Алексей Калугин - Снежная слепота

– Ты что, кур моих считаешь? – недовольно прикрикнул на Харпа старик.

– Куры? – удивленно посмотрел на старика Харп.

– Куры, куры… – быстро закивал тот. – Да, да… А то кто же еще? Кто? Кто, я тебя спрашиваю?..

– У тебя есть куры? – глаза Харпа от удивления сделались круглыми.

Не дожидаясь ответа, он сорвался с места и подбежал к загородке, отделяющей дальний конец комнаты.

– Эй, ты куда? – Хозяин кинулся за ним следом. – Куда ты?.. Тебе говорю!.. Да, именно тебе!..

Пол за изгородью был усыпан какой-то мелкой трухой и обрывками материи, в которых копались с десяток упитанных рябых хохлаток и один петух с пестрым оперением и большим алым гребнем на гордо вскинутой голове. Когда Харп навалился грудью на перегородку, петух повернул голову в его сторону и посмотрел на человека большим круглым глазом. Взгляд у петуха был такой же недовольный, как и у его хозяина.

А в левом отгороженном углу загона жались к стенкам штук восемь белых кроликов, испуганно шевеливших большими ушами с красноватыми прожилками кровеносных сосудов.

– Ты только посмотри на это, Марсал! – окликнул своего приятеля Харп.

– На что посмотри?.. На что?.. На что тут смотреть?.. – затараторил, вертясь между Харпом и подошедшим к загону Марсалом, старик. – Не на что здесь смотреть!.. Именно так!… Совершенно не на что!.. Да, да!..

– Ну, старик! – с восторгом сказал Харп. – Удивил так удивил! Тебе, наверное, одному удалось живность сохранить!

– Почему это одному? – непонимающе хлопнул глазами старик. – Как это одному?.. Почему одному?.. Да у каждого в доме есть куры да кролики!.. Да, да… – убежденно кивнул он. – Куры и кролики!.. Именно так!..

Марсал с Харпом быстро переглянулись.

– Поблизости есть люди? – настороженно спросил у старика Харп.

– Конечно, – сморгнув, ответил тот. – Конечно!.. А то как же!.. Именно так!.. Обязательно есть люди!.. Послушайте-ка, – старик впервые с любопытством окинул взглядом своих гостей, – а вы сами-то откуда?..

Харп посмотрел на Марсала, предоставляя ему право ответить на вопрос.

– С другой стороны гор, – улыбнувшись, ответил Марсал.

Нижняя челюсть старика отвалилась едва ли не до самой груди.

– Так что ж вы сразу не сказали? – едва ли не со злостью закричал он на Харпа. – Да, да!.. Именно так!… Что молчали-то?..

– Да мы, собственно… – попытался возразить Харп.

– А, что тут говорить! – махнул рукой тот. – Мидлом меня зовут!.. – Старик ткнул себя указательным пальцем в грудь. – Да, да!.. Слышишь, я – Мидл!.. Именно так!…

– Да, я понял, – поспешил заверить старика Харп. – Я Харп, ты Мидл.

– Ничего ты не понял!

Старик раздраженно взмахнул рукой и побежал к тумбочке, стоявшей рядом со столом.

Опустившись возле нее на колени, Мидл принялся выкидывать на пол всевозможнейший мелкий хлам.

– Чего это он? – шепотом спросил Марсал.

– Кто его знает, – пожал плечами Харп. – По-моему, старик не в своем уме.

– Ты думаешь, он не опасен? – осторожно поинтересовался Марсал.

– Ты можешь указать мне другое место, где нас примут на ночлег? – вопросом на вопрос ответил Харп. – По мне, так лучше провести ночь под одной крышей с психом, чем на снегу.

– Вот!.. Есть!.. Нашел!.. – радостно воскликнул старик, вскакивая на ноги и размахивая над головой какой-то грязной тряпицей. – Именно так!… Иди сюда! – махнул он рукой Харпу и, положив тряпицу на стол, стал осторожно ее разворачивать. – Да, да… Сюда…

Тряпица была сложена во много раз. К тому моменту, когда Харп с Марсалом подошли к столу, старик успел развернуть ее только наполовину.

– Сейчас ты увидишь… Да, да… Сейчас… Увидишь, я тебе говорю… – приговаривал Мидл, разворачивая тряпицу.

Харп наблюдал за ним с насмешкой, пытаясь угадать, чем тот собирался его удивить.

Но, когда Мидл полностью развернул тряпку и показал то, что было в ней спрятано, Харп на какое-то время от изумления потерял дар речи.

– Ну, что скажешь?.. Что?.. – гордо выпятил грудь старик.

– Откуда это у тебя? – только и смог произнести Харп.

– Откуда, откуда, – передразнил его Мидл. – Вот есть, однако!.. Именно так!… – Старик выпрямился и гордо выпятил грудь. – Однако!..

На тряпице лежал обрывок бумаги, где был изображен старик с развевающейся длинной седой бородой, сидящий верхом на несущемся вскачь коне. В правой руке, поднятой чуть выше плеча, он держал большой прямой лук, а за спиной у него висел колчан с десятком оперенных стрел.

– Что?.. Что ты теперь скажешь, Харп?.. – наклонив голову, ехидно посмотрел на Харпа старик. – А, Харп?..

– Скажу, что не зря проделал свой путь, – ответил Харп.

Достав из кармана пластиковый пакетик, Харп развернул два других фрагмента рисунка и приложил их к тому, что дал ему Мидл.

– Чего-то еще не хватает, – заметил Марсал, взглянув из-за плеча Харпа на разложенный на столе рисунок.

– Конечно, не хватает!.. Конечно!.. – снова затараторил старик. – Это ведь еще не конец!.. Именно так!.. Вовсе не конец!.. Нет, нет и нет!.. Это я вам говорю! А мое имя известно всем!.. Да, да!.. Я – Мидл!

– Слушай, Мидл, – устало посмотрел на старика Харп. – Давай договоримся так: я буду задавать тебе вопросы, а ты станешь отвечать на них, по возможности четко и ясно.

– Не-а, – усмехнувшись, протестующе покачал головой Мидл. – Сначала ты со своим приятелем вымоешься, выстираешь свое белье, переоденешься в чистое и как следует поешь… Да, да, именно так… Только так, а не иначе… Сначала вымоетесь, затем постираете белье и только после этого поедите… Именно в такой последовательности…

– И после этого мы сможем поговорить? – перебил болтливого старика Харп.

– Конечно, – с готовностью согласился тот. – Если только прежде тебя сон не сморит… Сон, как известно, может сморить любого, и в этом, на мой взгляд, нет большой беды, если только…

– Сон меня не сморит, – заверил старика Харп.

– Ну, в таком случае мы поговорим, – солидно кивнул Мидл. – Да, поговорим… Непременно поговорим…

Харп посмотрел на Марсала и обреченно вздохнул:

– Давно я не встречал столь радушного приема.

Попробовав предложенное гостями мясо снежного червя, которое Харп разогрел на сковороде, Мидл скорчил недовольную гримасу:

– Нет, ребятки, эта еда не по мне… Не по мне… Не та эта еда… Да и зубы у меня уже не те… Может, у вас там, в долине, и едят эту… Это… Да, может, и едят… Но я предпочитаю традиционную кухню… Да… Именно – традиционную!.. Традиция, это, понимаешь, такая вещь, которую нужно ценить… Да, именно так… Ценить и беречь…

Продолжая что-то бубнить, старик подошел к теплогенератору и принялся греметь посудой.

Марсал с Харпом весело переглянулись. Они уже привыкли к тому, что Мидл постоянно что-то говорит, цепляя слова одно за другое, словно звенья бесконечной цепочки. Старик был чудаковат, но отнюдь не безумен. За его туманными речами крылся вполне ясный разум. Да и память его не подводила. Порою Харпу казалось, что Мидл намеренно имитирует старческое многословие, пряча за ним, как за ширмой, то, что ему известно, но о чем он пока не хочет говорить.