Дмитрий Колодан - Жизнь чудовищ (сборник)

– По паре банок? – задумался Барни. – Это, думаю, можно.

– Почему ты на нее взъелся? – спросил Нортон, когда они сидели у него на кухне и пили пиво в странной компании садовых жаб. Барни развалился на диване – в доме Нортона не так уж много мебели подходило такому крупному человеку. Племяннику пришлось сесть на подоконник.

– Я не спорю, Басманти неприятная особа, а уж ее… – Нортон замялся, подбирая подходящее слово, – …кавалер и вовсе мерзок. Человек живет с женщиной, которая ему не в матери, а в бабки годится. Мерзость, согласен. Но уничтожение мира – это уже слишком. Как они это сделают? У них в подвале ядерная бомба?

– Ядерная бомба? – усмехнулся Барни. – Если бы все было так просто! Все дело в ритме.

– Каком ритме? – не понял Нортон.

– Что-то вроде: тум, ту-тум, тум, ну и так далее.

Нортон сделал маленький глоток.

– И? Звучит, конечно, зловеще, но не более. Или это одна из тех мелодий, которую раз услышишь и уже никогда не выкинешь из головы? Этакий музыкальный Заир. Басманти, кажется, славилась именно такими песенками. Новый хит на радио, а человечество сходит с ума. Угадал?

Барни смерил Нортона уничижительным взглядом.

– Я оплачивал твое обучение в колледже. Чему тебя учили?

– Истории искусств, в основном…

Барни грустно покачал головой.

– Так я и думал, что ты пустишь деньги по ветру. Твое образование, что твои жабы: выглядит внушительно, а внутри пусто. Ладно, попробую объяснить по-простому. Есть карандаш и бумага?

– Найдется, – кивнул Нортон.

Он принес дяде пару листов, огрызок карандаша и альбом с репродукциями Уистлера, чтобы было на чем писать. Заставлять Барни идти до стола было слишком жестоко.

– Смотри, – сказал Барни, рисуя неровный круг. – Допустим, это Земля. Общее устройство, думаю, тебе знакомо? Этому учат в школе – вот кора, здесь мантия, тут ядро…

Листок заполнили концентрические круги.

– Теорию Эйлера оставим в стороне, доказательств адмирала Берда не достаточно, чтобы признать ее истинной. Про дрейф континентов ты тоже не слышал? В общем, твердая оболочка Земли плавает на жидкой магме. В центре находится кристаллическое ядро. Обрати внимание на слово « кристаллическое» , то есть имеющее упорядоченную структуру. А теперь смотри… Как известно, жидкость является наиболее подходящей средой для распространения акустических колебаний. Фактически, некоторые волны способны проходить сквозь жидкость, не затухая, а усиливаясь. Видел, наверное, как певцы разбивают голосом стаканы? Явление, известное как резонанс. Подумай, что произойдет, если на структуру ядра воздействовать резонансной волной? Взрыв! Вся планета разлетится на куски. Бабах! – и все. Finita. Конец истории. Только твои жабы и останутся. Как говорится, жабы наследуют землю.

– Ты искажаешь цитату, – заметил Нортон. – Речь шла…

Барни отмахнулся:

– Не суть важно. Они нашли эту волну и уже готовы запустить ее. Тум, ту-тум, тум. От Земли вот-вот ничего не останется, и то, что я единственный человек, который это понимает, ничуть не умаляет угрозы.

Нортон осторожно взял листок. Даже его скромных познаний в естественных науках хватило, чтобы увидеть всю нелепость дядиной теории. Но спорить он не рискнул – у Барни наверняка в запасе есть еще огромное количество доводов, опровергнуть которые Нортон не сможет.

– И зачем им это нужно?

– Как зачем? – удивился Барни. – Это же анархисты. Они же ненавидят мир и способны на многое, лишь бы его уничтожить. Ты посмотри на Басманти – у нее на лице написана эта ненависть. И еще скука. А скучающие люди в сто крат опаснее.

– Полей ее водой. Если она действительно такая ведьма, как ты расписываешь, она должна исчезнуть.

Барни нахмурился.

– Не уверен, что сработает. Хотя, если принять во внимание многолетнее вегетарианство и, как следствие, низкий процент жиров, при повышенной кислотности…

Нортон уже пожалел, что поднял эту тему.

– Ну хорошо, допустим, все настолько плохо. Тогда почему твои анархисты до сих пор не уничтожили Землю?

– Они чего-то ждут… – задумчиво протянул Барни. – Хотел бы я знать, чего?

– Может, они шантажируют мировые правительства? Тогда беспокоиться не о чем, получат они свой миллиард и дело с концом.

– Ты не знаешь анархистов, – Барни вздохнул. – Деньги их не интересуют.

– Тогда – удачного расположения звезд? Лишь Сириус войдет в созвездье Девы…

– Сириус? – Барни задумался. – Сириус слишком далеко, чтобы оказать на Землю хоть сколько-нибудь заметное влияние. В отличие от Солнца или Луны, которые…

Барни замолчал. На широкое лицо медленно наползла задумчивая отрешенность. Нортон прекрасно знал это выражение – свидетельство того, что в голове дяди сцепились какие-то шестеренки, направив поток мыслей в совершенно неожиданную сторону.

– Полнолуние! – вскричал Барни. Вскочив с дивана – при его комплекции зрелище феерическое, – он кругами забегал по кухне. Нортон испугался за свою коллекцию: не многие экспонаты были в состоянии без потерь пережить столкновение с дядей.

– Что, полнолуние?

– Неужели не понятно? Магма – та же жидкость, она подчиняется тем же законам. Приливы и отливы, вот в чем дело! Когда ближайшее полнолуние? Они начнут именно тогда…

Нортон облегченно вздохнул:

– Оно два дня как прошло.

Барни повернулся к племяннику:

– Точно?

– Абсолютно. Так что у тебя есть почти месяц.

Барни расплылся в улыбке.

– Почти месяц! – Он обрушился на диван, и тот затрещал от возмущения.

Новость настолько успокоила дядю, что Нортон уговорил его остаться до конца следующей недели. Они болтали допоздна, пока Барни не задремал. Нортон не стал его будить – только укрыл шерстяным одеялом и со спокойной душой отправился спать.

Ущербная луна заливала кухню мерцающим серебристым светом. Широко раскрыв глаза, Барни Вторник смотрел в потолок, слушая звуки ночи: шелест листвы, стрекот сверчков и низкое шипение собственного дыхания. Где-то далеко кричал козодой.

Бессонница вернулась около полуночи. Наверное, возраст – даже пиво не помогает сну. Одеяло казалось невероятно тяжелым, диван – страшно неудобным: Барни даже не пытался ворочаться, все равно без толку.

Итак, у него есть еще месяц. Странно, конечно, что анархисты пропустили прошлое полнолуние. Впрочем, куда ему понять, что творится в их выжженных злобой и скукой мозгах? Значит, они будут дожидаться следующего прилива магмы. А будет это…

Ужас холодной волной прокатился по телу Барни. Проклятье! Он не учел инерцию и трение – сизигийный прилив отстает от лунного цикла на два дня. Они начнут сегодня!

Барни с трудом выбрался из плена одеяла. Схватил карандаш и листок, на котором объяснял Нортону концепцию акустического уничтожения Земли, и, шлепая по холодному полу, добрался до стола. На Барни со всех сторон смотрели бесчисленные садовые жабы – в их молчаливых взглядах он почувствовал поддержку и одобрение. Давай, Барни Вторник! Мы верим в тебя, мы на тебя надеемся.