Мир Приключений 1959. Ежегодный сборник фантастических и приключенческих повестей и рассказов

— До встречи! — добавил он.

Долорес села за руль, дала газ и включила сцепление. Мотор взвыл на первой скорости, потом изменил тон и умчал ее в темноту.

Реаль, проводив девушку взглядом, вздохнул и пешком направился в город.

В восьмом часу он остановился у тумбы с афишами на большой площади, залитой вечерним сиянием реклам и витрин. Вскоре к нему приблизился сухощавый человек в форме тюремного стражника.

— Найдите свободную скамейку, — негромко сказал ему Реаль.

Стражник молча направился к бульвару, где по одной стороне росли, сливаясь в сплошную массу, приземистые бенгальские смоковницы, а по другую — высокие стройные пальмы. Найдя скамейку, на которую не падал свет фонарей, он уселся и закурил.

Реаль подошел к нему минут через десять и, прикурив, уселся рядом.

Проходившая парочка собралась было также отдохнуть на этой скамейке, но, разглядев погоны и блестящие пуговицы стражника, раздумала и прошла дальше.

— Как они ненавидят мою форму! — с горечью произнес стражник.

— Настанет час, и вы скинете ее, а сейчас партии нужно, чтобы вы служили там, — сказал Реаль.

Стражник вытащил из-за пазухи небольшой пакет и отдал его Хосе.

— Письма от заключенных из подследственного флигеля, — объяснил он -Там связь надежная. Ест контакт с флигелем «Зет», где содержатся особо опасные. Мне передали оттуда странную записку. Известно одно: пролежала спрятанной месяца три, прежде чем попасть ко мне.

Стражник поднялся, собираясь уходить. Хосе развернул смятый клочок бумаги — на нем ничего не было Тогда он повернул его и, убедясь, что и на обороте нет ничего, спросил:

— Вы не ошиблись?

Стражник мотнул головой.

— Я не имею права ошибаться. Принес, что передано. Во флигеле «Зет» не дают чернил. Там, кроме соли и хлеба, ничего нет…

— Кроме соли, сказали вы? — переспросил Реаль, но стражник был уже далеко.

Южная республика — одна из двадцати стран Латинской Америки. Она «независима и свободна», как уверяет пресса, но это обычная ложь продажных газет. Южной республикой, как и большинством ее соседок, негласно управляет Зеленый папа.

Кто такой Зеленый папа? Почему ему подчиняются президенты республик, министры, епископы, генералы, редакторы газет и полицейские?

Говорят, что в капиталистическом мире он молод, так как появился на свете всего лишь в семидесятых годах прошлого столетия. Породил его обычный морской бродягa — бостонский капитан дальнего плавания мистер Бейкер. Доставив груз на остров Ямайку, он не хотел возвращаться домой порожняком. На полсотни долларов предприимчивый моряк накупил столько бананов, что загрузил ими все трюмы и палубы парусника.

Бостонцам понравились незнакомые, чуть вяжущие рот, сладкие плоды. Они нарасхват брали бананы, платя за них доллары. Капитан Бэйкер заработал столько, что ему захотелось вновь отправиться на Ямайку.

Объединившись с местным купцом Престоном, он стал привозить фрукты, а тот торговать ими. Их дело так разрослось, что пришлось основать компанию, которая вскоре получила название «Юнайтед фрут».

Банковская компания под безобидным флагом оптовых торговцев фруктами начала захватывать банановые рощи, леса, огромные плодородные земли, для разведения сахарного тростника, ананасов и цитру­сов. Она строила железные дороги, исследовала недра, вывозила руду. У нее появился огромный флот, собственные телефонные линии, радиостанций, рекламные бюро и авиация.

«Юнайтед фрут компани», чтобы властвовать в Латинской Америке, подогревала старые споры малых стран, вызывала пограничные инциденты, натравливала одних на других. Подкупами, шантажом, подготовкой путчей она свергала неугодные ей правительства и ставила у власти послушных ей диктаторов. И в храмы она засылала своих служителей, поэтому заслуженно получила титул «Зеленого папы». Репортеры то и дело употребляли его для хлестких заголовков в газетах, а народ произносил его с ненавистью, как имя подлого и беспощадного врага.

Не зря же среди бедноты ходила поговорка: «Мы живем слишком далеко от бога и очень близко от Соединенных Штатов».

Зеленый папа, словно огромный спрут, из Бостона и Нью-Йорка протянул свои бесчисленные щупальца вдоль побережья Атлантического и Тихого океанов далеко на юг и высасывал соки из чужих земель и кровь из людей, живущих впроголодь.

В выкачке богатств из Южной республики, кроме «Юнайтед фрут», были заинтересованы и другие американские монополии, поэтому недавнее восстание шахтеров и батраков было зверски подавлено военной хунтой, пришедшей к власти, а коммунистическая партия объявлена вне закона. В стране свирепствовал террор.

Столица Южной республики, как и прежде, жила шумной жизнью приморских городов. В ее огромном порту день и ночь гудели моторы автокаров, лебедок, погрузочных кранов. В море то и дело выходили тяжело осевшие суда, а навстречу им, завывая сиренами, спешили к причалам новые.

Под эстакадами мелькали черные и бронзовые спины грузчиков. Согнувшись, подгоняемые надсмотрщиками, люди поднимались по зыбким сходням и скрывались в недрах трюмов. В огромные пароходные пасти укладывались богатства Южной республики. У складов и на длинных пирсах вереницами стояли самоопрокидывающиеся вагонетки с висмутом, вольфрамом и цинком, грудами высились мешки с зернами какао, кофе, ящики со смолой Чикле и «райскими орехами».

Надрывно мычали быки, обвязанные сетями и вознесенные кранами чуть ли не под облака. Блеяли овцы, сбившиеся в кучу у трапа, перекинутого на борт грязного «Скотовоза». А весь этот шум покрывала веселая песня, несшаяся из радиорепродукторов только что прибывшего парохода, на который грузили солдат в новых, топорщившихся гимнастерках.

Вот к овцам привели барана-проводника. Он первым вошел на трап… И за ним рекой хлынуло стадо. Перед самым спуском в трюм баран-проводник отошел в сторону, а стадо по инерции продолжало двигаться навстречу привычным запахам хлева.

Баран еще не успел дожевать морковку, полученную за предательство, когда на палубу выбежал взбешенный офицер. Он гневно потрясал прокламациями, обнаруженными во всех трюмных помещениях.

Машинист портовой лебедки, наблюдавший за этой сценкой, усмехнулся в усы и принялся раскуривать прокопченную трубку.

К нему подошел человек в белой фуражке с большим козырьком, какие обычно носят шкипера. Взяв в зубы сигарету, он попросил прикурить. Машинист протянул зажигалку и, почти не разжимая зубов, сказал:

— Улица Снов, второй этаж, квартира четырнадцать. Ровно в семь.