Роберт Силверберг - Девушка мечты (сборник)

Позже, сидя один в своем кабинете и заполняя обычный отчет о погоде прошедшего дня, он сделал паузу, чтобы хорошенько обдумать то, что сделал.

При этом он чувствовал себя хорошо. Он приехал в Лиминорр с определенной целью и достиг ее.

Встряхнувшись, он деловито набросал в журнале:

«Пятое сентября 2709 года. Отчет полковника Лоума Нордена.

Восемнадцатый день нашего пребывания на Лиминорре, третьей планете в системе 2279-sub-c. Утренняя температура в семь ноль-ноль составляла минус двадцать три градуса...»

Инопланетный корпус, подумал он, был обременен прецедентом Девола. Когда землянин совершает преступление на чужой планете, где он является частью исследовательской команды, его должны судить жители того мира по своим законам .

Девол был умным человеком, но мыслил не четко. Цепь его рассуждений была отражена в отчете: «Я верю, что мы должны рассматривать инопланетных жителей, как равных себе, и лучший способ доказать это равенство — подчиняться их сводам законов» .

Все это прекрасно и здорово, думал Норден, одновременно продолжая работать. В его рассуждениях была лишь одна незначительная помеха: инопланетяне не равны нам. Жители каждой планеты имеют свои законы, обычаи и характеры и всегда настаивают, что правы только они .

На планете Маркина был суд. На Лиминорре — испытание боем. Обе системы хороши, но в то же время они не универсальны. Их результаты имеют мало общего с фактической справедливостью, как бы ни считали их сторонники.

Норден вел двойной бой и выиграл у обоих противников. Он эффективно разрушил прецедент Девола и преподал лиминоррианам понятие об истинной справедливости.

Все было очень просто. Нужно было лишь позаботиться, чтобы ваш человек совершил скандальное преступление в присутствии сотен свидетелей, а затем, когда его поведут на суд, нужно сделать так, чтобы он доказал свою бесспорную невиновность согласно их законам . И пусть они тогда пытаются договориться между собой, как человек может совершить явное богохульство и оказаться правым на их суде .

Это должно перетряхнуть кое-какие их понятия, подумал Норден. Это должно показать им парочку вещей об эффективности испытания боем. И потом они дважды подумают, прежде чем станут настаивать, чтобы землянин вновь предстал перед судом .

Он закончил писать и закрыл регистрационный журнал. Затем подошел к окну. Уже наступила ночь. Осколок Луны висел в небе, и оттуда, из холодной темноты, сыпал мелкий снежок.

Ошибка Девола состояла в том, что он рассматривал инопланетян равных землянам, когда на самом деле они не были равны им... пока что не были . Норден показал лиминоррианам недостаток прецедента Девола: если вы хотите, чтобы вас считали равными, то должны принять и последствия этого. А последствия, в данном случае, оказались довольно ужасными для бедного Ахрунтинока.

Но его вылечат, а лиминорриане извлекут урок из этого инцидента. Норден улыбнулся.

Ему нравилось, как это звучит: прецедент Нордена. Если инопланетяне потребуют равенства с землянами, дайте им все равенство, какое они только смогут вынести, а затем добавьте еще немного! Давайте им это равенство, пока они не взвоют от боли!

Хорошо бы, если бы это превратилось в эмпирическое правило, подумал Норден. Пока раса еще не развилась настолько, что действительно заслуживает равенства, с ней нужно вести разговор по-другому .

Он выключил свет, вышел на улицу и сквозь метель направился через комплекс к медицинскому зданию. Врачи там как раз ремонтировали Пикеринга, обрабатывая ушибы и накладывая шину на хрящи носа, сломанного диким ударом туземца. Пикеринг многое пережил за последние дни, подумал Норден. Нужно поздравить его с хорошей работой .

Precedent, (Astounding, 1957 № 12).

Кендрик кивнул на небольшую коричневую планету впереди.

— Я думаю, это она и есть. Выглядит достаточно безопасной.

Артур Куэнтрелл поглядел на карту, кивнул и опустился обратно в кресло, гасящее ускорение, вздрагивая в ожидании рывка двигателей.

Пальцы молодого пилота пробежали по клавиатуре, и судно рванулось с постоянной орбиты, входя в спираль приземления. Куэнтрелл почувствовал, как обвисает его кожа, когда сила тяжести стала больше, и попытался не обращать внимания на эту боль.

Я старею... Я уже слишком стар... мрачно подумал он, цитируя полузабытое стихотворение, пока судно с ревом летело вниз. Я уже созрел для могилы .

И он вспомнил отчет разведчика о планете, растущей сейчас на экранах.

— Это настоящая свалка, — сказал разведчик. — Планета, полная скелетов.

Куэнтрелл все обдумал. Он с нетерпением ждал возможности увидеть эту планетную свалку — после бесплодных поисков и полетов к Денебу IV и Проциону II, их планетам, находящимся на самых границах известного космоса, после того, как он столько лет рылся на свалках и в отходах в поисках останков давно забытых цивилизаций. И он понял, что, к сожалению, за шестьдесят лет работы во Внеземной Археологии он так и не открыл ничего важного, не написал главную книгу, не построил никакой теории. И вот теперь, корчась от боли во время посадки, он окончательно осознал, что годы прошли бесцельно и подходит его срок.

— Как дела? — закричал Кендрик, оглядываясь на него.

— Терпимо, — сказал Куэнтрелл, кусая губы. — Но я буду рад, когда мы наконец приземлимся.

— Через пару минут, — сказал Кендрик.

Куэнтрелл замигал, надеясь, что он все же не проявляет трусости.

Я старею, снова подумал он и попытался вспомнить следующую строку, но не смог. Что-то там о брюках... Я завернусь в свои брюки!.. Нет-нет. Не может быть так . Он взглянул на Кендрика, удобно лежащего в кресле, его сильное молодое тело, легко переносящее повышенную силу тяжести, и позволил себе несколько секунд болезненных, сентиментальных воспоминаний о тех временах, когда он был также силен и крепок.

Я не потеряю сознание, отчаянно подумал он, вспоминая последнюю посадку, когда в заключительный момент он все же соскользнул в бездонную темноту. Но когда судно вошло в атмосферу небольшой планеты и начало последнее снижение к поверхности, его сознание все же медленно, но неуклонно, начало куда-то уплывать.

Кендрик стоял над ним с беспокойством на лице и пожелтевшим черепом в руках. Разумеется, Куэнтрелла в первую очередь заинтересовал череп. Почти рефлекторно он принялся классифицировать его: длинноголовый, носовая полость, как у приматов, свод черепа высокий, вероятно, объем мозга был не меньше тысячи восьмисот кубических сантиметров. Только затем он понял, что все же терял сознание, и завозился с застежками, скрывая свое смущение, а потом поднялся на ноги.