Филип Дик - Человек в высоком замке (пер. О.Колесников)

Она стала вырываться из его рук.

– Мне очень нехорошо, пусти меня.

Он отпустил ее, и она бросилась в ванную, закрыв за собой дверь.

«Я могу это сделать», – подумала она.

Она щелкнула выключателем, свет ослепил ее.

Она скосила взгляд. «Я могу это найти». В аптечке, любезно предоставленной гостиницей, лежала пачка лезвий для безопасной бритвы, мыло, зубная паста. Она открыла начатую пачку: да, только одна сторона острая. Она открыла начатую пачку: да, только одна сторона острая. Она развернула новое, еще покрытое смазкой, иссиня-черное лезвие.

Из душа текла вода. Она вошла под струю – боже! – прямо в одежде. Все испорчено.

Платье прилипло к телу. Волосы распрямились.

Ужаснувшись, она споткнулась, едва не упала, пытаясь на ощупь выйти из-под душа. Вода мелкими струйками текла по чулкам.

Она начала плакать.

Войдя в ванную, Джо обнаружил ее возле умывальника. Она сняла с себя промокший костюм и стояла обнаженная, одной рукой держась за раковину, склонившись над ней, как бы желая набраться сил.

– О, господи Иисусе, – воскликнула она.

Она сообразила, что он здесь.

– Не знаю даже, что делать. Костюм испорчен, это же шерсть.

Она повела рукой. Он взглянул по направлению жеста и увидел грубую промокшую одежду.

Очень спокойно – однако лицо его было перекошено – он сказал:

– Что же, тебе все равно не пришлось бы это надевать.

Белым мохнатым гостиничным полотенцем он вытер ее и повел из ванной назад в комнату.

– Надень на себя белье, надень что-нибудь. Я велю парикмахерше подняться прямо сюда. Она обязана, как говорится в проспекте отеля.

Он снова подошел к телефону и набрал номер.

– Какие пилюли ты мне предлагал? – спросила она, когда он закончил.

– Я и забыл. Сейчас позвоню и аптечный киоск. Нет, подожди, у меня что-то есть. Нембутал или какая-то другая дрянь.

Он бросился к своему саквояжу и стал рыться в нем.

Когда он протянул ей две желтые капсулы, она спросила:

– А они меня не доконают? – и неловко взяла их в руку.

– Что?

Лицо его нервно передергивалось.

«Сгниет мое лоно, – подумала она, – высохнет плоть».

– Я хочу спросить, не отупею ли я от них?

– Нет. Это сделано фирмой «АГ Хеми», дома продается повсюду. Когда мне не спится, я всегда пользуюсь этим. Сейчас я дам тебе воды.

Он поспешил в ванную.

«Лезвие, – подумала она, – я проглотила его, теперь оно режет мне плоть. Наказание за то, что я, будучи замужем за евреем, якшаюсь с гестаповским убийцей». Она снова ощутила на глазах слезы, которые сжигали ее сердце. «За все, что я совершила. Полный крах».

– Дай пройти, – сказала она.

Она выпрямилась.

– Но ты же не одета!

Он отвел ее в комнату, усадил и тщетно принялся натягивать на нее трусики.

– Нужно, чтобы тебе привели в порядок голову, – сказал он жалобно. – Где же эта женщина?

Она медленно, с трудом выговорила:

– Из волос можно сделать швабру, которой можно отмывать пятна с голого тела. Как не беги от крючка, он всегда найдет тебя. Крючок Господа Бога.

«Пилюли разъедают меня, – подумала она. – В них, наверное, скипидар или какая-нибудь кислота. Буду гнить заживо до конца моих дней».

Джо взглянул на нее и побледнел. «Должно быть, он читает мои мысли, – подумала она, – с помощью какой-то своей машины, которую я не смогла обнаружить».

– Эти пилюли, – сказала она. – От них какая-то слабость, голова кружится.

– Но ты же не приняла их.

Он указал на ее сжатый кулак, и она увидела, что капсулы все еще там.

– У тебя что-то с головой, – сказал он.

Тут же он стал каким-то тяжелым, медлительным, как некая инертная масса.

– Ты очень больна. Мы не можем ехать.

– Не нужно доктора, – сказала она. – Сейчас все будет в порядке.

Она попыталась улыбнуться, глядя на его лицо, чтобы по выражению его глаз понять, как ей это удалось. Отражение его мозга, схватившего ее сокровенные мысли.

– Я не могу взять тебя к Абендсену, – сказал он. – Во всяком случае, сейчас. Завтра, может быть, тебе будет лучше. Попробуем завтра. Мы должны.

– Можно мне опять в ванную?

Он кивнул, едва ее слушая. Она вернулась в ванную и снова закрыла за собой дверь.

Еще одно лезвие из аптечки она зажала в руке и снова вышла в комнату.

– Бай-бай, – сказала она.

Когда она открыла дверь в коридор, он взревел и кинулся к ней.

Вжик!

– Это ужасно, – сказала она. – Они режутся, мне следовало это знать.

«Преграда для тех, кто вырывает сумки. Разным ночным бродягам. Теперь я определенно могу с ними управиться. А этот куда запропастился? Хватает себя за шею, исполняя дикий танец…»

– Пропустил бы меня, – сказала она. – Не стой на дороге, если только не хочешь получить урок. К сожалению, только от женщины.

Высоко подняв лезвие, она подошла к двери и открыла ее. Джо сидел на полу, в позе загорающего, прижав ладони к горлу.

– Пока, – сказала она.

И закрыла за собой дверь. Теплый, устланный ковром коридор.

Женщина в белом халате, что-то напевая под нос, катит тележку, опустив голову, от двери к двери, проверяя номера. Она оказывается прямо перед Юлианой. Теперь она подняла голову, и глаза ее вылезли из орбит, а челюсть отвалилась.

– Ну, конфетка… – говорит она, – ты просто пьяная, тебе парикмахер не поможет. А ну, вернись-ка в номер и надень что-нибудь, пока тебя не вышвырнули из этого отеля. Боже милосердный!

Она открыла перед Юлианой дверь.

– Вели своему приятелю, чтобы он привел тебя в чувство, а я скажу горничной, чтобы она принесла горячий кофе. Ну, скорее, прошу тебя, иди к себе.

Она затолкнула Юлиану в номер, захлопнула за ней дверь и покатила свою тележку прочь.

Юлиана наконец поняла, что это парикмахерша. Оглядев себя, она открыла, что на ней и вправду ничего нет. Женщина была права.

– Джо, – сказала она, – они меня не выпустят.

Она нашла кровать, нашла свой саквояж, открыла его и вывалила одежду. Белье, затем кофта и юбка, пара туфель на низком каблуке.

– В таком виде уже можно, решила она.

Найдя гребень, она быстро причесала волосы. Затем уложила их.

– Представляю себе. Эта парикмахерша была права, когда чуть не свалилась с ног.

Она встала и пошла искать зеркало.

– Да, так лучше.

Зеркало было на дверце гардероба. Подойдя к нему, она внимательно оглядела себя, поворачиваясь из стороны в сторону на носках.

– Я так растерялась, – сказала она.

Она поискала взглядом Джо.

– Вряд ли я соображала, что делаю. Ты наверное что-то мне дал. Что бы это ни было, вместо того, чтобы помочь мне, оно только меня доконало.

Продолжая сидеть на полу, схватившись за одну сторону шеи, Джо сказал:

– Послушай. Ну и хороша ты. Перерезала мне аорту, артерию на шее.

Хихикнув, она хлопнула себя рукой по губам.