Роберт Шекли - Старые добрые времена (сборник)

– Но ты же отвечаешь на их вопросы, – напомнил ей мальчик.

Зора стряхнула пепел сигареты на пол.

– Я знаю об этом человеке, – сказала она. – Карлос не разрешает мне встречаться с ним. Он что-то имеет против него.

Мальчик пожал плечами.

– Ты знаешь настоящую причину, почему Карлос так ведет себя.

– Я не хочу ее знать. Но почему это интересует тебя?

– Я просто оказываю услугу своему другу.

– У тебя есть бумага и карандаш?

Мальчик уже приготовил и то, и другое.

Зора написала: «Свайн-херд-бенд, бар „Горошина“. Завтра в полночь». И передала записку мальчику.

– Ты правильно поступила, Зора, – сказал он. – Твой поступок будет оценен.

– Кем?

Мальчик улыбнулся и покачал головой.

– До свидания, Зора.

В этот вечер Карлос был в неплохом настроении и потому выглядел еще более отвратительно. Он лежал на диване в шелковой сорочке белой в красную полоску и отрывистым голосом отдавал Зоре приказания.

– Гуляш готов? – спросил он.

– Гуляш готов, – ответила она. – Где же твои друзья?

Раздался стук в дверь, и в комнату вошли трое мужчин со злодейскими лицами. Ничего не говоря, они направились к холодильнику и нашли там банки с пивом. Пока они открывали их, Зора накладывала гуляш в большие глиняные миски и ставила еду перед каждым из мужчин, уже севших за длинный дощатый стол. Мужчины, глубоко погружая ложки в мясо, ели, громко чавкая. Когда они покончили с едой, Карлос поднялся со стула и потребовал внимания.

– Как вы знаете, джентльмены, – начал он, – я давно вынашиваю план ограбления. С удовольствием могу сообщить, что время его осуществления уже совсем близко. Каждый из нас получит почти по миллиону чистыми.

– Однако не могу взять в толк, – заметил Сантини, самый высокий из дружков Карлоса, – как потом их потратить. При этих законах и порядках, которые все действуют против нас.

– Я уже объяснял вам как, – ответил Карлос.

– Объясни еще раз. Так будет лучше.

– Тогда слушайте и мотайте на ус, – сердито сказал Карлос. – Вишну недавно создал на планетоиде С-23 Зону Злодеяний. Там криминальной братве выделена территория, где их никто не преследует и где они могут жить да поживать, проматывая свои нечестно добытые денежки. Вы бы давно знали об этом, если б читали газеты. Вишну считает, что людям нужно место, где бы они могли жить так, как им хочется.

– А там хорошо, в этой Зоне? – спросил Шорделштейн. Он был коротышкой с еще более смуглой кожей, чем у Карлоса. У него одного была стрижка «ежиком».

– Вишну сказал: «Представьте себе Лас-Вегас, где деньги так и текут. Вот такой будет наша Зона Злодеяний».

– Звучит здорово, – задумчиво сказал среднего роста Худой Том, с лицом ребенка и ледяным холодом в голубых глазах. – Что ж, неплохо бы попробовать. О'кей?

– Главное, верно выбрать время, – заметил Карлос. – Я сообщу, когда оно придет. А сейчас у нас музыкальный перерыв. Зора, потанцуй нам с кастаньетами.

Зора слишком хорошо знала, что будет, если она ослушается. Она влезла на стол, думая про себя: «Хоть бы это было в последний раз».

Когда мальчишка передал ему записку Зоры, Дерринджер порядком удивился. Но он уже научился не задавать вопросов. На следующий вечер в назначенный час он был в баре «Горошина». Зора сидела за столиком в углу, что-то попивая. Он узнал ее сразу по ее трехцветной длинной юбке и маленьким серебряным кастаньетам в волосах.

– У меня к вам вопрос, – сразу же начал Дерринджер.

– Знаю, – ответила Зора. – Пойдемте со мной. Я сняла для этой цели комнату в каком-то паршивом отеле.

– Входите и садитесь, – пригласила она Дерринджера. – Вид у вас озадаченный, даже потерянный. Вы действительно что-то потеряли? Я умею находить потерянные вещи.

– Если можно так сказать, я ищу то, что потерял кто-то другой, – пояснил Дерринджер.

Она сочувственно посмотрела на него.

– Если можно так сказать, на самом деле он этого не терял.

– Да, так можно сказать.

– Хотите чашечку чаю? – неожиданно быстро меняя тему, спросила она.

– Да, было бы неплохо выпить чаю, – согласился он.

Зора поднялась и подошла к самовару, стоявшему в конце комнаты. Следя за нею, Дерринджер отметил изящество ее движений. Пышная юбка с голубым, зеленым и пурпурным лиственным узором колыхалась на крупных бедрах цыганки. Зора налила чаю, протянула ему чашку и пододвинула коричневые в крапинках кубики сахара. Дерринджер, взяв кубик, шумно втянул через него горячий чай. Неловкость сковывала его. Он сам не знал почему: возможно его смущало присутствие танцующего медвежонка в углу, вяло дожевывающего что-то похожее на губную гармошку.

Зора словно чувствовала глубокую и темную, как лесные сумерки, печаль, охватившую Дерринджера. Она взяла его руку в свои узкие ладони и стала изучать ее.

– Путь ваш будет долгим, – сказала она. – Если можно так сказать.

– Да, так можно сказать.

Они неожиданно рассмеялись, почувствовав и ответственность, и нелепость этого момента. Молодая цыганка – ей было не более двадцати, – поджав тонкие губы, покосилась на Дерринджера своими продолговатыми глазами. Инспектор почувствовал, как вдруг по его телу приятно разлилось тепло, навеянное чем-то знакомым, что казалось невозможным, но по дикой случайности было правдой.

– Кстати, о той вещи, которую вы ищете, – сказала она.

– Да, об этой вещи.

– У меня было странное видение. – Она закрыла красновато-коричневые цвета хны глаза. Ее пальцы крепче сжали его руку. – Я видела большой корабль, я не знаю, как вы его называете? Океанский… лайтер…

– Лайнер, – подсказал Дерринджер. – Вы почти угадали.

– Вы его ищете?

– Боюсь, что нет.

– О! – воскликнула она, широко открыв глаза. – Во всем виноваты эти бесконечно рождающиеся видения. Они одолевают меня безо всякого повода и причины, без какого-либо намека или ассоциации, которые помогли бы мне догадаться, чем же они вызваны. Ну ничего. Я попробую снова.

Ее длинные ресницы затрепетали и опустились, прикрыв узкие цыганские глаза. Медвежонок в углу с мрачным удовлетворением заворчал, дожевав последний кусок губной гармошки. Кошка, растянувшаяся поперек лежавшей на столе вышитой салфетки, одним концом накинутой на самовар, сладко мурлыкала, видя, должно быть, сны о далеком лете в другие времена и в другом месте… хотя служанки уже не было в живых… или просто так казалось, в тот странный момент, когда нечто незнакомое неожиданно вторглось в привычную жизнь.

– Я вижу белую корову с единственным коричневым пятном на левом боку, а на ней маленькую девочку в венке из полевых цветов. Вы это потеряли?

– Боюсь, что нет.

– А белый тюлень с ожерельем из топазов, печально сидящий на камне на берегу Северного моря?