Олег Дивов - Лучший экипаж Солнечной

На экране полицейского флагмана крошечный белый огонек резво почесал в сторону расцвеченной огнями махины «Гордона».

– Вижу твоих саперов, – сказал Рашен. – Зря ты это, Бобби.

– Почему? – насторожился Рабинович.

– Боюсь, инфаркт у них будет. Задница перед тем, как покинуть корабль, с горя весь его распродал. На бухло обменял все, что можно было оторвать. Только ходовую не тронул и навигационное оборудование.

– Ну, спасибо… – протянул Рабинович. – Алекс, ты действительно ненормальный. Растащить на хер целый мегадестроер и потом цинично в этом признаться… Знаешь, это как-то даже не по-русски.

– Извини, больше не буду.

– И чего вы, русские, такая вороватая нация, а?

– Я, что ли, крал?! – возмутился Рашен.

– Ты командовал, – упрекнул его Рабинович.

– Слушай, мы будем ждать, пока твои саперы взорвутся, или все-таки делом займемся?

– Каким еще, мать твою, делом? По-моему, и так все ясно. Вали отсюда, трам-тарарам, и попутного хера тебе в затылок.

– Прямо сейчас? – судя по голосу, Рашен здорово удивился.

– Немедленно, – разрешил полицейский. – И чтоб глаза мои тебя не видели. Давай, бля, вали отсюда на хер.

– Хороший ты мужик, Роберт, – задумчиво произнес Рашен.

– Какой есть. Ты вот что мне скажи на прощанье. Эти сраные чужие, как ты думаешь, может, их случайно к нам занесло, а? Ну, блин, покрутятся и уйдут.

– Придется мне все-таки зайти к тебе в гости, – сказал Рашен.

– Почему?

– Уж больно тоскливый будет разговор.

– Да ладно, я прикажу своим чудикам уши заткнуть. Эй! Всем негодяям, которые подслушивают! Уши за-ат-кнуть! Раз-два! Это приказ, мать вашу!

В эфире неожиданно раздался легкий шорох.

– Какие дисциплинированные ребята, – похвалил Рашен.

– У меня хорошие копы служат. Грех жаловаться. Ну, говори.

– Боб, ты помнишь казус со «Скайуокером»?

– Бля! Еще бы!

– А ты в курсе, что один человек выжил? Прилетел на аварийном модуле прямо к Земле?

Рабинович почесал в затылке.

– Да как тебе сказать… – пробормотал он. – Не то чтоб, блин, совсем не в курсе… Но без подробностей.

– Тогда держись за кресло. Вместо настоящего человека прилетел клон.

– Твою мать! Откуда знаешь?

– Тетя Хая сказала.

– Ты не знаком с тетей Хаей! – заявил Рабинович тоном прокурора на суде.

– С тетей Хаей из Парижа или с тетей Хаей из Чикаго?

– Чтоб ты сдох! Перестань издеваться, трам-тарарам! Я серьезно, мать твою!

– Я его препарировал.

– Та-ак… – протянул Рабинович. – А сначала, бля, убил.

– Я очень много людей убил, – сказал Рашен сухо. – На Марсе, на Венере, в открытом космосе. Очень много, Бобби.

– Ты не путай, старый хрен, войну с убийством. Ладно, проехали. Где ты его откопал?

– Он несколько лет ходил на одном из моих кораблей. – Рашен не уточнил, что Мейер ходил на «Гордоне», дабы лишний раз впечатлительного Рабиновича не пугать. – И между делом стучал в Адмиралтейство.

– Ни хера себе!

– Вот именно. Очень странная история, Бобби. Понимаешь, он даже под гипнозом уверял, что он настоящий. У него была подсажена ложная память. И сам клон сделан великолепно, от человека не отличишь. Мы его вычислили, потому что нашли доказательства гибели прототипа. А теперь уже знаем совершенно точно. Мой док Эпштейн нашел там какое-то крошечное несоответствие… Не помню, я не специалист, какие-то мелкие отклонения в структуре ДНК. Но если и была у клона своя программа, то где-то на самых задворках мозга. Мы еще не умеем копать так глубоко.

– То есть зачем этот урод у нас ошивался…

– Совершенно непонятно.

– И что мы об этой херне должны подумать, а?

– А вот это к тебе вопрос, – заметил Рашен. – Ты же у нас коп.

– Вот что, – сказал Рабинович твердо. – Он сейчас у тебя? Дай его мне, а? У меня все-таки судебно-медицинская экспертиза.

– Надо подумать. А то напополам?

– Тебе-то он на кой хер сдался теперь?

– Доказательства!

– Ах да! Ты же собираешься всему миру объяснить, какой ты хороший русский…

– Я что-то не то сказал? – насторожился Рашен.

– Да нет… Эх, чтоб меня! Ну-ка, ты вот что… Отпили от этого урода кусок поаппетитнее, а я за ним сам приеду. Где-то, бля, через полчасика.

– А как же саперы? – ехидно спросил Рашен.

– Зае…л, – ответил Рабинович и отключился.

Когда вице-адмирал Рабинович, навьюченный кофром с деталями организма капитана Мейера, покинул борт «Тушканчика», к Рашену зашел старпом.

– Он самогонку взял? – деловито спросил Боровский.

– Нет, – помотал головой Рашен, задумчиво разглядывая свои ногти.

– Тогда отдайте, – потребовал Боровский. – Я тут, пока суд да дело, с его ребятами договорился насчет батарей к «маузерам». А то у нас некомплект. Сто десять стволов рабочие, а еще десяток заряд не держит.

– На! – сказал Рашен брезгливо, пинком выдвигая канистру из-под стола.

– Спасибо.

Боровский исчез за дверью, с кем-то там переговорил и тут же вернулся.

– А еще говорят, что копы взяток не берут, – заметил он.

– Это хорошие копы, – хмуро сказал Рашен. – Они нам помочь хотят.

– Ага, как же. Конечно, это совершенно не мое дело…

– Зае…л.

– Фу, патрон! Всего-то полчаса с Бобби поговорили и уже выражаетесь, как потомственный Рабинович.

– Извини, вырвалось. Но ты меня этой своей присказкой достал. А у Бобби действительно тяжелый случай. Я еще с училища помню – минуту с ним поболтаешь, а потом матюки так из тебя и сыплются. И с чего он такой?

– На улице вырос, – объяснил Боровский. – Вы это, драйвер… Типа не обольщайтесь. Не помочь они нам хотят. Они группой F свою задницу от чужих прикрывают.

– Это точно, – вздохнул Рашен. – И знаешь, Жан-Поль, я из разговора с Бобби вынес одну вещь. Он на самом деле чужих боится. До ужаса боится. Он на все готов, лишь бы его кто-нибудь от них защитил.

– Они, может, еще и не придут…

– А он уже готов. Большая редкость в наши дни, чтобы кто-то воспринимал чужих настолько всерьез. Кто их сейчас боится? Тот, у кого достаточно информации, чтобы в их существование поверить. Армейская разведка, да и то не вся. Ну, мы с тобой. А больше ведь никто. И вдруг – целый вице-адмирал полицейских сил! Командир единственной полноценной эскадры в их ведомстве. Интересно, а, Жан-Поль?

– Интересно, – кивнул Боровский, присаживаясь на край стола. – Так что он вам сказал? Так и сказал, что боится?

– Нет. Как раз этого он не говорил.

– А чего же ему надо?

– Ему надо, чтобы мы пошли на Землю и устроили там государственный переворот.

– Чего-о? – изумился Боровский.

– Понимаю твою реакцию, – улыбнулся Рашен. – Она ничем не отличается от моей.

– Ни хрена себе – полицейский! – высказался старпом.

– Очень даже полицейский. Наш Бобби, оказывается, человек с идеями. Ему опостылел народный капитализм. Он считает, что на самом деле это диктатура. И знаешь, в чем-то он прав. Когда вся планета становится одной большой холдинговой компанией…