Роберт Силверберг - Девушка мечты (сборник)

— Пойдемте, — сказала Джонни. — Я покажу вам, как надо танцевать.

Рольф повернулся, чтобы взглянуть на нее, на ее гладкие белокурые волосы и правильные черты лица.

Джонни улыбнулась красивой улыбкой, показав белые зубки. Может, она тоже тут новичок? — подумал Рольф.

— На самом деле я знаю, как надо танцевать, — сказал Рольф. — Но делаю это так ужасно...

— Это не имеет значения, — весело сказала она. — Пойдемте.

Она взяла его за руку. Может, она не считает меня похожим на обезьяну, подумал Рольф. Она глядит на меня не так, как остальные. Но почему? Ведь я такой уродливый, а она такая симпатичная...

Он посмотрел на нее, она взглянула на него в ответ, и он почувствовал ее взгляд на своем щетинистом лице со свирепым оскалом и горящими желтоватыми глазами. Он не хотел, чтобы она вообще глядела на него, он уже сожалел, что у него совершенно не подходящее для нее лицо.

Он обнял ее, чувствуя исходящую от нее теплоту. Она действительно очень высокая, понял Рольф, почти такая же высокая, как женщины-астронавтики, но не обладает резкой суровостью женщин Астрограда . Они начали танцевать. Она танцевала хорошо, Рольф неуклюже. Когда музыка кончилась, она повела его ко входу на веранду.

Они вышли наружу в прохладный ночной воздух. Огни города закрывали большинство звезд, но некоторые все же можно было еще заметить, а высоко над Йавком висела луна. Рольф смутно увидел огни Астрограда на другой стороне реки, и снова подумал о Лэни и Кенеди, и пожалел, что Кенеди не видит его сейчас со стоящей рядом красивой наземницей.

— Наверное, в космосе вы очень одиноки, — сказала она через какое-то время.

— Так и есть, — ответил Рольф, стараясь, чтобы его голос звучал нежно. — Но там мое место. Я воспитан и обучен для космоса.

Она кивнула.

— Да. Любой из так называемых мужчин в зале отдал бы десять лет своей жизни, чтобы полететь в космос. А вы говорите, что вам там одиноко.

— Эти долгие полеты в кромешной ночи, — сказал Рольф. — Они быстро надоедают. Вам хочется вернуться к людям. Поэтому вы возвращаетесь. Но к чему вы возвращаетесь?

— Я знаю, — тихо сказала она. — Я видела Астроград.

— Но почему все должно быть так? — спросил вдруг Рольф. — Почему астронавты такие удачливые и одновременно такие несчастные?

— Давайте не будем говорить об этом сейчас, — сказала она.

Мне хочется поцеловать ее, подумал Рольф. Но лицо мое слишком грубо, и сам я груб и уродлив, и она оттолкнула бы меня. Я помню маленьких симпатичных девочек-наземниц, которые осыпали меня насмешками, когда мне было тринадцать и четырнадцать лет, еще до того как я ушел в космос .

— Вы не должны быть одиноким, — сказала она, чуть приподняв одну из своих прекрасных бровей. — Возможно, когда-нибудь вы найдете того, о ком будете заботиться, Рольф. Возможно, когда-нибудь...

— Да, — кивнул он. — Возможно, когда-нибудь.

Но он уже знал, что все это неправильно. Разве он мог привести эту девушку к себе в Астроград? Нет, она просто играет с ним, развлекается на вечеринке. Ведь это нечто новенькое: занятие любовью с астронавтом.

Они молчали, он глядел на нее, а она на него. Он слышал ее частое дыхание, легкое и волнительное, совершенно не похожее на его сипение. Через некоторое время он придвинулся еще ближе, обнял ее рукой, чуть наклонил ее голову и поцеловал.

И уже целуя, он понял, что все испортил, точно так же как всегда все портил. Он стоял слишком близко, его тяжелый ботинок наступил на кончик ее туфельки, и он прижал свои губы к ее губам так, что буквально расплющил их. Но, тем не менее, он был очень близко к ней. Она не отталкивала его, но Рольф чувствовал, что она все равно держится отстраненно, не отдаваясь, в то время как он готов был отдаться ей весь. Он отодвинулся на шаг.

Она не успела скрыть выражение отвращения, которое ненамеренно появилось на ее лице. И он заметил это выражение, когда закончился поцелуй. И стал молча глядеть на нее.

— Возможно, когда-нибудь, — пробормотал он.

Она уставилась на него, не скрывая страх, который начал расползаться по ее лицу.

Рольф почувствовал холод где-то в глубине своего живота, и этот холод все рос, пока не дошел до горла и не проник в голову.

— Да, — сказал он. — Возможно, когда-нибудь. Но не с вами. И не с любой из тех, кто просто играет в игры. Сегодня вы просто хотели что-то сказать своим друзьям, вот почему добровольно вызвались быть моей нынешней компаньонкой. Но все, на что вы способны, это удержаться от насмешек надо мной. А может, вы делаете это из жалости? Но я не хочу от вас жалости, слышите меня? Уходите!

Она тоже отступила на шаг.

— Ты просто уродливый, неуклюжий клоун! Ты настоящая обезьяна!

Слезы испортили безупречную маску лица. Ослепленный гневом, Рольф попытался схватить ее за руки, но она вскочила и помчалась с террасы в зал.

Она словно коллекционер, внезапно подумал Рольф. Ее хобби — интересные встречи. И она хотела добавить меня к своей коллекции. В качестве опыта . Он неторопливо прошел в конец веранды и, переполненный гневом, уставился в ночную темноту. Он глядел на луну, совершающую свою мертвую, еженощную поездку по небу, и на брызги редких звезд. Ночь такая пустая и холодная, подумал он, но не больше, чем я .

Он повернулся и оглянулся на полуоткрытое окно. И там он увидел девушку, походившую на Джонни, но не такую высокую и в другом платье. Тогда он стал разыскивать взглядом Джонни.

Джонни танцевала с одним из индивидуалистов, хилым человечком сантиметров на десять ниже ее, со странными наростами на лице. Она над чем-то смеялась, и он смеялся вместе с ней.

Рольф снова уставился на луну, вспомнив предупреждение Лэни: тебя просто хотят высмеять. Посмотрите на большую обезьяну, скажут они .

Рольф понял, что должен немедленно уйти отсюда. Он — астронавт, а они — наземники, он презирал их за то, что они просто маленькие высокомерные куклы, а они смеялись над ним, считая его неповоротливой обезьяной. Он не был членом их расы, он вообще не относился к их миру.

Он вошел в зал. Квинтон тут же подбежал к нему.

— Я ухожу, — сказал Рольф.

— Что? Ты не можешь уйти, — ответил маленький человечек. — Ведь вечеринка только-только начинается, еще есть десятки людей, которые хотят встретиться с тобой. И ты пропустишь грандиозное шоу, если не останешься.

— Самое грандиозное шоу я уже видел, — сказал ему Рольф. — Теперь я хочу уйти. Немедленно.

— Ты не можешь сейчас уйти, — сказал Квинтон, и Рольфу показалось, что в уголках глаз маленького человечка он заметил слезы. — Пожалуйста, не уходи. Я сказал всем, что ты будешь на моей вечеринке... Ты же просто опозоришь меня!

— А меня это волнует? Выпусти меня отсюда.