Дмитрий Янковский - Властелин вероятности

– Бомжи, наверное, их нашли, – донесся сверху мужской голос.

– Лучше проверить. Береженого бог бережет. Заодно узнаем, не просела ли земля над покойничком. Вадик, возьми ружьецо из машины. Блин, дохлятиной разит. Как бы этот запах не навел кого-нибудь на подозрения.

– Уже больше недели прошло, – отозвался голос постарше. – Если за это время никто не хватился, значит, место хорошее. Надо только часы забрать, а то на них отпечатки.

Лязгнула помпа охотничьего ружья, лесенка отозвалась металлическим гулом. Луч фонаря метнулся по полу и стенам.

– О! Вот они! – радостно воскликнул незнакомец. – Прямо на трубах лежат!

– Бери и поднимайся, – ответили сверху. – Надо сматываться отсюда.

Незнакомец загрохотал ботинками по фольгированной обшивке труб, звякнул браслет.

– Черт! – воскликнул незнакомец, споткнувшись о стык фольги.

Часы выскользнули из его пальцев и упали между трубами прямо под ноги Анечке.

– Что там? – поинтересовались сверху.

– Да, блин, часы уронил. Сейчас, подожди.

Через секунду луч фонаря ударил Анечке в лицо.

– Твою мать! – удивленно воскликнул незнакомец. – Серя, здесь двое бомжей. Точнее, бомж и бомжиха.

– Так и думал, что этим кончится! – недовольно донеслось сверху. – Давай их сюда.

– На фига? Может, грохнуть и закопать, как того? Место, ты сам говорил, надежное.

– Ты предлагаешь мне лезть вниз и расстреливать этих уродов? Лови ружье!

Денис решил не ждать развития событий. Он резко выбросил руку вперед, вцепился пальцами в горло незнакомца и затянул обмякшее тело под трубы. Фонарь погас, и до Анечки донеслось знакомое чмоканье.

– Ты с ума сошел! – шепнула она.

– А чего добру пропадать? Хорошая кровь, вторая группа.

– А что дальше делать?

– Эй, Макс! – донеслось сверху. – Ты там живой?

Денис шепнул напарнице:

– Главное – не высовывайся из-за труб. Иначе картечью зацепит, если начнут стрелять.

– Блин, Вадик, надо посмотреть, что там с Максом случилось. Не могли же его бомжи замочить! Макс, ты прикалываешься?

По лесенке вновь загремели подошвы. Денис сжал в кулаке фонарь, готовый в любую секунду ослепить противника световым лучом. Другой луч, сверху, принялся осторожно шарить по полу. Наконец Анечка разглядела ноги в армейских ботинках. Вадик присел на корточки, разумно стараясь держаться подальше от труб. Ствол ружья у него в руках нервно подрагивал.

– Серь, они Макса замочили!

– Бомжи?! – донеслось сверху.

– Молодые. Пацан и девка. Хорошенькая. И не грязная.

– Может, это не бомжи?

– На ментов они тоже не очень похожи, – фыркнул Вадик, не сводя с Дени ствол. – Может, они сюда потрахаться забрались? Давай я пацана грохну, а девку оттрахаем.

– Макса жалко, – сплюнул вниз Серя. – Ладно, мочи парня, а девку бери. Отмоем и посадим на даче. Будет хоть какая-то компенсация за потери.

Не изменившись в лице, Вадик прицелился и выстрелил из ружья. Веер картечи и пламени снес Денису полголовы и отбросил его на спину. Анечка зажмурилась и завизжала.

– Я тебе сейчас дам орать! – Вадик схватил ее за руку и выдернул из-под труб. – Дрянь мелкая!

Анечка попробовала ударить здоровяка ногой в колено, но тот ловко увернулся и ответил тяжелой затрещиной. В глазах потемнело, и девушка еле удержалась на ногах.

– Давай наверх! – Вадик грубо схватил Анечку между ног и подсадил на лесенку. – Серь, помоги, а то она дергается не по теме.

Девушка ощутила, как цепкие пальцы схватили ее за волосы и потянули наверх. Перед глазами мельтешили разноцветные мухи, тело слушалось с огромным трудом. Наверху ее обыскали двое, стараясь подольше ощупывать интимные места. Сопротивляться сил уже не было. Найденную флейту и зеркальце швырнули в колодец. Снизу раздался звон разлетевшегося стекла и стук дерева о земляной пол.

– Чуть по голове не попали! – возмутился Вадик, выбираясь наружу. – А девка вроде ничего.

– Сиськи у нее клевые, – согласился Серя. – И вообще. Сэкономим на блядях кучу бабок. У меня как раз Белка сдохла, от нее цепь осталась.

Анечке отвесили еще один подзатыльник и швырнули на заднее сиденье джипа.

– Может, трупаки закопать? – спросил Вадик.

– Некогда. Закрой люк и давай сваливать. На нас тут нет никаких наводок.

Они сели в машину. Вадик устроился рядом с Анечкой на заднем сиденье.

– Давай, Валера, жми на газулю, – сказал Серя водителю.

Двигатель взревел, и джип сдал назад, подмяв бампером кусты палисадника.

– Когда ты уже нормально ездить научишься? – фыркнул Вадик.

– На таком броневике нормально хрен развернешься, – попробовал оправдаться Валера. – Здоровенный, зараза.

– Привыкай, – усмехнулся Серя.

Водитель переключил передачу и тронул машину с места. Но и со второго раза развернуться в узком дворе не удалось. Пришлось еще раз сдать назад и только после этого выехать в арку.

– Что за звук? – прислушался Вадик, когда джип разогнался по асфальту. – Ветка под днищем застряла? Надо взглянуть.

– Зачем? – отмахнулся Серя. – Не хватало сейчас останавливаться посреди дороги. У нас еще только с ментами перестрелки не было. Приедем на дачу, тогда и посмотрим.

Машина покинула пределы города и направилась в сторону Лисьего Носа. Звук под днищем сделался громче, словно по асфальту начало чиркать чем-то твердым.

– Точно, ветка застряла, – прислушался Вадик. – Поддай газу, отвалится.

Валера еще разогнал джип, и вскоре скрежет пропал. Анечка понемногу приходила в себя, и ее охватил приступ ледяного ужаса. Она вдруг со всей отчетливостью осознала, что очень скоро умрет. И все, что было сделано в жизни, пропало зря. Страх смерти оказался настолько сильным, что опасность неминуемых сексуальных надругательств отступила на второй план.

Один раз Анечка задумалась, что ощущают люди, которых ведут на расстрел. Когда уже нет никакой надежды, когда смерть уже точно ждет тебя у стены. Трудно было понять, почему люди идут, словно скот на бойню, раз уже нечего терять. Почему они не пытаются убежать, почему не дерутся? Казалось бы, смерть в бою лучше позорной казни. Но сейчас, на себе ощутив обреченность, Анечка погрузилась в глубочайший омут апатии. Ей вдруг стало все равно. Душа словно заранее отделилась от тела. Ее терзал дикий страх, сердце колотилось как сумасшедшее, а судьба бренного тела казалась пустяком в сравнении с переходом в иной мир.

Анечка лежала не шевелясь, чувствуя, как кожа холодеет от спазма, вызванного непреодолимым страхом. То, что Вадик все смелее мял ее грудь под рубашкой, казалось происходящим с кем-то другим. Когда он добрался до застежки на джинсах, машина начала сбавлять ход. За окном виднелись высокие сосны, сквозь тучи пробивались первые намеки на приближающийся рассвет. Джип съехал с асфальта и заковылял по проселку.