Роман Глушков - Угол падения

Клод Гомар не задавал лишних вопросов и воссоздал Доминика в Менталиберте таким, каким Тремито привык себя видеть. Все у его дубля было на месте: морщины, родинки, шрамы, пигментные пятна и прочие детали, вплоть до папиллярных линий на коже. К ним добавился лишь М-паспорт, как и положено, в трех экземплярах: на лбу, ягодице и в подмышке.

Не спросил креатор и о том, нужно ли оставлять Тремито в Менталиберте его талисман-колесико. Подобно той сердобольной сиделке, что ухаживала за Аглиотти на вилле дона Дарио, Гомар просто повесил виртуальный талисман на грудь виртуального Доминика, хотя тот еще только раздумывал, надо ли добавлять эту деталь к своему М-эфирному портрету.

Вновь судьба совершила выбор за сицилийца, и вновь результат этого выбора показался ему не лишенным некой недоступной для понимания высшей логики. Господь, в которого Тремито давно не верил, будто ненавязчиво напоминал ему о том, что он следит за Мичиганским Флибустьером и ждет, когда тот предстанет пред Всевышним, дабы сполна ответить за все свои прегрешения. В том числе и за то, память о котором хранило в себе это игрушечное колесико.

Однако Доминик предпочел иначе истолковать ниспосланный ему свыше знак.

– Ума не приложу, почему тебе так сильно не хочется расставаться со мной, Серджи, – вполголоса проговорил Аглиотти перед тем, как шагнуть на аллею парка Новой Жизни. Снятый с шеи талисман – абсолютно не отличимый от оригинала – сицилиец держал перед собой на ладони. – Я всегда был отвратительным отцом и ничуть не удивился бы, отрекись ты от меня в будущем. Скажу больше: я даже был против твоего появления на свет, но твоя мама решила иначе… Недавно я оставил сиротами двух дочерей того самого Тулио Корда, о котором уже не раз тебе рассказывал. И думаю, что поступил правильно. Твой отец всегда поступает правильно, Серджио, что бы ты ни считал по этому поводу. Просто у каждого из нас своя правда, но ты еще слишком мал, чтобы я сумел объяснить тебе подобные вещи. Возможно, иногда мне, как и любому смертному, приходится совершать ошибки. Наступит день, и я сполна расплачусь за них, будь уверен, сынок. В Синг-Синге у меня было достаточно времени поразмыслить над этим. Ты прости, но я отказался исповедоваться тюремному священнику, который почему-то решил, что на Высшем Суде мне потребуется адвокат. Пусть святоша отвечает за собственные грехи, а с моими я как-нибудь без него разберусь. Если Господу и впрямь необходима моя душа, он сам скажет, в чем мне каяться перед ним, а в чем – не обязательно. Других исповедников мне не нужно…

Прежде чем отправить Демиурга на сбор одноклубников – к некоторым из них, страдающим излишним высокомерием, председателю предстояло явиться лично, что в сопровождении посторонних сразу вызвало бы массу подозрений, – Тремито ненадолго изъял у него лок-радар и, выполняя инструкции Клода Гомара, подключил тот к своему коммуникатору. У Грега не оставалось выбора, как расшифровать новым компаньонам, а вернее сказать, хозяевам, содержимое своей «записной книжки» и пояснить, что означают кое-какие непонятные сицилийцам детали.

– А ведь ты нам солгал, – холодно прищурившись, заметил Аглиотти после того, как получил доступ к лок-радару Ньюмена и просмотрел список членов «Дэс клаба». – Говорил, что помимо тебя в клубе состоят еще девятнадцать человек, а я вижу здесь на одного больше. Как это понимать?

– Неужели тот трахнутый ублюдок, который сливал вам информацию о нас, не удосужился упомянуть про Черного Русского? – изобразил недоумение Демиург и уточнил: – Вы же имеете в виду Арсения Белкина – того, чье имя значится в самом конце списка?

– А что особенного в этом «мертвеце»? – поинтересовался Доминик.

Грег рассказал ему короткую историю о шальном импульсе, который помехой прорвался в ментальное поле во время танатоскопии председателя и навсегда был запечатлен в М-эфире под случайно сгенерированным именем. Скептик по природе, Аглиотти, естественно, не поверил Ньюмену на слово и затребовал доказательства.

– Хороший вопрос, мистер, – невесело хохотнул Демиург. – Да мне проще доказать вам существование снежного человека, чем отсутствие в Менталиберте Черного Русского. Я скажу, что кроме имени на лок-радаре нет больше никаких координат Белкина, а вы возразите, что я намеренно закодировал его позывные, поскольку он сам меня об этом попросил. Я поклянусь, что никто из «мертвецов», включая меня, никогда не встречался с Арсением, а вы ответите, что даже если это правда, то почему в наших рядах не может оказаться трахнутый изгой, который по какой-либо причине все эти годы избегает встречаться с нами. На любой мой ответ у вас найдется резонный контраргумент, который я не сумею опровергнуть. Поэтому вам придется просто принять мои слова на веру: Черного Русского действительно не существует. Он – всего лишь один из множества мифов Менталиберта, чью подлинность невозможно проверить.

Доминик задумался: оказывается, даже у такой легендарной личности, как Демиург, имелись свои легенды. Элиот Эберт умолчал о двадцать первом «мертвеце» по имени Арсений Белкин. И Ньюмен завел о нем речь только после того, как толстяка поставили перед фактом наличия на лок-радаре странной отметки. Говорил Демиург правду или же они с профессором нарочно зачем-то скрывали существование этой М-эфирной личности?

У Аглиотти недоставало опыта в разрешении подобных головоломок, и он отослал запрос креатору. Гомар тоже затруднился дать однозначный ответ и после получасового анализа и проверки полученных сведений пришел к выводу, что, вероятнее всего, Грег не лжет. Полдюжины обнаруженных Клодом в Менталиберте Арсениев Белкиных являлись вполне обычными либерианцами, паспорта и координаты которых были в полном порядке. А ментальные всплески, чья природа была еще практически не изучена, действительно изредка да отражались на лок-радаре того или иного М-дубля в виде неопознанных отметок. Разве что до сего момента проявление этой аномалии носило спорадический характер и не фиксировалось коммуникаторами под конкретным именем. Но тут уже креатор отказывался дать стопроцентную гарантию, что подобное невозможно. Раз в году, как известно, и палка стреляет, а чуть ли не ежечасно меняющийся М-эфир и подавно мог выкинуть что-нибудь экстраординарное.

Ладно, рассудил Тремито, если даже Черный Русский – не миф, загрузочное досье конспиратора наверняка уничтожено вместе с мнемофайлами его собратьев. А значит, где бы он ни находился, на Полосу Воскрешения ему больше не попасть. Прежде всего надо окончательно умертвить тех «мертвецов», в существовании коих Аглиотти не сомневался. А потом еще раз надавить на Демиурга, авось тот сломается и запоет по-иному. Благо, средства для такого давления у сицилийцев имелись надежные, а Ньюмен определенно знал цену собственной жизни. Теперь уж точно единственной и неповторимой…