Артур Дойль - Маракотова бездна [litres]

Это был обычного типа билет, какие рассылаются для приглашения на семейное торжество, и текст его был таков:

ПРОФЕССОР Д. Э. ЧЕЛЛЕНДЖЕР

К. О., М. Д., Д. Н. и т. д.

(бывший председатель Зоологического института и обладатель такого количества ученых степеней, что уместить их все на этом билете не представляется возможным)

приглашает мистера Пирлесса Джонса (его, а не ее) в 11.30 утра в среду 21 июня в ХЕНГИСТ-ДАУН, СУССЕКС, быть свидетелем замечательного торжества разума над материей.

Специальный поезд отбывает со станции Виктория в 10.05.

Пассажиры оплачивают проезд из собственных средств. После опыта – завтрак.

А может быть – завтрака и не будет, смотря по обстоятельствам. Станция назначения – Торрингтон.

Мэлон тоже получил подобное приглашение и, придя к нему, я увидел, что он хохочет.

– Как нелепо посылать приглашение нам, – сказал он. – Мы все равно будем там, что бы ни случилось. Но знаете, от этого весь Лондон загудел. Старик добился своего, и его косматая голова окружена ореолом.

Итак, наконец наступил великий день. Я решил, что будет лучше поехать накануне с вечера, чтобы лично убедиться, что все в порядке. Бурав был установлен вполне точно, груз тщательно уравновешен, электрический контроль действовал без отказа, и я был втайне рад, что непосредственное руководство опытом не будет поручено мне. Рубильник, включающий ток, был установлен на трибуне в значительном отдалении от жерла шахты, чтобы свести к минимуму возможность опасных последствий.

В это историческое утро прекрасного летнего дня я, выбравшись на поверхность земли, взобрался на одну из решетчатых башен шахты, чтобы окинуть взором поле.

Казалось, весь мир устремился сюда, в Хенгист-Даун. Насколько хватало глаз, все дороги были усеяны толпами людей. Автомобили, фыркая и подпрыгивая на кочках, подъезжали один за другим и высаживали пассажиров у прохода в проволочной ограде. Здесь для большинства и заканчивался путь.

Усиленный отряд охраны стоял у входа и был глух ко всем уговорам, угрозам и подкупам; только предъявив пригласительный билет, можно было проникнуть за крепкую изгородь. Неудачники расходились и присоединялись к необозримым толпам, собравшимся на холмах. Все поле было покрыто густой толпой зрителей. Такое скопление народа бывает только на холмах Эпсома в день Дерби [38] Дерби – ежегодные грандиозные скачки в Англии. . Внутри территории работ проволокой были отделены несколько участков, и привилегированные посетители были размещены в них специальными распорядителями.

В четверть двенадцатого множество шарабанов доставили со станции специально приглашенных гостей, и я спустился вниз, чтобы присутствовать при церемонии приема. Челленджер имел потрясающий вид во фраке, белом жилете и сверкающем цилиндре. На лице его было выражение презрительного превосходства и довольно грозной благожелательности; он был преисполнен важности и сознания собственного достоинства. «Типичная жертва мании величия», – как отозвался о нем один из хроникеров. Профессор помогал разводить (иногда и подталкивая) гостей по местам, а потом, собрав вокруг себя избранных приглашенных, занял место на трибуне на холме и оглядел собравшихся с видом председателя, ожидающего аплодисментов аудитории. Но, поскольку таковых не последовало, он сразу перешел к делу, и его мощный гудящий бас наполнил всю территорию, на которой проводились земляные работы.

– Джентльмены! – загремел он, – на этот раз я избавлен от обращения «леди и джентльмены». Если я не пригласил леди провести вместе с нами это утро, то, смею вас уверить, не для того, чтобы обидеть их, поскольку, – прибавил он со слоновьим юмором, – наши взаимоотношения с ними всегда были самыми дружелюбными. Настоящая причина в том, что в моем опыте все же имеется в небольшой степени элемент опасности, хотя этого как будто недостаточно, чтобы рассеять выражение неудовольствия, которое я замечаю на некоторых лицах. Представителям печати будет небезынтересно узнать, что специально для них я отвел верхние места на гребне холма, откуда они лучше других смогут видеть все происходящее. Они обнаружили к моему опыту такой интерес, порой неотличимый от вмешательства в мои дела, что, наконец, теперь-то они не смогут пожаловаться, что я сопротивляюсь всем их усилиям. Если ничего не случится, – а случайности возможны всегда и во всем! – что же, я сделал для них все, что мог. Если, наоборот, что-нибудь случится, они будут находиться в исключительно удобных условиях для наблюдения и записывания, если найдется что-либо, заслуживающее их просвещенного внимания.

– Вы отлично понимаете, – продолжал он, – что человеку науки невозможно объяснить обыкновенному стаду различные причины, приводящие его к тому или иному заключению или действию. Я слышу весьма невежливые замечания и очень прошу того джентльмена в роговых очках перестать махать зонтиком.

(Голос: «Вы оскорбительно аттестуете своих гостей!»)

– Возможно, что мои слова «обыкновенное стадо» привели джентльмена с зонтиком в столь возбужденное состояние. Хорошо, пускай мои слушатели не обыкновенное стадо. Не будем придираться к словам. В тот момент, когда меня прервали дерзким замечанием, я намеревался сказать, что весь материал по настоящему опыту полно и подробно изложен в моем выходящем труде о строении Земли, который я, при всей своей скромности, могу назвать одной из величайших, делающих эпоху книг в мировой истории.

(Общее волнение. Крики: «К делу! Давайте факты! Зачем нас созвали? Что это? Шутка? Издевательство?»)

– Я как раз собирался приступить к объяснению и, если еще раз меня прервут, я буду принужден принять свои меры к восстановлению порядка, поддержание которого самостоятельно, видимо, недоступно собравшимся. Дело в том, что я прорыл шахту, пробившись через земную кожу, и собираюсь проверить эффект неприятного раздражения ее чувствительного слоя; эта деликатная операция будет произведена моими подчиненными: мистером Пирлессом Джонсом, специалистом по артезианскому бурению, и мистером Эдуардом Мэлоном, который в данном случае является моим полномочным представителем. Обнаженная чувствительная субстанция подвергнется уколу буром, а как она будет на это реагировать – покажет будущее. Если теперь вы будете любезны занять свои места, эти два джентльмена спустятся в шахту и произведут последние приготовления. Затем я включу электрический контакт – и все будет кончено.

Обычно после подобных речей Челленджера аудитория чувствует, что у нее, как у Земли, содран защитный эпидермис [39] Эпидермис – верхний слой кожи. и обнажены нервы. И эта публика не представляла исключения и с глухим ворчанием стала расходиться по местам. Челленджер один остался на трибуне за маленьким столиком, огромный, коренастый, с развевающейся черной бородой. Но мы с Мэлоном не могли полностью насладиться этим забавным зрелищем и поспешили к шахте. Через двадцать минут мы были на дне и снимали покрывало с обнаженного серого слоя.