Эдуард Геворкян - Времена негодяев

— Хорошо, — терпеливо сказал Борис. — Чего ты хочешь? Ну, расскажешь ей о своих великих замыслах, а она кинется тебе на грудь и оросит куртку слезами раскаяния?

— Это вряд ли. К тому же говорить буду не я.

— А? Это другое дело, — оживился Борис.

— Ну-ну, — сказал Виктор, — становится любопытно. Ты предлагаешь мне выступить ходатаем твоих забот?

— Не моих, — поправил Мартын, — наших.

— Что же я скажу? — серьезно продолжал Виктор. — Не ходи за Правителя, у него женилка кривая и яйца в крапинку…

— Ты сам придумаешь, что сказать, — Мартын насупил брови, — и как можно скорее. Запугай, обольсти, все, что угодно! Я видел, как смотрел на нее сегодня Сармат. Счет идет на дни!

— Да с чего ты решил, что она вообще согласится? — не выдержал Виктор. — Если мы начнем суетиться, то скорее уложим их в постель.

— Она согласится, — уверенно ответил Мартын. — Она знает о пророчестве и согласится.

Борис вдруг прислонился к стене и взялся за сердце.

— Для меня это новость, — чуть ли не шепотом сказал он. — Ты уверен, что она знает о пророчестве?

— Более того! — рявкнул Мартын. — Я даже подозреваю, что она и напророчила. А рассказы о старой ведьме — для отвода глаз.

— Большой Круг, — пробормотал маг, — срочно Большой Круг…

И, держась за стену, поплелся к двери.

— Так я к тебе зайду утром, — сказал ему в спину Мартын.

Борис остановился в дверях, повернул к нему бледное осунувшееся лицо и молча кивнул. Дверь за ним с треском хлопнула. Посыпалась штукатурка.

Переглянувшись, Виктор и Мартын пошли следом.

А двумя этажами ниже на них выскочил из коридора взмыленный вестовой и сказал, что Правитель велел бросать все дела и явиться к нему, не медля.

В покоях Сармата над длинным столом склонились тысяцкие Александр и Егор, сам Правитель водил пальцем по карте, прижатой к столешнице вазой с фруктами. С первого взгляда стало ясно, что разведчики с севера вернулись и принесли столь серьезные вести, что Егор счел нужным явиться прямиком к Сармату, минуя маршала. Это ладно, а вот что здесь Александр делает? Легкая досада кольнула Виктора, но он спокойно кивнул всем и подсел к столу, не обращая внимания на виноватый взгляд Егора.

— Обыскались тебя! — сердито буркнул Сармат, не поднимая головы. Где Мартын? Почему Бориса нет?

— Здесь я, — ответил Мартын, входя в комнату. — Что еще стряслось?

— Сейчас стрясется! — пообещал Сармат и ткнул пальцем в сторону Егора. — Ты говори!

Тысяцкий кашлянул в кулак и вздохнул.

— В Новгороде не все ладно, — сказал Егор. — То ли хотят отложиться, то ли Федору шлея под хвост попала. Не буду, говорит, данником, и золота ни щепотки больше не дам.

— Кем он не будет? — спросил Виктор.

— Данником, — повторил Егор. — Наместник Федор не хочет с нами больше знаться. Каждый год он обязался по два пуда золота присылать, всего раз и прислал, в прошлом году. Больше не желает.

Виктор помнил Федора, веселого словоохотливого дружинника, еще с саратовских времен. В позапрошлом году Сармат отправил его с небольшим отрядом в Новгород, там распоясалась пришлая банда, да и лупилы появились. Донесения Федор слал бодрые, людей не просил, сам быстро набрал дружину, и вот голова, видимо, закружилась. Или благополучную минуту учуял, не до него, мол, будет!

— Ребятки у меня надежные, — продолжал Егор, — в прошлый раз они золотишко и доставили. А теперь их взашей выперли, да еще погоню вслед пустили, пожалели, наверно, что отпустили. Не догнали.

— Ну, это по твоей части, — сказал Виктор Мартыну.

— Ты полагаешь? — хмыкнул Мартын. — Казна казной, а кто Федора усмирять будет?

— Оба, — вдруг сказал Сармат. — Оба усмирять и пойдете. А золота взять вдвое, чтоб впредь неповадно было. Федора, шлюздяка вонючего, выбить к черту, пусть кур разводит.

— Это что же получается, — кротко спросил Мартын, — мне, стало быть, тысячу прямо сейчас поднимать?

Правитель грозно засопел, нахмурился, потом хлопнул ладонью об стол.

— Да, совсем забыл. Ты же только вернулся… Ладно, людей оставь, хватит одной тысячи, это не Казань воевать. Пойдешь с Виктором, поможешь там порядок навести.

Было заметно, что Мартын расстроился. Ему не хотелось сейчас, когда зрели большие события, покидать Москву, Хоромы. Но отказаться нельзя. Он с утра до вечера твердил, что без послушания тому, кто над тобой, нет повиновения того, кто под, а смысл верховной власти именно в установлении должной и справедливой иерархии, в коей найдется место любому по делам его.

Ну, а Виктор даже обрадовался. Может, и впрямь лучше быть как можно дальше отсюда, не видеть помолодевшего, возбужденного Сармата, загадочно глядящую Ксению, всех… Да и внезапный сговор был чреват действием, а все сходилось к тому, что действовать заставят, уговорят или обманом подвигнут именно его.

— И вот еще что, — странным голосом сказал Егор. — Возвращались они, большого крюка на север дав, и видели предивное…

Он замолчал.

— Что еще там? — недовольно спросил Сармат.

— Не знаю, может, привиделось. Говорят, фигуры огненные среди бела дня над лесом прошли, выше деревьев якобы, на людей похожи, но размытые, словно из огня.

— Немедленно Бориса сюда! — крикнул Сармат.

В коридоре затопали, удаляясь, сапоги.

— Почему раньше не говорил? — Сармат так стукнул кулаком по столешнице, что верхнее яблоко подскочило и скатилось с вазы. Егор проводил яблоко взглядом и, дождавшись, когда оно упадет на пол, сдержанно ответил:

— Не поверил я, да и сейчас не верю. Привиделось, устали хлопцы, две ночи не спали, мало ли что могло померещиться!

— Да, так оно спокойнее думать, — иронично сказал Сармат. — Ну а как чужие маги объявились?

— Пронеси, Господи! — с чувством сказал Егор и перекрестился.

— Подумаешь, маги, — беззаботно встрял в разговор Александр. — Бабы с нашими справляются, так с чужими и подавно…

— Молчи, дурак! — сквозь зубы прошипел Мартын, а Сармат только искоса глянул на тысяцкого, но ничего не сказал.

До самой полуночи Мартын и Виктор выверяли карты, гоняли сотников в оружейные склады, а Егор сбился с ног, встречая и провожая разведчиков. Сармат немного побыл с ними, поглядел на суматоху, благодушно ругнул пару раз нерадивых мастеровых, тянувших с новыми дугами для больших самострелов, а потом ушел во внутренние покои.

Он покинул комнаты, а Виктор с минуту сидел, напряженно вслушиваясь, не раздастся ли из соседних помещений смех Ксении. Но было тихо.

Борис так и не появился.

Утром, наскоро перекусив, Виктор велел Богдану снаряжать коней для похода. Богдан уложил переметные сумы на плечо и ушел. Маршал проводил его тяжелым мрачным взглядом.

Кликнул Ивана. Долго ждал и, не дождавшись, вышел в прихожую. У дверей сонный страж встрепенулся от толчка в плечо и, подавляя зевоту, сказал, что Иван вечером ушел и не возвращался.