Алексей Калугин - Линкор «Дасоку»

– Во многой мудрости много печали, – легко и красиво парировал Контус.

– Я бы поспорил с тобой, но сейчас у меня нет времени.

– И аргументов, похоже, маловато.

– Давай не будем ссориться.

– Почему?

– Нам еще выбираться отсюда.

– Нам?

– Думаешь, я тебя одного оставлю?

Василий Иванович подошел к двери. Изнутри она закрывалась на обычный кодовый замок. Код Вася-киборг запомнил, когда его набирал генерал Контус. Чуть приоткрыв дверь, Василий Иванович осторожно выглянул из кабинета. Зал военного совета был пуст.

– Генерал, нам пора, – Василий Иванович сделал приглашающий жест.

Верховный главнокомандующий сидел за столом, похожий на памятник самому себе. Голова гордо вскинута, плечи расправлены, грудь – вперед, руки лежат на столе, точно лапы сфинкса.

– Генерал, – повторил свой жест Василий Иванович.

– Я никуда не пойду, – сухо, будто робот, произнес Контус.

– Как это? – удивленно наклонил голову Василий Иванович. – По-моему, сейчас приказы отдаю я.

– Приказы можно отдавать лишь тем, кто готов их выполнять.

– Генерал, я не хочу угрожать, но, обрати внимание, у меня в руке пистолет.

– У меня тоже кое-что есть.

Генерал, с отчаянием как будто, рванул куртку на груди. Щелкнула по скрину отлетевшая пуговица. Кожа у сайтена была бледно-серая, как у мертвеца. На левой стороне генеральской груди металлически поблескивал клапан с петелькой-открывашкой, вроде тех, что на банках с сидром. Генерал вставил палец в петлю.

– Это япошки, как дикари, режут себе животы, когда хотят свести счеты с жизнью. Сайтены делают это красиво.

Генерал Контус, Верховный главнокомандующий и духовный лидер сайтенов, стиснул зубы так, что скрип их услышал даже русский, и, дернув за петлю, вырвал клапан из груди. Из отверстия брызнул мутный, будто растворенная в воде известка, кровезаменитель. Верховный главнокомандующий упал на стол. Судорожно дернулись короткие пальцы на свесившейся с края стола левой руке. Генерал Контус умер в шестой раз.

Конечно, это была не настоящая смерть. Для сайтена смерть означает только временное прерывание жизненного процесса. После перерождения в его память загрузят последние воспоминания, сохранившиеся в мемори-чипе. Обычно, если сайтен не приговорен к принудительной модернизации, стираются только воспоминания о самом моменте смерти – считается, что они могут травмировать психику. Но генерал Контус всегда просил сохранить свои воспоминания в полном объеме. Он помнил пять своих предыдущих смертей, запомнит и шестую. И непременно запомнит русского, на глазах у которого он вырвал клапан из груди. Потому что последняя мысль Контуса была именно о нем, об этом странном русском, так похожем на сайтена, рискующем собственной жизнью из любви к искусству. Странно… Сайтену очень хотелось это понять.

Глядя на обхватившего руками стол Верховного главнокомандующего, Василий Иванович подумал о том, что, наверное, так оно даже лучше. Генерал Контус был врагом, но при этом он был еще и солдатом, заслуживающим уважения. И прежде чем покинуть кабинет, Вася-киборг отдал честь мертвому генералу.

Расшвыривая ногами мельтешащих повсюду крошечных роботов-уборщиков, сбежавшихся в зал военного совета, должно быть со всей станции, Василий Иванович добрался до дверей и выглянул в коридор. Мимо него пробежали трое вооруженных трассерами юнитов в сопровождении капитана внутренней охраны. Капитан только мельком глянул на Васю-киборга, но не сказал ни слова. Пришлось Василию Ивановичу догнать группу сайтенов и пристроиться у них в хвосте.

– Где мятежники? – на бегу спросил он у капитана.

– Прорвались на второй уровень. Мы заблокировали их возле главного шлюза.

Получив необходимую информацию, Василий Иванович свернул в боковой коридор. Это хорошо, что сайтены думают, будто им удалось загнать мятежников в угол, в то время как складское помещение возле главного шлюза как раз и было целью группы Ватагина.

Василий Иванович на бегу достал коммуникатор.

– Ватагин, Санако с тобой?

– Да. Как ты?

– До вас мне не добраться.

– Знаю, сайтены обложили нас со всех сторон. Что собираешься делать?

– Буду выбираться сам.

– Как?

– Есть у меня план.

Василий Иванович соврал – никакого плана у него не было. Но то была слишком незначительная причина для того, чтобы подвергать опасности жизни других людей. В особенности Санако. Что бы ни случилось с ним, девушка должна была выбраться со станции живой и невредимой.

Тем временем группа «Татэ-но кай» держала оборону в складском комплексе при главном шлюзе, где к ним присоединились семеро складских рабочих из местных и выполнившая свою миссию Санако. Император Цутинобу был несколько растерян, поскольку не рассчитывал на столь скорое освобождение из плена, но в целом держался молодцом. Он даже потребовал, чтобы Ясухира дал ему трассер, сказав, что регулярно упражнялся в стрельбе. Понятное дело, отказать Императору Ясухира не смог, хотя Ватагину это не понравилось. Русский полагал, что во время спец-операции каждый должен выполнять свою задачу: спасатели – спасать, освобожденные пленники – радоваться вновь обретенной свободе, враги – в бессильной злобе скрежетать зубами, а зрители – восторженно хлопать в ладоши – и никак иначе. Тем более что спасенный был Императором, который теперь так и норовил сунуться под пули со своим трассером. А что, если его подстрелят невзначай? Кому нужен мертвый Император? Получится, что зря старались. Пока что ни один человек из «Татэ-но кай» даже не был ранен. Что тоже настораживало Ватагина – такое везение не могло длиться вечно.

Положение группы осложнялось тем, что в складском комплексе имелось множество дверей и ворот. Конотори, техник, работавший на складе, смог заблокировать все входы. Но закрытые двери были лишь иллюзией. Любую из них можно было выбить одним выстрелом из гранатомета. Или, того проще, срезать замок плазером. Но сайтены не торопились штурмовать помещение, в котором заперлись мятежники, – то ли основательно готовились к захвату, то ли были уверены, что рано или поздно люди и сами сдадутся, поскольку деваться им некуда.

В то время как Ясухира приступил к минированию дверей, Ватагин занялся осмотром подготовленных к отправке пустых контейнеров. Вскоре он нашел то, что искал, – десятитонный контейнер для транспортировки свежих продуктов растительного происхождения. Поскольку трюмы грузовых кораблей, как правило, не оснащались системами поддержания микроклимата – во время перелетов температура и состав атмосферы там немногим отличались от забортных, – контейнер был оборудован собственным экзопериметром рециркуляции воздуха. Готовя контейнер к отправке, сайтены, как у них было принято, забили его каким-то хламом. Ватагин велел складским рабочим подогнать автопогрузчики и очистить контейнер от груза. Японцы непонимающе переглянулись, но спорить благоразумно не стали.