Александр Филиппов - Сказка без чудес

Один из пришельцев носил длинные, забранные на затылке в косичку, русые волосы, имел аккуратную «чеховскую» бородку. Другой, напротив, был гладко выбрит и лыс.

— Защитное поле, — ответил на немой вопрос присутствующих тот, что с бородкой, обведя рукой вокруг себя. И представился: — Для тех, кто не знает, меня зовут Ис. А это — мой напарник, Ал. Тоже Координатор. — А потом добавил с безмерной печалью: — Это, дети мои, наш последний к вам, землянам, визит…

Василиса Митрофановна шагнула на правах старшей вперёд:

— И с чем это связано? Что там, в вашей небесной канцелярии, произошло?

— Вы, уважаемая, совершенно правильно уловили суть дела, — доброжелательно ответил ей Ис. — Это не наше, не Координаторов, решение. Это волеизъявление, скажем так, высших галактических сил. С этой минуты на планету Земля накладывается карантин. А это значит, что мы вынуждены прервать с её обитателями контакты любого рода и уровня.

— Подумаешь! — фыркнула баба Ягода. — Семь лет мак не родил, и голоду небыло!

— А ты всё так же строптива, матушка, — оборотил на неё взор Ис. — Разве не учил я тебя смирению и кротости?

— Так ведь, батюшка, в наших Палестинах живи — не зевай! — нашлась старушка. — Архаровцы, вроде энтих, — мотнула она головой на скучковавшихся поодаль уголовников, — мигом на шею залезут! Вон, давеча в автобусе документы на имение и деньги спёрли. Юбку новую, ненадёванную почти, разрезали…

Второй инопланетянин, Ал, обернулся к напарнику:

— Вот, и опять говорю я тебе: нет пророков в своём Отечестве!

Ис возвёл очи долу, и с безмерным терпением продолжил:

— Тем не менее, все Хранители, работавшие в поте лица своего здесь, на Земле, как подвижники и праведники, подлежат эвакуации. То есть вас, други мои, отсюда мы вывезем.

— Куда? — осведомилась хмуро Василиса Митрофановна.

— В более спокойное, безопасное, экологически чистое место. Вознесём на иную, не тронутую цивилизацией, девственную планету. По условиям жизни напоминающую почти один в один вашу.

— Это в рай, что ли? — подал голос полковник.

Ис глянул на него строго:

— А вам, гражданин Перегудов, по этому поводу можно не беспокоиться. Моё предложение касается только Хранителей.

Полицейский повёл плечами обижено:

— Вот всегда у нас так! Пока служишь, три десятка лет без выходных, отпусков и отгулов, с ненормированным рабочим днём, тебя только подпинывают: дескать, давай-давай!

Лиза пыталась окоротить отца, дёргая его за некогда белую, а сейчас перепачканную копотью форменную рубашку, но того понесло:

— У меня по службе за все годы сорок взысканий и ни одной благодарности! А как отдыхать после трудов праведных, льготами какими-нибудь на пенсии обеспечить, или, к примеру, в райские кущи для дальнейшего места жительства определить — так извините, подвиньтесь! С калашным рылом, мол, в рай, не пускают!

Тут уж напарник Иса, Ал, не выдержал, ткнув обличающе в полковника пальцем:

— Нет, вы только посмотрите на него! Узнаю человеческую натуру! Самые что ни на есть примитивные представления о Рае, как бесконечном счастье! Которое, в их понимании, заключается в безделии, праздном времяпрепровождении. Там, вишь ли, в их грёзах, реки, по которым течёт сладкое, хмельное вино, с кисельными берегами. Сады, изобилующие сладкими фруктами. Дармовые барашки на зелёном лугу для плова и шашлыка. Стройные гурии с высокой грудью и тонкой талией, танцующие без устали. А вы, человеки, валяетесь в тени под оливами, и ни черта, на вечные времена, не делаете! Как у вас говорят: сыт, пьян, и нос в табаке…

— Я вообще-то о пенсии, о заслуженном отдыхе, здесь толкую, — стоял на своём Перегудов. — Почему человеку хотя бы на склоне лет не пожить в своё удовольствие? Тем более, после смерти…

— Друзья мои! — поднял правую руку с раскрытой ладонью Ис, — время нашего пребывания на Земле ограничено! Предлагаю немедленно начать эвакуацию праведников. Вас, Глеб Сергеевич, это тоже касается, — неожиданно обратился он к отставному чиновнику. — Никаких вещей с собой брать нельзя. Так что сборы будут недолгие. Прошу Хранителей взойти на корабль!

— Эй, погодь! — встряла опять баба Ягода. — И чем мы на другой планете займёмся?

— Да, в сущности, тем же самым, — приветливо улыбнулся ей Ис. — Там в результате эволюции появилась колония разумных амфибий. Они только-только начинают осваивать сушу. Ваша задача — поддержать их на первых порах, привить навыки земледелия, сорганизовать в гуманное, созидательное сообщество. В отличие от людей, они не плотоядны, и совсем не агрессивны.

— А с Землёю что будет? — спросила Василиса Митрофановна.

— Ну… — замялся Ис. — Если уж следовать логике, признав эксперимент с человечеством неудавшимся, следовало бы повторить всё с начала… так сказать, начать с чистого листа…

— Всемирный потоп, штоль, нашлёте? Или ещё какой… какаклизьм? — полюбопытствовала баба Ягода.

Василиса Митрофановна даже не стала поправлять привычно оговорку сестры, смотрела на космических визитёров сурово и испытующе.

— Надо бы… — ворчливо заметил Ал.

Однако Ис успокоил:

— Руководствуясь соображениями гуманности, мы не будем больше вмешиваться в путь развития человеческой цивилизации, корректировать его каким-либо образом. Проще говоря, мы предоставляем землян собственной участи. И вам самим отныне предстоит решать, будете ли вы, как гуманоиды, существовать дальше, или в короткий срок окончательно угробите планету — свою колыбель, и исчезните как вид, навсегда. Однако мы приложим все усилия к тому, чтобы опасные генетические мутации гомо сапиенсов — такие, как врождённая агрессия, злоба, алчность, стремление доминировать, или, как принято у вас выражается, «покорять» всё и вся, не вышли за приделы атмосферы Земли, небыли привнесены в открытый Космос. В этом и будет заключаться суть карантинных мероприятий. И все попытки человечества по достижению других планет, тем более, иных звёздных систем, будут обречены на провал! — И предложил вновь: — А теперь предлагаю Хранителям следовать с нами.

И указал рукой на летающую тарелку.

Инопланетяне разом расступились, освободив светящуюся дорожку, которая, паря невесомо в воздухе, вела в таинственное нутро космического корабля.

Однако никто из обитателей усадьбы не тронулся с места.

— Эй, погодьте! — выступил вперёд Яков, и, ткнув пальцем, указал куда-то на границу светящегося силового поля вокруг. — А этот Упырь — он что, здесь, с нами останется?

Глеб Сергеевич глянул в том направлении, и только сейчас разглядел в полумраке мрачную фигуру в широкополой пасторской шляпе и обвисшем, словно перебитые крылья, плаще.

— А-а, Люц? — будто только сейчас вспомнив, обернулся к человеку в чёрном Ис. — И крикнул: — Эй, Люц! Не надоело тебе злодействовать?