В мире фантастики и приключений. Выпуск 4. Эллинский секрет. 1966 г.

– Сомнительно, - прервал я его.

– А чем объяснить превращение? Только ли талантом? Как понять хотя бы такой факт: крошечные глазки Джонса превращались в большие умные глаза Эдгара По, менялась фигура. Впрочем, вы сами могли в этом убедиться, смотря фильм.

Он замолчал. К нам приближался Гопс, держа за руку Джонса.

– Помирите нас, - говорил Гопс. - Джонс обижается на меня, что я не хочу признать эксперимент законченным. Смешно! Джонс хочет остаться Джонсом, он не хочет окончательно превратиться в По.

Моя сестра Анна, вероятно, не ставила своей целью остаться старой девой, но ей не везло. Ей чертовски не везло. Все молодые люди, которые за ней ухаживали, покидали ее спустя месяц или два после начала знакомства. Я не мог этого понять. Анна казалась мне хорошенькой и неглупой девушкой, сердечной, скромной, возможно даже самоотверженной.

Шли годы. К Анне незаметно подкрадывалось увядание, предвестник скорой и преждевременной старости. И никто из ее родных и знакомых уже не думал, что она выйдет замуж, все считали ее старой девой.

Я был очень удивлен, когда однажды утром Анна сказала мне смущенно:

– Филипп, сегодня вечером ко мне придет мой жених. Я хотела бы тебя с ним познакомить.

– Жених? - пробормотал я. - Ты бы хоть предупредила меня раньше и записала на бумажке его имя. Ты же знаешь, что у меня плохая память на имена.

– Его имя ты не забудешь. Оно слишком известно.

– Известно? Ну тогда назови.

– Эдгар По.

– Ты с ума сошла! По умер сто с лишком лет тому назад.

– Возможно, это его однофамилец. Но ты с ним знаком. Он тебе много раз звонил. И когда тебя не было дома, он разговаривал со мной. Однажды он назначил мне свидание.

– И ты не отказала ему?

– У него такой красивый мечтательный голос, Филипп. У меня не нашлось сил отказать. И я пошла к нему на свидание. Чувство не обмануло меня. Он оказался тем человеком, которого я ждала всю жизнь.

– Обожди, Анна. Я сейчас все объясню. Никакого По нет. Есть великий актер Джонс, великолепно сыгравший эту роль в новом, еще не вышедшем фильме. Не думаю, чтобы Джонс стал продолжать игру, начатую в фильме.

– Нет, Филипп! Ты ошибаешься. Он не актер. Впрочем, ты сегодня в этом убедишься.

В голосе Анны зазвучала необычная нотка, пробудившая во мне дремавшие чувства. Анна была не только единственной моей близкой родственницей, но и воспитанницей. Отец и мать умерли рано. В какой-то мере мне пришлось заменять ей родителей. Когда она была девочкой, я был очень внимателен к ней. Я покупал ей одежду, подогревал завтраки, помогал решать трудные задачи, водил в детский театр, в зоологический сад. Позже это чувство заботливой и душевной ответственности притупилось. Вместо нуждавшейся в постоянной заботе девочки возникла девушка, причем девушка с характером. Теперь уже не я, а она заботилась обо мне, стараясь освободить меня от всего, что могло помешать моей работе. С тех пор судьба Анны перестала меня интересовать - старая дева, каких много… Но ведь и я тоже был старым холостяком, больше всего на свете ценившим привычный уклад жизни и не желавшим его менять.

Слова Анны о том, что у нее появился жених, чрезвычайно встревожили меня. Не признаваясь самому себе в закоренелом эгоизме, я не хотел менять свои привычки даже ради счастья сестры.

Вечером Анна тихо постучала в дверь моего кабинета.

– Он уже пришел, - сказала она. - Но очень смущается. Будь с ним внимателен, Филипп. Я тебя очень прошу.

Я ожидал увидеть актера Джонса и не мог понять, чем пленил мою сестру этот некрасивый вульгарного вида человек с крохотными глазками. Но вместо Джонса я увидел Эдгара По. Да, это был он. Он сидел в кресле, погруженный в глубокую задумчивость, как на портрете в первом томе его собрания сочинений.

Увидя меня, он встал и протянул мне изящную руку поэта, автора "Овального портрета" и "Ворона".

– Между нами время, - сказал он тихо и значительно, - время и пространство тоже. Но я здесь с вами, Дадлин, и с вашей милой сестрой. Всем этим я обязан искусству изобретателя Гопса.

– А не таланту актера Джонса?

– Ради бога, не говорите мне об этом актере! То обстоятельство, что зигзагообразные силы пересеклись в точке "Д", , оказавшейся Джонсом, согласно вашей теории, мне кажется чудом, хотя и обоснованным математической логикой. Но этот актер! От него разит самодовольством и жадностью. Знаете, сколько он потребовал с киностудии за исполнение роли?

Внезапно По замолчал. Он молчал в течение часа, казалось приближая эту паузу к чему-то непостижимому, как он сам. Перед моим уходом он внял просьбе моей бедной сестры и прочел стихотворение "Улялюм":

Я сказал:

– Горячей, чем Диана,

Она движется там вдалеке,

Сквозь пространство тоски, вдалеке…

– Что за надпись, сестра дорогая,

Здесь на склепе? - спросил я, угрюм.

Та в ответ:

– Улялюм… Улялюм…

Вот могила твоей Улялюм!

Он читал, и мне казалось, что пространство движется вместе с комнатой моей сестры, заволакиваясь туманом трагических и музыкальных слов.

Я вышел из комнаты с таким чувством, словно видел сон наяву. Придя в кабинет, я долго ходил из угла в угол, ища логического объяснения всему тому, что случилось со мной в комнате сестры. Я сердился на сестру и на самого себя за то, что дал кому-то непозволительно играть с реальностью и здравым смыслом и позволил совершать насилие над своими чувствами, над своей убежденностью в невозможности и алогичности всего, что произошло.

Через каких-нибудь полчаса все объяснилось. Услыша голоса в коридоре, я открыл дверь и снова увидел гостя своей сестры, надевавшего пальто и шляпу. Он стал ниже, толще, вульгарнее. На лице его вместо больших задумчивых глаз Эдгара По были крохотные глазки.

Я подошел к нему и сказал тихо, чтобы не услышала сестра:

– Актер Джонс?

– Да, - ответил он.

– Что вы делаете? Образумьтесь!

– Не мешайте мне играть! - сказал он и исчез за дверью.

Статья Самуила Гопса с сенсационным заголовком "Эдгар По, возвращенный из прошлого" произвела в моей лаборатории целую бурю. Елизавета Меб, научная сотрудница, отличавшаяся резким и нетерпимым характером, подавав мне журнал, сказала:

– Посмотрите, во что этот шарлатан превратил вашу теорию.

Я бросил взгляд на слишком яркую и безвкусную обложку журнала. На обложке был изображен лихо скачущий ковбой. Это был журнал приключений, ремесленной фантастики и псевдонаучной информации.

Статью Гопса иллюстрировали два снимка: актер Джонс в жизни и актер Джонс в фильме, в роли знаменитого писателя.

– Что вы на это скажете? - спросила Елизавета Меб, и ее тонкие бледные губы сложились в недоброжелательную усмешку.

– Пока ничего. Вот прочту статью…