Борис Долинго - Другое место

- Какой хороший слух у засранца, - пробормотал Зелёный, стоявший справа от меня.

- Одним словом, сделаю всё, как вам будет угодно, о светоч моего разума, досточтимый Монарх наш! Но я не вижу, где же тот, кто своими показаниями должен услаждать камертон вашего слуха и лить бальзам покаяния на ваше милостивое сердце? Не тот ли это человек из вашего окружения, который, очевидно, пренебрегая вашим благоволением ко мне, только что называл меня засранцем? - И Садис мельком, ни на ком, особо, не задерживаясь, скользнул глазами по нам, стоявшим рядом с троном Монарха.

Зелёный непроизвольно отступил за мою спину.

- Слушай, Садис, - терпеливо сказал Монарх, - ты шути, да не зашучивайся! И на моих Министров намекать нечего. Если кого из них и будет нужно пригласить на доверительный разговор, к которому будешь допущен и ты, то определять это буду я, и более - никто! Надеюсь, никаких недоразумений нет, и тебе всё ясно?

- О, Ваше Величество! - Садис упал на колени. - Я только проявил излишнее рвение, не гневайтесь на бедного Садиса! Сердце моё и голова моя - ваши, и я готов...

- Встань, дружище, - кивнул Колот Винов, - но не надо больше нагонять страху на моих Министров. Тем более что вот как раз и твой собеседник. Господа, прошу садиться - в ногах правды нет, а процедура может затянуться.

Через одну из дверей ввезли на кресле-каталке Калабанова. Он был одет в такой же мягкий тёмно-горчичного цвета пиджак и почти чёрные брюки. Впрочем, в ярком свете я заметил, что брюки немного отливают зеленью. Под пиджаком у Виктора Петровича также красовалась белоснежная водолазка. В целом, его костюм практически полностью соответствовал тому, что было на нём тогда, когда он снял плащ в квартире Саши.

Калабанов был пристёгнут к креслу и, бешено вращая глазами, смотрел по сторонам. Разумеется, единственным из присутствующих, кого он когда-либо видел, был я, но вряд ли он мог запомнить человека, встреченного мельком на похоронах год тому назад.

Хотя по утверждению Мишки, он когда-то и испытал на себе перемещение в виртуальный мир, произошедшее сейчас, было для него странно и дико. Однако, привычная уверенность в себе человека "в законе" даже сейчас придавала Калабанову стойкость. Поняв, что перед ним некие персоны, от которых может зависеть его судьба в отличие от солдат, в руки которых он попал сразу же после перемещения, Калабанов первым открыл рот.

- Это что за уроды тут вырядились? Вы откуда взялись, недоумки? Вы знаете, с кем связались? Да вас...

Монарх кивнул мне, как человеку, более сведущему, по его мнению, в вопросах общения с таким типом, как Калабанов.

- Любезный Виктор Петрович, - Я встал и сделал несколько шагов, становясь впереди, но чуть в стороне от Монаршего трона, - вы находитесь там, куда так страстно хотели попасть, что ради этого вынудили в своё время совершить самоубийство Михаила Беркутова и его жену.

Калабанов, выпучив глаза, уставился на меня.

- Меня вы, естественно не помните, - продолжал я, - но косвенно из-за вас пострадал и я: мне тоже пришлось последовать за моими друзьями. Мария, будь любезна, покажись ему!

Маша вышла из-за трона, куда она отошла перед тем, как ввезли Калабанова.

- Маша! - Казалось, что глаза у Калабанова выскочат из орбит.

- Да, Витёк, вот и увиделись, - очень холодно молвила Маша.

Калабанов дико взглянул на своё, прикованное к креслу тело.

- Тело ваше практически такое же, как и там, откуда мы вас забрали, сказал я. - По крайней мере - для вас. И ощущения ваши будут такими же во всех отношениях. Вы понимаете, к чему я клоню, Виктор Калабанов?

- Так это... как это...? Всё-таки, там?... - пробормотал Калабанов, теряя львиную долю спеси, с которой он, хоть и связанный, въехал сюда на каталке.

- Ага, и теперь ты - тут! - подтвердила Маша.

- Что вам надо? - Во взгляде Калабанова появилась затравленность пойманного зверя. Он прекрасно понял, что рассчитывать на снисходительность ему не приходится, но надеялся, что, возможно, удастся как-нибудь договориться.

- Вот это деловой разговор! - кивнул я. - Прежде всего: сколько времени вы собрались находиться на квартире у Светланы?

Похоже, Калабанов такого вопроса не ждал.

- Чего? - то ли не понял, то ли машинально спросил он.

- Сколько времени ты собирался оставаться у Светланы?

- Ничего я не собираюсь говорить, - огрызнулся Виктор Петрович.

Я вопросительно посмотрел на Монарха, а потом на Садиса. Колот Винов кивнул.

- Садис, - попросил я, - что-нибудь лёгонькое, чуть развязывающее язык.

- Будет сделано, - поклонился палачейный мучитель, пятясь к своему чемодану, который стоял позади калабановской каталки. - Есть одно незамысловатое средство. Довольно эффективное, особенно, когда у пытуемого связаны руки. Чуть позже можно будет использовать мою любимую ножку от табуретки, а пока...

Он щёлкнул крышкой чемодана и извлёк действительно самую обычную деревянную колотушку. Немного похожей штучкой моя мама когда-то мяла варёную картошку на пюре.

По-кошачьи переступая и пританцовывая, Садис подошёл к Калабанову сзади и вдруг резко и коротко саданул его по затылку. Раздался сухой трескучий звук лопнувшего грецкого ореха.

- Уй-я! - вскрикнул Калабанов, непроизвольно пытаясь вскинуть связанные руки к ушибленному месту. - Вы что, охренели, суки?!

- Нада поставленная вопроса отвечать, однако! - с вдруг прорезавшимся акцентом сказал Садис, ласково погладив голову Калабанова, - а то вот теперя шишка будет. Господин Министр Науки тебя спросила, а ты отвечать не хотела! Плохо!

- Калабанов, ещё раз повторяю: сколько времени вас не должны беспокоить у Светланы? Садис, будь готов!

- Мне должны сделать контрольный звонок через три часа, - несколько поспешно сказал Калабанов.

- Ага, - кивнул я Монарху, время у нас есть. - Делаем, как хотели, ваше Величество?

Монарх кивнул.

- Я сейчас, - сказал я, выбегая, чтобы связаться с Мишкой. - Садис, пока не бей его, не надо.

Мишка несколько усовершенствовал систему связи, а точнее - Программу, и теперь мы могли посылать сообщения в "реал" по е-мэйлу также из Дворца Монарха.

Когда Мишка снова оказался здесь, мы вернулись в кабинет для работы с врагами Престола уже вдвоём.

- Михаил! - снова выпучил глаза Калабанов.

- Я самый, - улыбнулся Мишка. - Вот и свиделись, уважаемый Витя, мать твою. Хоть так, хоть здесь, но я с тобой рассчитаюсь.

Калабанов молчал и с ненавистью смотрел на Мишку, на меня, на всех.

- Господин Советник Беркутов, я передаю ведение допроса в ваши руки, - с лёгким поклоном сказал я. - Думаю, вы это заслужили больше, чем я. Хотя и мне господин, нет, точнее, братан, Калабанов тоже очень несимпатичен.

Миша ещё раз улыбнулся и посмотрел на Монарха. Тот милостиво махнул рукой.