Нил Гейман - Лучшие рассказы [litres]

Когда «Скорая» скрылась из виду, появилась женщина-офицер в сопровождении полицейского помладше – очевидно, ее подчиненного. Они, разумеется, прекрасно знали хозяина паба, чья фамилия оказалась, естественно, Скейтлок. Останки Кэсси произвели сильное впечатление на обоих, особенно на молодого полицейского, который только заглянул в пещеру и тут же убежал в кусты, где его еще долго тошнило.

Если кому-то из них и пришло в голову, что не худо было бы осмотреть и остальные ниши, заложенные камнями (вдруг и там найдутся следы преступлений, совершенных в былые века?), то эту мысль они успешно отринули, а Тень в любом случае не собирался предлагать ничего подобного.

Он коротко рассказал полицейским все то же, что и хозяину паба, а потом поехал с ними в участок, где изложил более подробную версию высокому, солидному офицеру, щеголявшему внушительной бородой. Офицера, похоже, больше всего заботило, чтобы Тени поскорее принесли кружку растворимого кофе и чтобы у него, Тени, не сложилось превратного представления о сельской Англии – ведь он, как-никак, был гостем из дальних стран.

– Очень необычный случай, – приговаривал он. – Из ряда вон выходящий. На самом-то деле у нас все тихо-мирно. Славное место, прекрасные люди. Так что вы не подумайте, что мы тут все такие, как он.

Тень заверил его, что ему бы и в голову не пришло так подумать.

Мойра ждала его у входа в полицейский участок. Рядом с ней стояла женщина чуть за шестьдесят, на вид очень уютная и утешительная, точь-в-точь такая, какую неплохо держать под боком на случай непредвиденных потрясений.

– Тень, это Дорин. Моя сестра.

Дорин пожала ему руку и принялась подробно рассказывать, как она сожалеет, что смогла приехать только сейчас:

– …но, видите ли, я всю неделю была очень занята, переселялась в новый дом, а переезд – дело нешуточное…

– Дорин – судья графства, – пояснила Мойра.

Тень попытался представить Дорин в судейском парике и мантии – и не сумел.

– Они там уже ждут, когда Олли выпишут из больницы, – сказала Мойра. – Ему предъявят обвинение в убийстве, – добавила она таким же тоном, каким могла бы спросить у Тени, на какой клумбе, по его мнению, лучше посадить львиный зев.

– И что ты собираешься делать?

Мойра задумчиво почесала нос.

– Я в шоке, – сообщила она. – Я просто понятия не имею, что теперь делать. Я только хожу и думаю обо всем, что было. Как я жила последние несколько лет. Бедная, бедная Кэсси! Она, наверно, думала, что он совершенно безобидный!

– А мне он никогда не нравился, – фыркнула Дорин. – Ходячая энциклопедия, да и только. И такой ужасный болтун, прямо сил нет! Все трепал языком и трепал – как будто все время пытался что-то скрыть.

– Твой рюкзак – у Дорин в машине, – сказала Мойра. – Мы можем тебя подбросить куда-нибудь, если надо. Ну, если ты, конечно, не хочешь еще побродяжничать.

– Спасибо, – сказал Тень. Он и так уже догадывался, что никогда больше не будет желанным гостем в домике Мойры.

– Ты говорил, что видел Кэсси, – сказала Мойра так настойчиво и сердито, словно ее сейчас по-настоящему интересовало только это. – Ты сам это сказал нам. Вчера. Из-за этого-то Олли и сорвался. Я и сама чуть было не сорвалась. Зачем ты это сказал? Ведь она умерла. Ты не мог ее видеть!

Тень уже успел придумать, как будет выкручиваться, – пока делал заявление для полиции.

– Понятия не имею, что это было, – развел он руками. – В привидения я не верю. Наверное, кто-то из местных решил подшутить над глупым туристом-янки.

Несколько секунд Мойра молча сверлила его своими карими глазами, словно стараясь, но никак не решаясь поверить. Наконец, сестра взяла ее за руку:

– Есть многое на свете, друг Горацио… Давай уж оставим все как есть. Что было, то было.

Мойра еще раз смерила Тень недоверчивым, сердитым, долгим взглядом, но затем глубоко вздохнула и ответила сестре:

– Да. Да, наверное, ты права.

Ехали они молча. Тень хотел извиниться перед Мойрой, сказать что-нибудь такое, чтобы хоть немного ее утешить, но не находил слов.

За окном машины промелькнуло висельное дерево.

– «Десять языков в одной голове, – высоким голосом и чуть нараспев произнесла Дорин. – Один язык пошел за хлебом, чтоб накормить живых и мертвых». Вот такую загадку сочинили когда-то об этом месте. Об этом самом дереве.

– И что это значит?

– Королек свил гнездо в черепе трупа, вывешенного в клетке. И летал туда-сюда через рот – носил пищу своим птенцам. В общем, это значит, что жизнь продолжается даже там, где воцарилась смерть.

Тень немного повертел эту мысль в голове, а потом сказал, что да, наверное, так оно есть.

Октябрь 2014 года

Флорида – Нью-Йорк – Париж

Обезьян сидел на сливовом дереве. Утром он сотворил мир и теперь любовался им. Особенно луной, которую можно разглядеть на небе даже днем, если взобраться повыше. Обезьян сотворил ветра и звезды, волны и скалистые утесы. Он создал фрукты, которыми теперь с наслаждением объедался, и деревья, с кроны которых мог обозревать свой мир. Обезьян весь вымазался липким красным соком. Заметив это, он радостно рассмеялся. Какой хороший мир! Какие сладкие, свежие, прогретые солнцем сливы! Как чудесно быть Обезьяном!

Вдруг что-то прошло под деревом; Обезьян, кажется, этого не создавал… Но вот оно, неторопливо прогуливается, рассматривая цветы.

Обезьян запустил в неведомое существо надкусанной сливой. Интересно, что оно будет делать? Существо не стало доедать фрукт. Не задумываясь, оно стряхнуло сливу с плеча в кусты.

Обезьян спрыгнул на землю.

– Привет!

– Ты, должно быть, Обезьян? – спросило существо. На нем была блузка с высоким воротником и широкая серая юбка в пол. А еще оно носило серую шляпку с грязно-оранжевой розой, заткнутой за ленту.

– Да, – ответил Обезьян и почесался левой лапой. – Я сотворил все это!

– А я Дама. Нам надо научиться жить вместе.

– Не помню, чтобы я тебя создавал, – Обезьян немного растерялся. – Я создал фрукты, деревья, озера, ветви…

– Разумеется, ты меня не создавал! – заявила женщина.

Обезьян задумчиво почесался, на этот раз правой лапой. Поднял с земли сливу, жадно проглотил ее и выплюнул косточку. Потом выковырял из шерсти на тыльной стороне лапы фруктовую мякоть и засунул ее в рот.

– Ты считаешь такое поведение приемлемым?

– Я же Обезьян! Делаю что хочу!

– Оно и видно. Если хочешь жить со мной, придется над собой поработать.

Обезьян задумался.

– А я хочу жить с тобой?

Дама бросила на Обезьяна суровый взгляд, а потом улыбнулась. Так все и решилось. В промежутке между началом улыбки и ее концом Обезьян подумал, что проводить время с этим существом, наверное, приятно.