Николай Васильев - Битва при Тюренчене [СИ]

— Отпустим… хорошо…

— Тогда продолжим. Дух Николая Васильевича Гоголя, явись нам.

Блюдце подпрыгнуло.

— Ничего не получится, господа. Гоголя кто-то уже вызвал. Может, потом отзовется… Тогда, Потемкина? Молчание — знак согласия. Григорий Александрович Потемкин, слышишь ли ты нас?

Блюдце слабо шевельнулось.

— Григорий Александрович, правда ли что Вы венчались с императрицей Екатериной?

Блюдце нехотя два раза повернулось.

— Да.

Григорий Александрович, где находится Ваш клад на Херсонщине?

Блюдце стало поворачиваться томительно медленно и долго. Помощница закончила писать и замялась.

— Тут одни маты, — сказала она, наконец.

— Иногда он все-таки отвечает, — пояснил смущенно медиум. — Правда, места называет всегда разные. Вообще-то считается, что духи врать не могут. Может, этих кладов у него много было? Интересно, что скажет нам княжна Тараканова… Вызываем?

— Да… да.

— Дух Елизаветы Таракановой, слышишь ли ты нас?

Блюдце не шевельнулось.

— Она называла себя, кажется, Елизаветой Владимирской, — вспомнила Татьяна.

— Дух княжны Елизаветы Владимирской, отзовись!

Блюдце шевельнулось.

— Тогда сами задавайте ей вопросы, — предложил медиум.

— Княжна Елизавета Владимирская, от чего вы умерли? — спросила трепетным голоском Таня.

Блюдце стало без проблем вращаться.

— От чахотки, — прочла помощница.

— Княжна Елизавета Владимирская, кто были Ваши родители?

— Я их не помню.

— Княжна Елизавета, кого Вы любили?

— Многих мужчин.

— Княжна Елизавета, кого Вы проклинаете?

— Князя Орлова. Будь он проклят!

После откровений духа княжны общество попритихло. Карцев сидел внутри Татьяны в недоумении: с одной стороны блюдечко двигалось и тексты выдавало связные; с другой про княжну он точно знал, что она по-русски не говорила и была авантюристкой невнятной национальности.

— Так что, дамы и господа, продолжим? — бодро спросил медиум.

— Мне кажется, — вдруг сказала Надя, — что нервы мы себе пощекотали и узнали, что духи людей где-то живут. Давайте не будем их больше тревожить по пустякам.

Все согласно загомонили и оживились, зажглись электрические лампы. Мария Ивановна сделала знак прислуге, которая внесла в гостиную бокалы с коньяком и вином и закуски. Оживление усилилось.

Карцев тихонько покинул Татьяну и проник в голову Наденьки.

«Ангел! Это ты?! — обрадовалась Надя. — Как долго тебя со мной не было!»

«Я и сейчас бы не появился, потому что у тебя все идет по жизни хорошо. Но мне так понравилось твое заступничество за духов, что захотелось поблагодарить!»

«Спасибо, ангел. Но у меня не так уж все и хорошо. Папа не хочет моей свадьбы с Сережей»

«Перехочет. Но для этого Сергею придется часть времени посвящать чисто мужским делам. Да и тебе пора бы вспомнить, что жизнь состоит не только из удовольствий, но еще из учебы и ряда обязанностей. Помнишь наш уговор о твоем духовном росте?»

«Ох, ангел, прости. Но лошадиный спорт я все-таки освоила, согласись. И языки полегоньку учу…»

«Тут основное слово — полегоньку. А надо бы интенсивно, широко и быстро»

«Но я пока в обществе не бываю…»

«И слава богу, враз бы опозорилась. Кто, кстати, эти господа и дамы?»

«Папины сослуживцы, а также известный медиум с помощницей»

«Что ж, вот и визиты теперь можно к кому-то делать. Дальше должно пойти по геометрической прогрессии»

«Так ты и математику знаешь? А физику?»

«И химию тоже. Хочу вот к Дмитрию Ивановичу Менделееву наведаться, по таблице его недоделанной прокатиться…»

«Это по периодической системе химических элементов? А нам ее преподавали как совершенную истину»

«Истина, солнце мое, недостижима. Но к ней надо стараться приблизиться. Дмитрий Иванович резко приблизился, но и он оказался не без греха… Ладно, проехали»

«Ну и выражения у тебя все же, ангел…»

Тут к Наде подошел Городецкий.

— У тебя такой отсутствующий вид. Словно сама с собой говоришь…

— Не с собой, а с ангелом-хранителем, — шепнула Надя.

— Что?! Так Карцев здесь? А ну, вылезай! Вылезай, говорю, а то хуже будет!

— Сережа, ты в своем уме? — испугалась Надя.

— В своем, в своем. Погоди, доберусь я до твоего ангела… Ладно, проехали.

— Так ты тоже это выражение знаешь?

— Конечно, знаю. Ко мне твой ангел-хранитель тоже являлся…

— К тебе? Но он же мой…

— Ну, являлся предупредить, чтобы я тебя не обижал.

— А-а. Это он мог. Вот и не обижай.

— Я тебя обижаю?

— А кто сейчас на моего ангела кричал?

— Не на тебя же. Тем не менее, прости. Мир?

— Мир.

— Тогда я пойду домой со спокойной душой. Встретимся завтра как обычно?

— Знаешь, Сережа, наверно, нет. Пора нам браться за ум, то есть за учебу. Завтра я до обеда хочу позаниматься языками. А ты давно хотел побывать в Горном институте и узнать о возможности посещения лекций вольнослушателем.

— Надя! Ты ли это? Впрочем, чему я удивляюсь, ты ведь сейчас в компании с ангелом-хранителем… Ладно, я пошел.

— Ты что же, меня на прощанье не поцелуешь?

Карцев при этих словах выскользнул из Надиной головы и завис в сторонке: не хватало еще почувствовать мужской поцелуй.

— Неудобно на людях, Надя…

— Я провожу тебя на лестницу.

— А что скажет на это твой ангел-хранитель?

— Ой! Он меня уже покинул…

— Угу. Тогда проводи…

В Городецкого дух Карцева проник уже в его квартире — как ни крутил тот головой по дороге.

«Пришел? — хмуровато встретил его Сергей. — Я уж подумал, опять меня избегать будешь»

«Ты на меня не сердись, я в Питере только второй день. Был у тебя вчера и сегодня, но при Наденьке забраться в голову постеснялся»

«Это правильно. Хоть к сексу с ней меня ты приохотил, но теперь и я тебя застеснялся бы. А что так долго не появлялся?»

«Не мог перенестись из Красноярска в Питер. Пока сюда в том веке не приехал»

«Понятно. А где болтался два дня?»

«То здесь, то там. Посетил, в том числе, военного министра…»

«Куропаткина? И что?»

«Вроде проникся серьезностью положения. Будем теперь общаться»

«Представляю. Ты уж вцепишься, клещами не оторвешь…»

«Ты тоже в Наденьку так вцепился, что про отечество совсем забыл…»

«А что я без тебя могу? Даже с Михаилом Александровичем поговорить на равных не получается»

«Уж вижу и это для тебя чревато. Я узнал через Таню, что он в зятьях тебя уже не видит»

«Мне Надя говорила… А как ты с Таней разговаривал? Тоже вселялся?»

«Да, но скрытно. Есть, оказывается, такая возможность: мысли читаешь, а сам молчок»

«Здорово! Это какие перспективы для разведки открываются…»

«Увы, только среди русских людей. Языкам я, как ты знаешь, не обучен»

«Вот. Сам всех учишь: не ленитесь, развивайтесь, а себя грузить не хочешь»