Эдуард Геворкян - Времена негодяев

— Так это умные люди тебя прислали?

— В некотором роде.

— Хорошо. Тогда давай сначала. Вопрос: почему ты забрал дискеты, для кого, с какой целью, сколько за них получил, через кого передал, кто помогал? И, заодно, что ты делал все эти годы? А я пока немного подумаю о твоей просьбе.

— Как ты ловко вопросы задаешь, сразу и не ответишь! — пожаловался Месроп, сморщив нос. — Ты хочешь меня допросить?

— Нет, — прошептал ему в лицо Виктор. — Я никого не допрашиваю. Для этих надобностей есть другие люди. Просто хочу тебя спасти. Но если вопросы тебе в тягость, забудь о них. Как только стемнеет, выведу отсюда, дам пару бойцов — проведут через заставы. Но это все, чем я могу помочь.

— Очень много для меня, — серьезно ответил Месроп. — И очень мало для…

— Я знаю только тебя, остальные мне до груши.

Апельсин покатился по столу и шлепнулся на ковер.

— Рад, что не забыл меня.

«Тебя забудешь!» — подумал Виктор.

Вот и Мартын недавно вспоминал, часу не прошло. Постой-ка!.. Как ловко все закручивается. Уж не Мартын ли вызвал сюда беглеца? Опять хитрые дружки разыгрывают хитрую историю для своих хитрых целей. Но и он давно уже не юный гонец, и еще надо посмотреть, какие цели ему по нраву, а какие по выгоде.

— За пять лет у меня столько приключений было, что с ходу и не вспомнишь, — Месроп потрогал бороду и вздохнул.

— Ты не торопись, — успокоил Виктор. — Еще утро.

Месроп опустил голову.

— А по мне уже давно глухие сумерки. Но это к слову. Есть о чем поговорить. Но здесь не очень удобно. Если не возражаешь, побродим немного на воздухе. Может, встретятся люди…

— Умные люди?

— А? Ну да, — расплылся в улыбке Месроп.

— Ты хочешь, чтобы я прогулялся с тобой к Бастиону? — удивился Виктор.

— Вот именно. Мы заскочим туда ненадолго, поговорим, и тут же назад. Если хочешь, я могу остаться. Опишу тебе дорогу…

— Я знаю дорогу к Бастиону, — перебил Виктор.

— Этой дороги ты не знаешь.

— Что дальше?

— Все! Поговори с умными людьми. Они бы сами пришли, но их плохо встретят.

— М-да, — усмехнулся Виктор, — неласково.

— Пойдешь? — с надеждой спросил Месроп.

— А ты?

— Подожду тебя здесь.

— Заложником стало быть?

— Да хоть бы и так!

Виктор поднялся и навис над собеседником. Разговор закрутился в неожиданную и многообещающую сторону. Ученые хотят встречи с ним и готовы пожертвовать Месропом. Либо они очень боятся похода, что естественно, либо не очень дорожат Месропом, что не делает им чести. Теперь ясно, для кого Месроп увел дискеты. Но в те времена об ученых никто и слыхом не слыхивал. Только в прошлом году патрульные отряды перебрались через разлом и вышли к Бастиону. Тогда его и Бастионом не называли. Все уже забыли, из-за чего начались мелкие стычки. Потом вмешались маги, а когда и у них хряпнулось, заимели большой зуб и до сих пор его точат.

Но что, если Месроп просто жертвует собой? Бастион заполучит такого роскошного заложника, как маршал. Мартын предложит за него выкуп. А Борис? Их отношения после смерти Марты стали почти дружескими, но со временем взаимная приязнь остыла. Маг чувствовал легкую настороженность Виктора. Виктор же никак не мог забыть, что имеет дело с магом. Когда говоришь с ним, вскоре начинает трясти легкий озноб, холодом несет от магов.

Нет, вряд ли рискнут взять его заложником. Еще неясно, состоится ли поход, а такая акция, наоборот, может подвигнуть Сармата на решительные действия. Ударит кровь ему в голову, тогда не посмотрит ни на заложников, ни на кого. Дров наломает много. И ученые прекрасно знают о делах в Хоромах. Знают, очевидно, и то, что он против похода на Бастион. Тогда вдвойне непонятна цель приглашения.

Здравый смысл подсказывает, что лучше не связываться. Интуиция молчит. Никаких предчувствий. Появление Месропа запутало и без того туго скрученный клубок раскладов между обитателями Хором. Что же, хочешь распутать — потяни за свободный конец.

— Хорошо, — сказал Виктор. — Я не прочь прогуляться. Вместе с тобой.

— Отлично, — мгновенно отреагировал Месроп. — Тогда поехали, тебе ведь надо вернуться к вечеру.

— К чему такая спешка, в крайнем случае переночую у тебя.

— А ты не опоздаешь… — Месроп замялся.

— На Сбор? Да нет, успею.

— Ну и славно, — Месроп встал и взял с дивана свою куртку.

«Слишком просто я выяснил, что он знает о Сборе, — задумался Виктор. — Что же он так сразу признался и глазом не сморгнул? Я же ничего про Сбор не говорил! Мартын тоже хорош — ни словом не обмолвился, что жив дружок. Неужели ради ученых Месроп пошел на риск? Его могли помять в стычке. Да рисковал ли он? Месропа ли взяли во время засады? Пока Евсей шел к нему с докладом и спускался за пленником, Мартын вместо одного мог подсунуть другого. Может, Месроп спокойненько дожидался случая в покоях Мартына? Нет, слишком сложно, да и от хранителей его прятать морока».

Надев куртку и опустив капюшон, Месроп ждал у дверей. Виктор прицепил к поясу обоймы с найфами, взял было рапиру, но, вспомнив, что месяц не тренировался, повесил на место. Военный наставник при встречах ругался последними словами.

— Возьми что-нибудь посерьезнее, — сказал Месроп, — мало ли кто по дороге наскочит.

Виктор проверил магазин и повесил арбалет на спину.

— Если хочешь, — добавил Месроп, — прихвати с собой охрану, телохранителей там, или еще кого…

— Маг тебя устроит?

— Лучше не надо.

— Тогда обойдемся без телохранителей. Впрочем, минутку…

За дверью в караульной сидел Иван и смотрел в окно. Заметив Виктора, вскочил.

— Вот что, — сказал Виктор, нахмурившись, — где сейчас Богдан?

— Спит.

— Разбуди. Поедет со мной.

Иван и бровью не повел, хотя мог бы и удивиться.

На Москворецкой набережной их остановил патруль. Богдан выехал вперед, сказал слово. Один из патрульных узнал Виктора, подобрал живот и молодецки приставил пику к сапогу. Маршал усмехнулся, но, проезжая мимо, поднял два пальца к виску, благодаря за службу.

«Плохие бойцы из горожан, — подумал Виктор, — но стараются».

Лучшие воины, конечно, из фермеров, но селяне неохотно отдают молодых в дружину, у самих руки наперечет. Разве что коней добрых, не заезженных, пообещаешь. Ребята, правда, резво бегут к Сармату, не всякому охота в земле ковыряться, но тут порядки строгие — без родительского благословения в дружину не брали, и порой с большим сожалением заворачивали дюжего парня обратно. Находились хитрецы, которые подделывали грамоты от родителей, но таких было мало, и за ловкость их без особого шума брал к себе тысяцкий Егор. Ну а уж самых густых пройдох обласкивал Виктор: готовил из них ходоков, благо не забыл свои старые подвиги, и засылал далеко за Волгу, в самое средоточие Итильского каганата. Не всякий возвращался оттуда, а вернувшийся рассказывал о делах тугих и невеселых. Большие отряды бродили за Волгой, и куда они двинут, неясно.