Роман Глушков - Аварийная команда

Надо отдать должное Агате, Леночке и Паше, они стоически перенесли потерю товарища и, будучи шокированы, не впали в истерику, а сумели взять себя в руки и продолжить восхождение. То ли на нашем самочувствии сказывалось приближение Источника, то ли у нас, как у марафонцев, открылось второе дыхание, но нам удавалось удерживать достаточно бодрый темп, не ощущая прилива усталости. Она продолжала оставаться на одном уровне, не уменьшаясь и не перерастая в изнеможение. Это позволило привыкнуть к ней и игнорировать ее, подобно тому, как человек может ходить на работу, игнорируя насморк. Конечно, как и в случае с насморком, нас тоже могли подстерегать в будущем какие-нибудь болезненные осложнения, но сейчас мы о них совершенно не задумывались. Есть порох в пороховницах, и ладно. А до будущего еще следовало дожить.

– Слушай, браток, – вполголоса обратился ко мне прапорщик с оглядкой на бегущих позади Тумакова и женщин. Охрипыч говорил с паузами, стараясь, чтобы не сбилось дыхание. – Есть одна мыслишка… Короче, когда те бугаи опять нас догонят… я тоже прыгну… Видел, как батя нас выручил?.. Вот и я попробую… Пять-шесть минут – это, ясен хрен, немного… Но в нашем случае и они лишними не будут, верно?.. А ты уж постарайся, доведи дело до конца… Ради моих Валерки и Дуси… Ради внуков Иваныча, ради этих ребят… – Хриплый кивнул на Леночку и Пашу. – Да и вообще ради всего нашего Трудного Мира… Обещаешь, браток?.. Не клянись, не надо – не люблю клятв… Просто пообещай.

– Заметано, Охрипыч, – ответил я, не став отговаривать прапорщика от его затеи, поскольку по решительному взору товарища видел, что это бесполезно.

– Вот и молодец, – удовлетворенно кивнул Хриплый. – И за буржуями присмотри… Они ведь только хорохорятся… а на самом деле, как дети малые, чес-слово… Пригляди за ними хотя бы столько, сколько получится… Лады?

– Лады, – снова подтвердил я, хотя мы оба прекрасно понимали, что на сей раз защитить наших спутников от блюстителей я уже вряд ли сумею…

Дав мне последний наказ, прапорщик немного сбавил ход: пропустил вперед Агату, а сам побежал рядом с молодежью, почти по самому краю лестницы, дабы держать врага под наблюдением и, когда придет пора, мгновенно осуществить задуманное. Охрипыч не стал отставать от группы, поскольку это сразу вызвало бы у «буржуев» ненужные подозрения. Его акция должна была пройти быстро и четко, безо всяких отговоров и прощаний.

Я искренне надеялся, что прапорщику не придется идти по стопам дяди Пантелея. Но здравый смысл подсказывал мне, что как ни крути, а никуда нам от этого не деться. Еще один хороший человек обрекал себя на заклание, чтобы я получил возможность исправить совершенную мной ошибку. Надо ли упоминать, как отвратительно чувствовал я себя от такой мысли?

Как и прогнозировалось, уже через четверть часа блюстители наверстали упущенное и принялись снова сокращать дистанцию. Теперь, когда расстояние между нами и врагами стало небольшим, мне казалось, что мы и вовсе топчемся на месте, а гвардейцы несутся вверх с еще большей резвостью. Впрочем, это могло и не быть обманом зрения. Цель блюстителей находилась от них куда ближе, чем наша – от нас. Поэтому им было не грех и поднажать. Ну а нам – в очередной раз задрать головы и с сожалением убедиться, что наверху не виднеется даже мало-мальского просвета. Иными словами, грош цена была обещаниям, данным мной Охрипычу, и он осознавал это не хуже меня.

Я бежал следом за Рипом и постоянно оглядывался, поскольку хотел непременно засвидетельствовать, как наш героический прапорщик совершит свой подвиг. Хотя бы таким образом, но я должен был оказать ему последнее почтение. Возможно, Агата и молодежь начали понемногу догадываться, с чего я забеспокоился. Наш разговор с Хриплым они не слышали, но отлично видели, как мы шушукаемся, а уж додумать остальное не составило бы труда даже для нашей легкомысленной блондинки (да простит меня милейшая Веснушкина, но кроме нее больше для такого примера здесь выбрать было некого).

Я ожидал, что товарищи вот-вот начнут задавать вопросы и рассекретят замысел прапорщика, но ему так и не пришлось ни перед кем объясняться. Наше бегство, горький финал коего был уже предрешен, неожиданно подошло к концу. Нет, отнюдь не счастливому, но если для одних членов нашей команды это был действительно конец, то другим была дарована лишь отсрочка. А вот кому из нас повезло больше, говорить было пока рановато…

Рип, что все время бежал первым и задавал темп остальным, внезапно сбавил скорость и позволил мне его догнать. Я обратил внимание, что при этом адаптер держится со мной, что называется, ноздря в ноздрю. Кажется, он даже старался шагать таким образом, чтобы наши ноги синхронно ступали на одну и ту же ступеньку. Я решил, что адаптер желает мне о чем-то поведать, но он помалкивал.

– В чем дело? – не вытерпел я, после того как в очередной раз обернулся и убедился, что отважный прапорщик еще нас не покинул.

Рип поднял ладонь, велев повременить с расспросами, но руку не опустил, продолжая держать ее так, словно готовился дать отмашку на старт. Я с тоской подумал, что если у меня и получится взять очередное ускорение, то лишь на ближайший лестничный виток. Тело и без того ныло, как побитое, а хрящи коленных суставов, судя по ощущениям, давно перетерлись в порошок. Да и был ли вообще смысл в этом ускорении?

Нас и блюстителей разъединяло всего два витка лестницы – расстояние, которое враги преодолеют в ближайшие три-четыре минуты. Я полагал, что Хриплый ждет, когда преследователи подберутся поближе, чтобы его прыжок получился как можно более неожиданным. Не исключено, что теперь гвардейцы предвидели такие сюрпризы и были готовы изловить прыгуна ценой минимальных потерь. Поэтому чем меньше прапорщик давал блюстителям времени на подготовку, тем больше была вероятность, что наш камикадзе вновь дезорганизует вражеское наступление.

Рип пробежал с поднятой рукой недолго. Не успел я толком настроиться на рывок, как адаптер бросил «Сейчас!» и резко опустил ладонь.

А в следующую секунду мне в лицо словно ведро воды выплеснули. Мир перед глазами вдруг расплылся, а через миг вновь обрел четкость. Все произошло столь быстро, что я даже не успел прикрыть лицо руками, как поступил бы инстинктивно, окати меня и впрямь кто-нибудь водой.

Причину случившегося я раскрыл уже после того, как едва не свернул себе ступни, угодив в невесть откуда возникшую на лестнице ловушку. Пережив кратковременное расстройство зрения, я сделал еще три шага, а потом ноги вдруг стали непослушными, и я растянулся ниц, чуть было не уронив армиллу в шахту. Перед лицом мелькнули безразмерные ботинки Рипа, который только что бежал рядом со мной. Я сомневался, что адаптер остановится и поможет мне встать, но, вопреки моим ожиданиям, он остановился. Руку помощи, правда, не протянул, но и на том спасибо.