Генри Каттнер - Лучшее. Том 1. Робот-зазнайка

— Извините, — пожал плечами тот. — Как-нибудь в другой раз. Ведь мы еще так мало знакомы. Ну, что ж… Подводя итоги. Вы хотите, чтобы я написал об этом статью? Но почему бы вам не обратиться непосредственно к главному редактору? Ведь мою статью могут засунуть в долгий ящик или вообще выкинуть в корзину.

— Я хочу сообщить свою тайну миру, — упрямо сказал Лиман. — Вопрос в том, как далеко я успею зайти. Вполне вероятно, что марсиане убьют меня в тот же миг, как я открою рот… Поэтому, когда они рядом, я держу этот самый рот на замке. Знаете, по-моему, они не воспринимают нас всерьез. Похоже, они на Земле давным-давно, с самого рассвета истории, и со временем утратили осторожность. Они позволили Чарльзу Форту зайти очень далеко, прежде чем сломили его. Но заметьте, у них хватило предусмотрительности не дать Форту ни единого доказательства, которое смогло бы убедить обычных людей.

Человек в коричневом пробормотал себе под нос, что, дескать, неплохая получается история для «ящика».

— А чем вообще марсиане занимаются? — спросил он. — Кроме того что наряжаются в человеческую кожу и шатаются по барам?

— До конца я еще не разобрался, — тут же ответил Лиман. — Очень трудно связать все воедино. Разумеется, они правят миром, это неоспоримый факт, но зачем? — Наморщив брови, он умоляюще посмотрел на «коричневого». — Зачем?

— Ну, если они действительно правят миром, то наверняка как-то объясняют себе это.

— Вот-вот, вы буквально перехватили мою мысль. С их точки зрения, это логично и нужно, а с нашей — тут нет никакого смысла. Мы-то сплошь и рядом поступаем нелогично, но только потому, что они нам так велят. Все, что мы делаем, ну, почти все, совершенно нелогично. Эдгар Аллан По, «Демон извращенности». Демон — он же мистер Марсианин. В переносном смысле, конечно. Психологи приведут вам тысячи объяснений, почему убийцу так тянет признаться в собственных преступлениях, но все равно его реакция нелогична . Если только марсианин не приказал ему сделать это.

— Даже под гипнозом человека нельзя принудить совершить насильственные действия, противоречащие его моральным нормам, — победоносно объявил «коричневый».

Лиман нахмурился.

— Да, если гипнотизирует тоже человек, а не марсианин. Думаю, они взяли над нами верх еще тогда, когда мы находились на уровне обезьян, но на этом марсиане не успокоились, о нет! Они развивались вместе с нами, все время буквально на шаг нас опережая. Знаете, это как с воробьем, что устроился на спине у орла. Воробей сидит себе спокойненько и ждет, пока орел достигнет своего «потолка», а потом вспархивает чуть выше и ставит рекорд высоты. Некогда марсиане захватили наш мир, но этого никто так и не понял. Марсиане с давних пор правят нами.

— Гм-м…

— Возьмите хотя бы дома, к примеру. Они такие неудобные, безобразные, грязные. Куда ни ткнись, все в них не так. Затем появляется какой-нибудь Фрэнк Ллойд Райт с новой, куда лучшей идеей, и вы только гляньте, как реагируют люди! Встречают это новаторство в штыки! А почему? Им марсиане так приказали.

— Послушайте, какое дело марсианам до того, в каких домах мы живем? Ну-ка, объясните мне это.

Лиман нахмурился.

— Мне не нравится нотка скептицизма, которая то и дело проскальзывает в нашем разговоре, — заявил он. — Марсианам есть дело, не сомневайтесь. Потому что они тоже живут в наших домах. Мы строим дома не для своих удобств, а по приказу марсиан и так, как они хотят. Что бы мы ни делали, их это очень даже волнует. И чем меньше смысла в наших поступках, тем больше заинтересованность марсиан в той или иной теме. Возьмем хотя бы войны. С человеческой точки зрения, война абсолютно бессмысленна. Ну кто из людей хочет воевать? И тем не менее мы постоянно ведем войны. А вот с точки зрения марсиан, войны весьма полезны. Они двигают вперед технологии, устраняют избыток населения. Есть множество и других соображений. Колонизация, к примеру. Однако прежде всего технологии. Допустим, в мирное время кто-то изобретает реактивный двигатель. И что? Коммерсанты все отказываются — мол, слишком дорого, и изобретение пылится себе на полке. Зато в военное время этот двигатель очень быстро доведут до ума, и марсиане смогут использовать его, как им вздумается. Для них мы все равно что инструменты или… дополнительные конечности. И в наших войнах нет победителей — кроме марсиан.

Человек в коричневом костюме усмехнулся.

— А знаете, тут присутствует некоторый смысл. Наверное, приятная штука — быть марсианином.

— Еще бы! До сих пор ни один завоеватель не мог похвастаться столь успешными результатами. Побежденный народ всегда мог взбунтоваться или постепенно поглотить расу победителей. Если вы знаете, что вас завоевали, стало быть, завоеватель уязвим. Но если мир этого не знает, а он этого не знает… Или возьмем то же радио! — вдруг воскликнул Лиман, резко меняя тему. — Ну зачем нормальному человеку слушать радио? По земным понятиям этому нет никаких разумных объяснений. Кроме одного. Марсиане заставляют нас его слушать! Радио им нравится. Или ванны, к примеру. Все согласятся: ванны абсолютно несуразны и неудобны. Но только для нас, зато для марсиан они подходят идеально. Существует множество крайне непрактичных вещей, которые мы упорно продолжаем использовать, хотя сами прекрасно понимаем, насколько они непрактичны…

— Эти дурацкие ленты в пишущих машинках! — неожиданно воскликнул «коричневый», как будто вспомнил о чем-то наболевшем. — Хотя нет, вряд ли. Не могу себе представить, чтобы кто-то, пусть даже марсианин, получал удовольствие, измазавшись по уши в черной краске.

Но сочувствия собеседника он так и не добился. Лиман продолжал говорить. Как выяснилось из следующего его заявления, теперь он знал о марсианах все, за исключением одного — их психологии.

— Я понятия не имею, зачем они делают то, что делают. Их поступки зачастую выглядят нелогично, но меня не покидает ощущение, что у поведения марсиан есть разумные мотивы. И пока я не разобрался в их мотивах, я в тупике. Ну разве что раздобуду какое-нибудь доказательство, убедительное доказательство. Тогда я смогу убедить хоть кого-то, заручусь помощью… Но до тех пор я вынужден таиться. Делаю, что мне велят — чтобы не вызывать подозрений, — и притворяюсь, будто послушно забываю то, что мне приказывают забыть.

— Ну, тогда вам не о чем особенно беспокоиться.

Однако Лиман пропустил его слова мимо ушей, снова начав перечислять собственные злосчастья.

— Когда я слышу, как в ванне льется вода и как марсианин там плещется, то делаю вид, будто ничего не происходит. Кровать у меня слишком короткая, и на прошлой неделе я попытался было заказать себе новую, но марсианин, который спит в моей кровати, запретил мне это. Он коротышка, как и большинство из них. То есть я думаю, что все марсиане маленького роста. Разумеется, это чистой воды допущение, поскольку я никогда не видел марсиан без маскировки. Тут остается лишь гадать. Кстати, а как насчет вашего марсианина?