Генри Каттнер - Ловушка времени (сборник, том 1)

Неуклюже действуя в звездном свете, Мэйсон пытался оживить девушку. Прошло какое-то время, прежде чем она села и прильнула к нему, потирая ушибленное плечо.

— Этот муравей... Где мы, Кент? Мы нашли Эриха и Мурдаха?

— Кажется, нет, — ответил Мэйсон. — Думаю, рычаги управления прыжками во времени случайно сдвинулись, когда мы врезались в гигантского муравья. Вероятно, мы пролетели сквозь время и разбились, пока лежали без сознания. Нам сильно повезло, что мы не сломали себе шею. Думаю, уровень поверхности тут выше, чем в будущем, возможно, стоит сказать этому спасибо.

— Но где мы?

— Понятия не имею. Не думаю, что мы попали в еще более далекое будущее — густой лес и жара говорят об очень древних временах. Надеюсь, это не меловой период. Крайне неохота встретить тиранозавра.

— А что это такое? — спросила девушка, округлив глаза.

— Гм... это такой дракон. Название означает: ужасная ящерица. Но...

И тут на них напали. Мэйсон не услышал ни звука из подлеска. Но из леса на них бросились какие-то темные фигуры, без всякого предупреждения. Прежде чем Мэйсон успел приготовиться, он упал, и его окружил десяток мускулистых людей... затем в его затылке вспыхнул огонь. Красный огонь, поглощенный бездонной темнотой...

Мэйсон очнулся в тускло освещенном месте, напоминавшем грубо построенную хижину. Косые лучи теплого солнечного света струились через открытую дверь, по полу тянулась тень человека... стражника. Покачав головой, Мэйсон простонал. И услышал тихое, сдавленное пение.

Он... узнал его! Во время археологической практики, посещая отдаленные уголки земного шара, Мэйсон изучил несколько малоизвестных диалектов. Он уже слышал похожие звуки, давным-давно, спускаясь по южноамериканской реке на лодке, выдолбленной из бревна, его рука тогда болела и гноилась от того, что ее пронзили стрелой.

Неужели он, по невероятному стечению обстоятельств, вернулся в свой отрезок времени?

В дверях потемнело. Комнату заполнили люди, почти голые, низенькие люди с коричневыми мускулистыми телами. Они были странно разукрашены, в их волосах качались перья. Напевая, они освободили ноги Мэйсона. Кожаные ремни, как он понял, все еще связывали его запястья.

— Я... друг... — запинаясь, проговорил Мэйсон, пытаясь вспомнить чужой диалект из давних времен.

Один из аборигенов ударил его по лицу.

— Молчать! — сказал он со странным акцентом, но вполне понятно. — Ты будешь смотреть, а не говорить.

Голоса снова запели.

— Услышь наши молитвы, о Громовержец! Услышь молитвы курупури...

Аборигены вывели Мэйсона из хижины. Он поморгал, давая глазам привыкнуть к яркому солнцу, и осмотрелся.

Возвышающиеся стены кратера ровной цепью тянулись вдоль горизонта. Со всех сторон были черные базальтовые стены. На востоке виднелась брешь с неровными краями, очевидно, проход. Земля спускалась к неподвижной, мрачной глади озера.

Ветер не морщил его поверхность. Темное и загадочное озеро заполнило почти весь кратер, оставив в котловине лишь узкую полоску земли, где расположилась деревня аборигенов. Пара десятков непрочных хижин удивительно контрастировала с каменной пирамидой, стоявшей на берегу озера.

Мэйсона погнали к ней. На него упала тень пирамиды. Пирамида была метров десять в высоту и построена из огромных каменных блоков без использования строительного раствора. В одной из ее сторон был зияющий проем. Именно к нему вели белого человека.

Короткий коридор, затем помещение, наполовину расположенное под землей, — храм, понял Мэйсон. Его охватило изумление. В одном конце помещения было возвышение, на котором стояло кресло — трон, тускло поблескивающий в свете факелов. Золотой трон, украшенный драгоценными камнями!

Судя по внешнему виду, это была работа инков. Но коричневокожие аборигены никак не походили на инков. Возможно, инки построили пирамиду, а затем их истребило вторгшееся племя — курупури, как они сами себя называют, рискнул предположить Мэйсон.

Он понял, что попал в прошлое. Возможно, во время, которое было еще задолго до того, как Колумб достиг Америки, и уж точно до прибытия испанских конкистадоров.

На троне сидел труп. Мумия, сморщенная, съежившаяся и высохшая, в глазницах которой сияли два пылающих рубина. Золотой нагрудник и пояс свободно висели на скелете.

Рядом с троном стояла местная девушка, ее янтарное тело едва скрывала прозрачная накидка, украшенная перьями, через которую просвечивали соблазнительные изгибы. Ее печальные глаза остановились на белом человеке.

На стенах висели головы размерами чуть меньше кокосовых орехов, сморщенные от какого-то таинственного процесса, сохраняющего плоть и черты лица. Их огромное количество почти закрывало необтесанные камни. Все это были головы аборигенов.

Пение стало громче. Десяток кричаще раскрашенных курупури зашел в помещение. Среди них была Аласа. На мгновение ее золотистые глаза встретились с глазами Мэйсона.

— Кент! — прокричала она. — Они...

Стражник зажал ей рот грубой ладонью. Выругавшись, Мэйсон попытался высвободиться. Аборигены, стоявшие рядом, держали его — молча и бесстрастно.

Курупури отвели Аласу на возвышение и защелкнули вокруг ее лодыжек золотые кольца. Из толпы вышел совсем низенький абориген и встал рядом с девушкой. Его лицо было ужасно раскрашено. Из лысой, бритой головы торчали перья, воткнутые в головной убор, украшенный драгоценными камнями. Он поднял руку, и шум стих.

— Зол! — раздался из толпы громкий выкрик.

Местная девушка вышла вперед. Когда она взглянула на карлика Зола, Мэйсон заметил в ее глазах ненависть.

Снова раздался гортанный крик.

— Яна! Хо... Яна!

Зол оглянулся, белые перья закачались.

— Громовержец смотрит на нас с благосклонностью, — прокричал он.

Лысый указал на сморщенный труп на троне.

— Много лет она там сидит, правя курупури и после смерти. С тех пор как она умерла, мы не могли найти девушку с кожей, достаточно белой, чтобы стать нашей жрицей. Поэтому Яна служила...

Он хитро взглянул на жрицу рядом с ним.

— Но теперь она может отдохнуть. С небес упала дева с кожей белой, как пена. Мы чуть не убили ее, но Громовержец остановил мой удар.

Из толпы раздалось оглушающее пение.

— Хо! Житель Бездны, Темный Громовержец — услышь нас!

— Услышь наши молитвы! Пейте... ешьте в честь жертвоприношения! — прокричала Яна, ее красные губы скривила жестокая усмешка.

— Повелитель Озера! — прогремели курупури. — Взгляни на нашу жертву!

Затем повисло молчание, тяжелое и мрачное.

— Жрица должна быть невинной, — сказал Яна приторно злобным голосом.

Кивнув, Зол повернулся к Аласе. Вытянув руки, он сорвал с нее накидку, которая и без того представляла собой одни лохмотья. Аборигены охнули.