Николай Васильев - Галактическая одиссея Никиты Бочарова [СИ]

— За что я полюбила такого болвана? — патетически взвыла Мила. — В общем, милый, уйди с глаз моих долой: я сама договорюсь с рекламщиками и риэлтерами, да и реализацию амулетов возьму на себя и наших девочек. Ты не против, Никита?

— Заранее благодарен тебе, Мила, — откликнулся тот. — Ты развязала нам руки с Борисом…

В период затишья окрестности Лавинии оказались более комфортными для проживания: скорость ветра упала до 5 м/сек, а температура на «солнце» поднялась до 18 градусов. В кронах многочисленных и разнообразных деревьев (типа лиственных и хвойных) защебетали «птицы», принявшиеся роиться вокруг раскрывшихся вдруг обильных «цветов». Начитанный уже Никита знал, что такой благоприятный микроклимат обеспечивался двумя субширотными горными хребтами, один из которых прикрыл долину от ледниковых ветров Севера, а другой — от близлежащего ветреного Океана. Это и стало причиной размещения здесь столичного города, население которого достигло уже 3 млн чел.

Космодром был связан с городом чем-то вроде наземного метро, хотя можно было долететь и флаерами. В первую поездку было решено ехать скопом на метро, ну а там по обстоятельствам. Метро их ничем не удивило: все стандартно, все узнаваемо, по-московски. Народу было сначала немного, но в черте города заметно прибавилось. Зато на подъезде к центральным кварталам ажиотаж вновь спал, и на последнем перегоне земляне были почти в одиночестве. По выходе из метро они оказались на широком криволинейном бульваре, огибавшем, судя по плану города, центральные кварталы. При этом вдоль противоположного края бульвара тянулась трехметровая кирпичная стена!

— Ни хрена себе! — воскликнул Борис. — Это что за Китай-город?

Никита тотчас залез в Сеть, порылся в ней и подтвердил:

— Так оно и есть. Олигархи двадцать лет назад решили обезопасить свою жизнь испытанным дедовским способом: отгородиться от плебса стеной. Вот тебе и самая демократическая республика!

— И как нам туда попасть?

— Ну, напротив нашей станции метро как раз находится квартал Утренних зорь, где Мила арендовала бутик. Туда с бульвара ведет дорога — правда, под башней. Идем, значит, туда… Под башней их группу тормознула пара полисменов: бугай и девица.

— По какому поводу вы следуете в Центр? — резковато спросила девица. Мила тотчас выдвинулась вперед и вальяжно заявила:

— Мы идем в арендованный нами бутик. Я и вот эти девушки будем в нем торговать редкостями, а мужчины приведут его в порядок.

— Предъявите документы на аренду, — чуть мягче приказала полисмэнша. — Та-ак, все верно. Есть такой в квартале Утренних зорь. Но если вы будете там торговать постоянно, то необходимо оформить пропуск в Центр. Это можно сделать в нашем комиссариате на бульваре Независимости. Да, да, на этом самом, комиссариат найдете на плане. А пока идите…

— Были бы мы террористами, — хохотнул Борис на некотором удалении от башни, — рассосались бы сейчас меж домами и приступили к своему черному делу!

— Тут наверняка кругом видеокамеры, — возразил Сергей.

— А бутик должен быть вон за тем поворотом, — добавил Никита, державший экран с планом перед глазами. За поворотом их ждала вторая пара полицейских на мотороллере.

— …есть такие, — донеслось до слуха землян. — Да, десять рыл. Идут к бутику. Отбой связи.

— Сюрпризов здесь не любят, — сказал безадресно, но внятно Никита.

— Оно, впрочем, и хорошо. Авось и наш бутик окажется в безопасности…

Следующие пару дней прошли в оформлении различных допусков, в том числе допуска Никиты к полетам на флаере (тут пригодился соответствующий документ, выправленный на Тейе). После этого Мила и Ко приступили к продажам амулетов, а Никита полетел на встречу с тем самым демографом (предварительно заинтересовав его судьбой экспедиции к Терре), работавшем в неблизком пригороде. Ученый оказался пожилым оширцем с классической лысиной, жиденькой бородкой и сощуренными улыбчивыми глазами.

— Мое имя Баовэнь, — сообщил вежливо он. — Впрочем, Вы его знаете. Но как величают Вас?

— Пока просто зовут, а не величают, — пошутил Никита. — Имя Никита, из рода Бочаровых. А главное, я родился и вырос на той самой Терре, куда летала несчастливая экспедиция, стартовавшая на Миранде.

— Великолепно! — порадовался Баовэнь. — Но почему она несчастливая?

— А Вы разве не знаете? — удивился в свою очередь Никита. — На обратном пути пират Бушар всех обратил в рабов: и ученых и нас, терран.

— Е, во де шангди! (Боже мой!) — воскликнул «китаец». — Я об этом ничего не слышал! Только удивлялся, что о той экспедиции нет вестей…

— Власти Миранды не могли оставить это втайне? — пришло вдруг в голову Никите. — Ведь именно они рекомендовали Бушара в качестве перевозчика…

— Это может быть, — скорбно согласился Баовэнь. — С усилением в правительстве партии Беккеров в нашей республике вошел в обыкновение подковерный стиль управления… Главное, что средства информации оказались совершенно под пятой государства! У вас на Терре, надеюсь, не так?

— На Терре очень много государств, — сообщил Никита. — В некоторых средства информации тоже задавлены, в других свобода слова пропагандируется… Далее пошел оживленный разговор о тех или иных особенностях Терры и терран.

У Никиты на языке стал вроде бы набухать типун, а вопросы у любознательного оширца все не кончались.

— Господин Баовэнь! — взмолился наконец Никита. — Не угостите ли утомленного терранина чашкой чая?

— Ай-яй-яй! — засуетился оширец. — Я совсем забыл законы гостеприимства!

Через понятное время на столе появился чайник, чашечки, а также жареные «яблоки» в кляре и несколько видов орешков. Кипяток в процессе чаепития периодически подливался, так что этот процесс продолжался не менее часа. К оширцу вернулась учтивость и в этот час говорил в основном он. Тут Никита и ввернул свой затаенный вопрос: кто на Миранде может знать координаты Терры?

— Насколько я помню, руководители экспедиции держали их в строгой тайне, — посожалел Баовэнь. — Боялись, что на Терру явятся корабли Аратана или того хуже — Арвара. Сами же по иронии судьбы привели туда пиратов! Но кстати: я помню, что Бушар высаживался не так давно на Миранде!

— ?!

— Да, да! Правда, не в столичном космодроме, а в 10 градусах отсюда, в Оресунде. Он там традиционно высаживается, когда ему надо пополнить продовольственные и энергетические ресурсы.

— С какой стати власти Миранды его привечают?

— Видимо, он привозит им какие-то экзотические товары, — пожал плечами Баовэнь. — Может даже и рабов. Ведь жизнь обитателей Центра весьма закрыта, независимым репортерам туда хода нет…

— Интересно, в этом Оресунде не могут проживать списанные с корабля пираты?