А. Риддл - Война солнца [litres]

– Например, всегда нужно знать, где находится ваш костюм ЕVА.

Студенты поворачиваются на сиденьях, разглядывая костюмы.

– Почему? Потому что никогда не знаешь, когда он тебе понадобится. Я знаю, потому что тогда на МКС, если бы я добралась до своего костюма несколькими секундами позже, меня бы здесь не было.

Пока ученики переваривают мои слова, я думаю, что если бы я вовремя не добралась до своего костюма, то никогда бы не встретила Джеймса, не родила Элли и не носила бы второго ребенка, растущего во мне прямо сейчас. Все мои коллеги по команде опоздали надеть костюмы – кроме одного. К его несчастью, его поразили осколки. Он ничего не мог сделать, чтобы выжить, как и я, чтобы спасти его.

– В космосе каждая секунда имеет значение. Доля секунды может стоить жизни – вам или человеку рядом. И всем, кто остался на Земле. Иногда вы ничего не можете сделать, чтобы выжить. Но вы всегда можете быть готовы, и это всегда повышает ваши шансы на выживание.

Я щелкаю пальцами.

– Надеть костюмы. Последние пять вылетают.

Зал превращается в хаос, когда студенты практически срываются со своих мест и бегут к свисающим со стен костюмам ЕVА. Вскоре комната напоминает огромную игру в твистер: студенты толкаются локтями и переползают друг к другу, чтобы добраться до костюмов и натянуть их на себя.

Когда мои пятьдесят учеников одеты, я даю команду снять шлемы. Каждый из них тяжело дышит, уставившись на меня.

– Я проверю запись, – говорю я, отправившись к камерам за сценой, – и отмечу последних пятерых. Если вы не получите от меня электронное письмо, значит, вы еще в классе. Для всех тех, кто не попал в пятерку, надеюсь, вы еще туда попадете. Помните, в космосе главное – не сдаваться.

Хотя он работает долгие часы и я все реже и реже вижу его дома, Джеймс всегда встречается со мной на обеде. Это наш ритуал, передышка в середине наших напряженных рабочих дней.

Все утро я спорила сама с собой о том, когда поделиться новостями. Я никогда не умела хранить секреты. С самого детства все мои чувства были совершенно ясны окружающим. Он сразу поймет, что что-то случилось, и, проще говоря, я должна ради самой себя сказать ему, что беременна.

Он стоит в кафетерии и ждет моего появления. На его лице беспокойное выражение, но оно озаряется улыбкой, стоит ему лишь увидеть меня. Гусиные лапки в уголках его глаз и морщины на лбу за последние несколько лет стали глубже, словно колеи, пронизывающие его временем и стрессом. Но его глаза смотрят так же: напряженно и нежно.

– Привет, – говорит он.

– И тебе привет.

Его тон становится более серьезным.

– Послушай, я должен тебе кое-что сказать.

– Я тоже.

– Серьезно? – Он хмурит брови.

– Да. – Я примирительно поднимаю руку. – Но ты первый.

Он делает паузу, как будто собираясь с мыслями.

– Ладно. Но не здесь.

Мы выходим из кафетерия, и я следую за ним в его кабинет. Там на экране я вижу три видеопотока, показывающие скалистые сферические астероиды. Отметка даты и времени внизу изображения говорит мне, что это живая трансляция, видимо, с зондов или дронов. У всех астероидов есть большие кратеры, но без системы отсчета я не чувствую, насколько они велики или где они находятся.

– Эти три астероида вырвались из Пояса Койпера около двух лет назад. С тех пор мы их отслеживаем.

– Они…

– На траектории столкновения с Землей? Да.

Мое тело немеет, во рту пересыхает.

– Размер? Время до столкновения? – Я задаю вопросы без эмоций, пока мой ум изо всех сил пытается осознать этот потенциальный смертельный удар по нашему виду.

– Каждый размером с Техас. Падение любого из них будет событием, которое приведет к исчезновению всего живого. Время до столкновения – сорок два дня.

– А корабли-суперносители…

– Не будут готовы вовремя. Совсем. – Он поворачивается и смотрит на меня. – Но они нам не понадобятся.

– Орбитальная система защиты может справиться с ними?

– Нет. Они могли бы уничтожить астероиды поменьше, но небесное тело подобных размеров – нет. Мы создали парк атакующих дронов специально для этой цели. Мы выпускаем дроны вместе с частями для суперавианосцев, чтобы это не просочилось в новости. Массовая паника вызовет еще больше проблем.

– Каков план?

– Дроны атакуют астероиды через час. Мы собираемся разнести их на кусочки.

– Это то, над чем вы работали. Ночью и днем, – выдыхаю я.

– Да. Два года. – Он берет меня за руку. – Мне жаль, что я не сказал тебе, но я знал, что ты будешь беспокоиться.

– Все нормально. Я понимаю.

– Я хочу, чтобы на время битвы ты присоединилась к нам в управлении войсками.

– Конечно. Я отменю свои дневные уроки.

– Отлично. – Он подходит к двери, но останавливается. – Что ты хотела сказать мне?

– Ничего.

Он бросает на меня взгляд.

– Уверена?

– Абсолютно. Ничего.

Теперь я не могу ему сказать. После. Я скажу ему после.

Центр управления полетами НАСА выглядит как одна из старых фондовых бирж: люди стоят у терминалов, что-то кричат, делают паузу, чтобы прислушаться к своим гарнитурам, и после шумят еще больше, иногда замолкая, чтобы посмотреть на экраны перед ними. Большой обзорный экран на дальней стене отображает видеопотоки трех астероидов и статистику из парка дронов.

В комнате жарко и сильно пахнет кофе. Все напряжены, время истекает. В толпе я замечаю Гарри, сидящего за компьютером и что-то яростно печатающего на клавиатуре. Григорий кричит по-русски на человека, работающего за компьютером рядом с ним. Лина там же, в наушниках, смотрит на свой ноутбук. Я вижу, как крутятся строки кода, когда она что-то ищет. Мин разговаривает с Лоуренсом Фаулером, оба что-то пьют из кофейных кружек. Но Шарлотту и Идзуми я не вижу.

Джеймс наклоняется ко мне и шепчет:

– Между нами и астероидами задержка составляет около тридцати пяти световых минут, поэтому мы приближаемся к концу нашего временного интервала, в который мы можем внести изменения в задания первого флота перед боем.

– Атака автоматизирована?

– Да.

– Дроны замаскированы?

– Да. Мы используем те же методы, которые мы использовали на корабле «Пакс» и флоте «Спарта». Дроны выглядят как плавающая космическая скала.

– Качество изображения просто потрясающее.

– В основном это работа Лины. Она настраивала алгоритм сжатия данных. Мы разместили дронов в виде гирляндной цепочки, чтобы передать нам изображения обратно.

Фаулер подходит к нам и приобнимает меня.

– Рад тебя видеть, Эмма.

– Я вас тоже. – Я киваю на суету вокруг нас. – При запуске флота «Спарта» было так же?

– Нет. Тогда было еще хуже.

Фаулер извиняется и отходит в сторону, чтобы посмотреть, что обсуждают Григорий и его коллеги, так что мы с Джеймсом усаживаемся около его компьютера.