Кристофер Прист - Подтверждение (Лотерея)

Мы ехали по густонаселенной сельской местности и автобус останавливался, чтобы высадить или взять пассажиров. На каждой остановке его поджидало множество бродячих торговцев, в том числе женщин и детей, которые набивались в автобус и предлагали фрукты, напитки и закуски. Мы с Сери – в ком уже по одежде можно было узнать экскурсантов – при каждом движении становились центром всеобщего внимания. Однажды мы купили фруктов и один раз теплого кофе, предложенного нам в оббитой эмалированной миске; от жары и пыли мы так хотели пить, что с легкостью побороли брезгливость и выпили из миски, из которой пили все.

Вскоре после этого автобус остановился. Водитель вышел и открыл пробку радиатора. Из отверстия вырвалось облако пара.

Сери улыбнулась.

– Это всегда так? – спросил я.

– Да, но не так рано, как сегодня. Обычно радиатор закипает на длинном затяжном подъеме.

После громкого спора с пассажирами в передней части автобуса водитель послал двух из них в деревню, которую мы миновали последней.

Сери внезапно взяла мою руку в свои и прислонилась к моему плечу.

– Далеко еще ехать? – спросил я.

– Скоро будем на месте. Следующая деревня.

– Мы можем дойти пешком? Я бы охотно размял ноги.

– Лучше подождем. Сейчас придут пассажиры с водой. Дорога не кажется крутой, но она все время идет в гору.

Она закрыла глаза и положила голову на мое плечо. Я смотрел на массивные очертания гор впереди, не так уж и далеко. Хотя с тех пор, как мы выехали из города, дорога шла вверх более или менее непрерывно, жара немного спала и ветра почти не было. По обеим сторонам узкого проселка тянулись виноградники и фруктовые сады. В отдалении я увидел кипарисы, черные на фоне неба. Сери прикорнула на моем плече, но я не мог дальше сохранять неподвижность и разбудил ее. Пока водитель ждал пассажиров с водой, я вышел из автобуса и прошелся вверх по дороге, радуясь движению и солнечному свету. Здесь было не так влажно, как на берегу, воздух имел другой вкус. Я дошел до гребня возвышенности – дорога там переваливала через него. У вершины я остановился и оглянулся. У моих ног, словно волнистая равнина, мерцая в потоках горячего воздуха, простиралось холмистое предгорье, окрашенное в расплывающиеся серые, пастельно-зеленые и охряно-желтые тона. Вдали, на горизонте виднелось море, но оно было в дымке, и я не мог различить никаких других островов.

Я присел на обочине и через несколько минут увидел Сери, поднимавшуюся по дороге. Подойдя ко мне, она села и кивнула в сторону автобуса.

– Я еще никогда не поднималась сюда, автобус здесь никогда не ломался.

– Ладно. Нам некуда спешить.

Она положила свою руку на мою.

– Почему вы бросили меня в автобусе?

Я подумал об экскурсии – свежий воздух, движение, великолепные виды – но не придумал, чего ответить.

– Мне кажется, я немного оробел, – сказал я. – Когда вы вчера вечером оставили меня в отеле, я подумал, что совершил ошибку.

– У меня просто была договоренность. Я охотнее осталась бы с вами, – она посмотрела вдаль, но ее пальцы изо всех сил сжали мою руку.

Чуть позже мы увидели, что трое мужчин с канистрами воды возвращаются к автобусу. Мы спустились вниз и снова заняли свои места. Через несколько минут наше путешествие возобновилось, такое же пыльное и изматывающее, как и прежде. Дорога поднималась по лесистой местности и, два раза повернув, достигла горного массива и перевала, который с нашего места виден не был. По обеим сторонам пыльной дороги росли высокие эвкалипты. Беловатая кора местами отслаивалась от стволов. Выше раскинулся полог голубовато-зеленой листвы; отвесно падавшие лучи солнца тут и там высвечивали кусочки голубого неба; под нами вилась небольшая речка, почти целиком скрытая деревьями и кустарником. Проселочная дорога описала широкую дугу, и на минуту нашим взорам открылся великолепный горный ландшафт, скалы, деревья и широкие склоны, покрытые галькой и щебнем. Вода падала со скал и в белой пене бушевала вокруг каменных глыб в русле реки. Пыльная прибрежная равнина Марисея наконец скрылась из вида.

Сери жадно смотрела наружу через открытое окно, словно эта экскурсия была устроена специально для нее. Я получил представление о высоте здешних гор; по сравнению с горами на моей родине они были ниже и не так потрясали воображение – главный массив на севере Файандленда был самым великолепным горным ландшафтом на свете. Здесь, на Марисее, масштабы и ожидания были более скромными, однако действие их было сильным, оставляющим особое впечатление. Этот горный пейзаж не оставлял человека равнодушным, но, необозримый по людским меркам, все же не вгонял в оцепенение.

– Вам нравится? – спросила Сери.

– Да, конечно.

– Мы уже у цели.

Я глянул вперед, но увидел лишь дорогу, которая взбиралась на гору сквозь зеленую полутьму леса.

Сери перебросила сумку через плечо и, хватаясь за поручни, пошла по проходу. Она сказала водителю пару слов, и несколько мгновений спустя мы подъехали к расширению дороги, где виднелись две деревянные скамьи и покрытый камышом навес. Автобус остановился, и мы вышли.

Протоптанная тропинка вела от дороги через лес вниз, в густой подлесок. Кое-где были сделаны примитивные ступеньки из деревянных колышков и горизонтально положенных ветвей и даже шаткие перила. Мы быстро прошли вперед – земля здесь была сухой и твердой – и, не успел шум мотора автобуса затихнуть вдали, увидели под собой крыши деревни.

Тропа вела вниз, на ровную насыпь, где стояло много автомобилей, а оттуда было рукой подать до центра деревни. По обеим сторонам пыльной деревенской улицы стояли ряды крепких старых домов. К двум или трем из них были пристроены небольшие магазинчики; мы увидели продуктовую лавочку, магазин сувениров, гостиницу, кузницу и ремонтную мастерскую. Так как мы проголодались, мы направились к гостинице и сели за столик в тенистом палисаднике.

Было приятно сидеть в тишине на свежем воздухе, здесь не было толкотни, утомительного шума и облаков пыли, которые угнетали нас в автобусе. Мы сидели в тени, в глубине сада журчала речка, а в кронах деревьев над нами пели птицы. Нам подали местное блюдо из риса, бобов, томатов и рыбы, залитое острым желто-оранжевым соусом. Мы с Сери говорили мало, но стали значительно ближе друг другу.

Потом мы пошли по деревне и наконец вышли к реке. Здесь, на окруженном деревьями деревенском выгоне, несколько местных пасли гусей или бездельничали в тени ветвей. Это была картина буколического мира, что подчеркивали пение птиц и журчание речки. Просто, но крепко сделанный деревянный мостик вел на другой берег, где тропа устремлялась вверх через поредевший лес. Не было ни ветерка, и, пока мы медленно поднимались в гору, аромат цветов и цветущего кустарника накатывал на нас все новыми и новыми волнами. Шум воды на камнях постепенно стихал позади.