Алексей Калугин - Геноцид

– Ну, хорошо, а это что такое?

Виираппан протянул Рафу полый внутри цилиндр, одна из торцевых сторон которого была закрыта. Раф заглянул в цилиндр, понюхал его, щелкнул ногтем по донышку и удивленно присвистнул.

– Что? – тут же сделал стойку Виираппан.

– Это очень тонкая жесть, – Раф еще раз щелкнул ногтем по донышку цилиндра.

– Я знаю, – кивнул Виираппан.

– Я никогда прежде не видел посуду из жести, – озадаченно покачал головой Раф. – Это же безумное расточительство.

– Иной мир живет по своим законам, – нравоучительно заметил старик.

– Ты хочешь сказать, металл у них не в цене? – недоверчиво глянул на собеседника Раф.

– Вполне возможно.

Раф заглянул в полость цилиндра и недоуменно покачал головой. У него в голове не укладывалось, что металл, хорошую, прочную жесть, можно использовать столь бессмысленно. На Мелководье любые металлические изделия являлись главным показателем благосостояния и основной единицей взаиморасчетов, когда натуральный обмен не устраивал договаривающиеся стороны. У Рафа для этой цели был припрятан горшок с гвоздями различных размеров, прямыми и гнутыми, со шляпками и без.

– Мы не умеем добывать железо, – продолжил свою мысль Виираппан. – Мы и обрабатывать-то его толком не умеем. Плоскоглазые так и вовсе не знают, что такое металл. Каждый человек, оказавшийся на Мелководье, имел при себе небольшой набор металлических инструментов – пару ножей, ножницы, пилу, несколько металлических прутов, железный якорь, пару горстей гвоздей. Других источников железа на Мелководье нет. Именно поэтому здесь так ценятся металлические изделия. По всей видимости, в ином мире железо можно достать так же просто, как нам нарезать тростник. Поэтому обитатели иного мира используют металл, на наш взгляд, совершенно нерационально. Например, – старик указал на жестяной цилиндр, что держал в руках Раф, – делают из него посуду.

– Это консервная банка, – уточнил Раф. – Пустая консервная банка.

– И каково ее назначение?

– Она предназначена для длительного хранения продуктов. Наполненная банка герметично закрывается такой же металлической крышкой.

– Надо же, – старик зажал конец бороды в кулак и потянул так, будто хотел вырвать.

– Что-то не так? – забеспокоился Раф.

– Нет-нет, – махнул рукой Виираппан. – Просто у меня была другая мысль на счет того, как можно использовать этот цилиндр.

– У меня есть отличная идея, – Раф подбросил банку на ладони. – Если эту банку разрезать, то из ее жести можно изготовить десятка полтора отличных наконечников для острог. Или целую кучу крючков для переметов.

– Ты в своем уме?! – Виираппан выхватил банку из Рафовых рук, как будто тот собирался немедленно привести свое предложение в исполнение. – Это же ценнейшее материальное свидетельство существования иного мира!

– Но мы-то живем здесь, на Мелководье, – резонно заметил Раф. – И могли бы по-своему распорядиться дарами иного мира.

– Даже и не думай об этом! – от греха подальше Виираппан спрятал банку в сумку. И добавил ворчливо: – Можно подумать, тебе крючков не хватает.

– Крючок никогда не бывает лишним, – философски изрек Раф.

Но ему понравилось то, как отреагировал Виираппан на его предложение. Потому что, попади эта банка в руки кому другому, он бы давно уже нарезал из нее крючков или обменял на что-нибудь нужное. И, скорее всего, даже задумываться бы не стал, откуда взялась эта странная вещь.

При хорошем попутном ветре путь от Глубины до Квадратного острова занимает восемь дней. При дувшем почти постоянно бортовом ветре Раф довел плоты до острова за одиннадцать дней. Что, надо сказать, было очень неплохим результатом.

Плавание прошло без происшествий. Если не считать того, что на второй день Раф заметил огромную, плоскую рыбу-блин, скользящую по самому дну и держащуюся в тени плотов. Рыбы-блины живут на Глубине, эту же, видно, выбросило на Мелководье штормом. И теперь она, не зная, куда плыть, искала привычный сумрак и прохладу. Рафу не доводилось слышать, чтобы рыбы-блины нападали на людей. Хотя, учитывая то, что люди не часто заплывали на Глубину, им, быть может, просто не представлялась такая возможность. Рыба-блин была взрослая, размером с плот и, если бы ей вдруг вздумалось всплыть, это могло обернуться бедой. Раф уже начал серьезно задумываться над тем, как избавиться от нежелательной попутчицы. Но ночью рыба-блин уплыла, и Раф вздохнул с облегчением.

Рафу нравилось плыть по добрым, спокойным волнам Мелководья. Нравилось солнце, что жарило плечи и спину. Днем, управляясь со снастями, он любил смотреть, как, рассеивая фонтаны радужных брызг, выпрыгивают из воды стаи летающих рыб. Эти странные рыбы с непомерно большими, торчащими в стороны плавниками, почему-то казались ему смешными до умиления. И если вдруг летающая рыба падала на плот, Раф осторожно, чтобы не помять крылья-плавники, брал ее в руки и бросал в воду. Ночью, сидя на краю плота, Раф любил смотреть на разноцветные живые огни, зажигающиеся и гаснущие в темной воде. Зеленые фонарики – это рыбы-удильщики, подманивающие к себе поближе мелких рыбешек, которых можно разом заглотить. Розоватые пятна – это похожие на водоросли длинные черви, лепящиеся к камням. Черви светятся, чтобы предупредить морских обитателей о том, что они могут больно обжечь. А вот днем они почему-то прозрачные и почти незаметные. Синеватые полоски – это ползающие по дну морские звезды. Чего ради они светятся, Раф не знал.

Виираппан же большого удовольствия от морского путешествия не получал. Почти все время он проводил в своей надстройке, лишь изредка выбираясь посмотреть на то, как Раф управляется с парусами. Но когда день подходил к концу и ветер, гнавший плоты вперед, стихал, старик подсаживался к Рафу и заводил свои обычные разговоры о странностях мира, в котором они живут. Виираппану часто казалось странным то, в чем Раф не видел ничего необычного, поэтому им обоим было интересно беседовать.

– Все живые существа рано или поздно умирают, – сказал как-то раз Виираппан, наблюдая за тем, как Раф потрошит только что пойманную рыбу. – Причины могут быть разные, но конец у всех один.

– Это очевидно, – ответил, не отрываясь от своего занятия, Раф.

В самом деле, о чем тут спорить?

– Тебе доводилось слышать о случаях смерти людей?

Прежде, чем ответить, Раф хорошенько подумал.

– Нет, – он выбросил за борт потроха и сполоснул рыбу в воде.

– Это странно, – старик запрокинул голову, чтобы посмотреть на быстро темнеющие небеса. – Более чем странно – это противоестественно.

– А что в этом плохого?

– То, что нарушается нормальный ход вещей, – старик выставил указательные пальцы и покрутил ими, как будто перематывал невидимую нить с одного на другой. – Это все равно, как если бы солнце стало вставать на западе, а садиться на востоке.