владельца интересам Новой Ганзы.

«Фуф! Хоть тут проклятый хост сделал всё правильно! – мысленно возликовал Данкельд и с невольным уважением посмотрел на суперинтенданта. – А ты – хитрая бестия».

Меж тем собеседник ждал реакции. Советник предпочёл промолчать, и суперинтенданту пришлось продолжать самостоятельно.

– Убитый вёл переговоры с Ларсон.

Ямбуржец пожал плечами и резонно заметил:

– Мы все так или иначе общались с этой особой. И всех нас она ловко водила за нос. Разница в том, что несчастный Мак-Кинли поплатился за свою доверчивость жизнью.

– Верно, – пробасил олимпиец. – Странно только, что он отправился на поиски Кузнецова в одиночку. Признаюсь, на какое-то время ему удалось сбить меня с толку и отвлечь на легионеров вместо захвата Ларсон.

– Молодости свойственны героизм, романтическая экспрессия и завышенная самооценка. В нашем же с вами возрасте приходит опыт и спокойная уверенность. – Данкельд чуть поклонился и отпустил суперинтенданту ещё один комплимент: – Именно ваша выдержка и оперативность сыграли решающую роль в спасении Александра Кузнецова. Так я и доложу. Там.

Он ткнул пальцем вверх.

Фарроу перешёл к следующему пункту:

– К сожалению, Ларсон удалось уйти. Дьявольская изобретательность.

Его превосходительство беспомощно развёл руками.

– Тут мы с вами бессильны. Если бы Мак-Кинли обладал чуть большим здравомыслием, а не устраивал игры в героя-одиночку, тогда – другое дело.

Гроза Олимпии согласно закивал – да-да, именно это я и подразумевал, когда говорил о недостаточной лояльности. Его превосходительство истолковал сей жест по-своему: не правда ли, мы понимаем друг друга с полуслова.

За годы армейской службы довелось Тойфер и пассажиром на межзвёздных рейсах полетать, и в десантных операциях поучаствовать. И всё же весь предыдущий опыт не шёл ни в какое сравнение с бешеным стартом с Олимпии. Похоже, во время обучения инструктор забыл рассказать Ларсон о нормативе в четыре g.

Добро бы только тело страдало, так ещё и тоска накатила, то ли от перегрузки, то ли от дурной ассоциации – вылетел из жизни, как пробка от шампанского. Куда теперь? Зачем?

«Отставить нытьё, – приказал себе Йохан. – Руки-ноги целы, голова на месте. Подъём, легионер!»

Он крякнул, сел и осмотрелся. Оказалось, Колли уже копается в настенном шкафчике каюты.

– Держи. И парню дай.

На колени Йохану плюхнулись две пластиковые бутылочки. Он откупорил одну, жадно отпил половину минералки, остатки вылил на голову и грудь.

– Ух!

Дотянулся до Корсакова, потряс за плечо. Тот открыл веки и посмотрел на ротмистра глазами больной собаки.

– Попей, – участливо посоветовал Тойфер. – Сразу полегчает.

– Не хочу, – вяло пробормотал Малыш, похоже, его изрядно мутило. – Лучше ещё полежу.

Меж тем Колли закончил исследование шкафчика и сообщил:

– От жажды не умрём. Как будет с едой, не знаю. Может, что и найдём на камбузе.

Тойфер хотел пошутить: кому как, а мне диета полезна, отпустил, понимаешь, на гражданке брюхо, – да не ко времени острословить. Понял: тошно сейчас Джеку. Только не позволяет он себе это показывать, оттого и пытается заняться хоть чем-нибудь. Ему бы выговориться, да сам он в жизни не начнёт. Йохан решил помочь капитану.

– Спасибо тебе.

– За что? – удивился тот.

– И за водичку… И там, на стадионе… В общем – спасибо.

– Не меня благодари, – буркнул Джек и отвернулся.