Роджер Леви - Платформа [litres]

– Нет, сэр.

– Бейлова теория заговора зацепила ее воображение, – продолжил Навид. – После его смерти на нее навалились шок и чувство вины, и она свалила все на этого Милласко, о котором ей рассказывал Бейл. Она писательница; у писателей развитое воображение. – Он облизал губы. – Возможно, она даже в это верит. Оставьте этот случай, офицер. Это трагедия, а не преступление. Бейлу на роду было написано врезаться в какую-нибудь стену.

– Да, сэр.

– Быстрая смерть. Счастливчик.

Навид медленно встал и направился к окну.

– Подойдите сюда, офицер, – позвал он.

На улице за окном было людно. Киоски «Сделай-забери» торговали принтмассой, перекупщики барыжили тяжелой фармой. Тату-салон пытался привлечь прохожих безвкусными заманухами. Дельта охватила все это взглядом за несколько секунд, а потом Навид повел ладонью и затуманил стекло. Там, где была улица, нарисовался весь Форпост, картированный и сканированный.

Навид еще одним жестом увеличил берег. Он прогнал дисплей вдоль набережной. Вид рывками переключался с черно-белой живой трансляции на сепию архивных записей. Навид вызвал процентное соотношение. Оно колебалось между восьмьюдесятью пятью и девяноста процентами.

Навид невесело проговорил:

– Видите? У нас почти девяносто процентов покрытия камерами, но сколько мы видим на самом деле? Мы не видим намерений. Мы не видим невиновности. – Он еще немного помолчал и спросил: – Итак. На этом все?

– Почти, сэр. Небольшой момент, к Бейлу отношения не имеет. Как вы помните, я была в диспетчерской во время инцидента с Флешиком. Как я понимаю, инспекция завершена…

Его лицо прояснилось.

– И нам присудили десятизвездочный рейтинг. Да. Мы все можем собой гордиться. И утереть пот со лба. Можно вернуться к нормальной жизни.

Он убрал с окна данные, и в комнате посветлело.

– Да, сэр. Дело в том, что в заключении комиссии содержатся индивидуальные замечания, и я хотела узнать, нельзя ли на него взглянуть, чтобы оценить свои действия.

Навид постучал по стеклу пальцем.

– Знаете, офицер Керлью, вы одна из лучших моих диспетчеров.

– Спасибо, сэр.

– Последнее время выдалось тяжелым для всех нас. Теперь нам должно перепасть немного покоя. Если верить статистике, по крайней мере. – Он тяжело вздохнул. – Я скажу вам кое-что о нашей роли здесь, на Хладе. Пакс – это не всегда блестящий и чистый клинок правосудия. Это компромисс. Мы не способны достичь… – Он помедлил. – Безупречности.

Глаза Навида были закрыты, и у Дельты создалось ощущение, что он говорит сам с собой. Это были просто барные излияния паксера. Но она ждала. Неважно, насколько плохой выдался день, Навид никогда не ходил ни в какие бары. Дельта внезапно подумала, что вообще не представляет, какую жизнь ведет Навид вне Пакса.

– Нам приходится быть терпеливыми, – сказал он тихо.

Дельта попыталась представить, как он относится к «ПослеЖизни». Может, эта речь предназначалась совсем не ей, а голосующим из грядущих столетий, на случай, если он попадет в сарк? Дельта наслушалась подобных призывов к пониманию от арестованных криминалов, да и самой ей случалось делать подобные апелляции, как пьяной, так и трезвой. Она подозревала, что так поступало большинство. Исключая Бейла, конечно. Он всегда был чертовски самоуверен, и теперь даже «ПослеЖизнь» не способна была его вернуть.

Навид снова заговорил:

– Система пока далека от стабильности. Она еще молода. Распределение ресурсов между мирами неравное. Администрате нужен поток бедолларов, а с деньгами и властью управляться сложно. Да, существует значительная организованная коррупция, но Система нуждается в коррупции. Нуждается в коррупции, чтобы выживать. Чтобы развиваться. – Он потер глаза и взглянул на Дельту так, словно она появилась из ниоткуда. – Возможно, однажды мы достигнем такой стабильности, что можно будет разобраться и с коррупцией. Понимаете?

– Это всем известно, сэр.

– Но здесь, в Паксе, мы этого не признаем. За пределами этого кабинета вы никогда не услышите от меня таких слов. Наша работа – контролировать мелкую преступность, делать так, чтобы коррупция оставалась высоко и далеко. Мы просто подчищаем улицы и смотрим под ноги. Вот почему меня восемь лет назад отправили на Хлад – потому что я этого не понимал. Теперь я понимаю. Я не поднимаю взгляда. Время от времени мы устраиваем рейд в каком-нибудь баре, ставим клизму Дырке – вот, в общем-то, и все. То, что происходит здесь, сейчас… – Он помолчал. – Что ж. Оно в конце концов оставит нас в покое.

Он провел рукой по столу.

– Вы, офицер, вы можете оставить это позади. Я сделал для Бейла все, что мог, но он не желал этого видеть и не желал, чтобы его спасали. Я не знаю точно, что с ним случилось, и не вижу никакого смысла об этом думать. – Вздох. – Послушайте меня, Дельта. Это вам ничего не даст и, что куда важнее, никуда вас не продвинет.

– Нет, сэр. Я понимаю.

– Вам нужно решить, что вы хотите делать в этой жизни. Мне нравится на Хладе, потому что преступность здесь остается мелкой и мне не слишком многое приходится игнорировать. – Он снова бросил взгляд за окно, почти тоскливо.

Дельта кивнула.

– Да, сэр.

– То, что сейчас происходит, – сказал он, – закончится. Я не знаю, как и почему оно сюда пришло, но оно уйдет, и на Хладе все успокоится. Вы меня понимаете?

– Да, сэр, – ответила Дельта. – Прекрасно понимаю.

– Хорошо. – Он решительно встал. – Лично я хотел бы, чтобы вы остались на Хладе, но решение принимать вам. Я просто хочу, чтобы вы были в курсе сложностей продвижения по службе. Теперь, когда вас не отвлекает Бейл, я думаю, вы далеко пойдете.

– Спасибо, сэр. Я тоже так думаю, сэр.

– Хорошо. – Вид у него был одновременно обеспокоенный и спокойный.

– Так можно мне посмотреть заключение?

– Харв допустит вас к архиву на один час. Этого вам должно хватить.

– Да, сэр.

– Час пошел, офицер Керлью.

Она побежала.

Архив был двумя этажами ниже. Ходили слухи, что Харв там спал, что он проводил всю жизнь, превращая архив в виртуальный сад. Он болтал о сорняках и прополке. Никто не был до конца уверен, что это относится к документам. Пока Дельта была в воздушном душе, архивист помахал ей с экрана и она помахала в ответ.

Она устроилась перед мониторами, пока Харв, где бы он ни был, отыскивал для нее заключение комиссии. Возможно, Навид был прав; возможно, лучше было не поднимать взгляда. В общем и целом, Навид хорошо исполнял свои обязанности, он не терпел угроз и не брал взяток, как делали некоторые.

На мониторе возникла небритая физиономия Харва. Говорили, что уже долгие годы никто не встречался с ним лицом к лицу. Рассказывали, что он со временем изменил внешность и был теперь совершенно не похож на свой аватар.