Дмитрий Липкинд - IT AS IS [сборник]

Миша помолчал, как будто переводя дух, и продолжил:

— Интернет имеет несколько уровней. Их я подробно описал в документе, который собираюсь тебе передать. Понимаешь, для большинства пользователей Интернет начинается, да и заканчивается на http, ftp, почте и потоковой трансляции. Ну ещё Top и I2P для самых упорных и любознательных. Но я всегда верил, что Интернет это что-то больше, что это некая другая реальность. Так и оказалось. Я хочу сказать, что в сети есть жизнь. Интернет — это не только инфраструктура для передачи данных. Наш видимый Интернет — это как остров в бескрайнем живом океане. И знаешь, что я обнаружил там? Шлюзы. Эти шлюзы ведут в совсем другую сеть, построенную по другим принципам, с другими носителями информации. Да что там, в этой сети информация — и есть сама жизнь! Это место я называю Изначальный Интернет. Он существовал задолго до появления компьютеров. Да что там, он существовал, когда ещё не было человека. Тут мы и добрались до проекта Paris. Paris расшифровывается как Parallel Issue — Идентичное Потомство. Так вот, целью проекта Paris является исследование Изначального Интернета. Понятно, что не я первый докопался до сути. Только мы изучали Интернет посредством медитации и перегрузки мозга, а они подключали провода непосредственно к нервным окончаниям, используя тело как своеобразный программно-аппаратно-биологический интернет-шлюз. Для своих экспериментов учёные из «Института непосредственного взаимодействия» отбирали жертв убийств и несчастных случаев. Как правило тех, кого никто не хватится, хотя и эксгумацией они не брезговали. Оказывается, для их целей подходили не все люди, а только с определёнными генными заболеваниями. Я лично видел одно из этих устройств. Это уже не люди, это шлюзы. Не буду рассказывать, как мне удалось пробраться туда. Все детали у меня в документах описаны. Как приедешь, я их тебе передам.

Такси приехало. Я расплатился и вышел. Никаких секретных документов мне увидеть было не суждено.

Прямо посреди двора была выкопана огромная траншея. На одном её берегу лежали припорошенные снегом трубы, а на другом мрачной тенью возвышался экскаватор. Со дна траншеи поднимался зловонный пар. Коммунальщики — тоже люди, и у них тоже бывают праздники. К великому сожалению всех тех, кто остаётся на Новый год без горячей воды. Через траншею, образуя шаткий мостик, было перекинуто несколько досок. Я шагнул на него, по-прежнему держа телефон прижатым к уху.

Внезапно на том конце трубки раздался какой-то грохот. Миша выругался.

— Старик, всё отменяется, — быстро заговорил он, — забудь всё, что я тебе рассказывал. Лучше считай меня поехавшим. Разворачивайся и езжай обратно в аэропорт. Всё.

Миша положил трубку. Спрятав телефон в карман, я остановился в тени экскаватора. У самого подъезда была припаркована машина. «Четырнадцатая» с наглухо тонированными стёклами. Вопреки совету Миши, я стал наблюдать.

До полуночи оставалось несколько секунд. То самое время, когда весь город затихает, чтобы послушать поздравление президента, выпить шампанского под государственный гимн, а затем выбежать на улицу запускать фейерверки.

И вот, под доносившиеся из окон радостные возгласы, на улицу вышли двое здоровых мужчин в кожаных куртках. Они вели третьего, заломав ему руки. Даже не вели — волокли. Это был Миша. Перед тем, как его затолкали в машину, он поднял глаза и, посмотрел, как мне показалось, прямо мне в глаза и улыбнулся. Машина резко рванула с места и скрылась из виду.

Я подошёл к подъезду. В снегу лежал клочок бумаги. Возможно, он выпал из кармана Миши или одного из его похитителей. На лестнице послышались шаги и весёлые голоса. Из подъезда вышли люди в красных колпаках, с какими-то петардами, хлопушками и фонариками. От них сильно пахло спиртным. Никто не обращал на меня никакого внимания. Нагнувшись, я подобрал записку и сунул в карман куртки. Подниматься в бывшую Мишину квартиру я не решился, и поэтому не спеша пошёл прочь, к автовокзалу, чтобы доехать до аэропорта.

Домой я вернулся около пяти утра. И только тогда я вытащил клочок бумаги из кармана. Вот он. Хабр, я не знаю, что это. Да и боюсь повторить судьбу моего друга. Но, может быть, ты сможешь мне помочь?

UPD

Сегодня утром мне пришло СМС. Я сначала не придал ему значения, но сейчас мне кажется, что оно может быть как-то связано во всей этой историей.

Smeshnoj i Trogatel'nyj Antikorporativnyj Rasskaz o Tolerantnosti i Upadke Patriotizma

В школе Саша всегда садился на последнюю парту. Ему было приятно наблюдать, как его одноклассники, ссутулившись, что-то старательно пишут, что-то считают, загибая пальцы, читают, беззвучно шевеля губами, и боязливо косятся в тетрадь соседа. Сам Саша ходил в школу далеко не каждый день. Для себя он твёрдо решил — его профессия будет связанна с компьютерами, а для этого, очевидно, нужна математика. Поэтому он всё своё время посвящал решению математических задач и изучению книг по программированию, благо отвлекающих факторов в виде братьев, сестёр или друзей у него не было. Мать он видел изредка, в основном поздними вечерами, когда она возвращалась со смены. Отца он не видел ни разу.

Вплоть до настоящего момента Саша жил вместе с матерью в крохотной комнатке общежития на краю города. Мать практически всё время была на работе, и маленький Саша был предоставлен сам себе. Он читал, очень много читал, в основном книги по информатике, математике и научную фантастику. Нет, он не был одержим математикой и компьютерными науками — Саша ясно понимал, что всё это лишь средство, но вот для чего — ему ещё было не понятно. Лет в десять он записался в секцию бокса при местном Дворце пионеров. Нельзя сказать, чтобы он очень любил этот вид спорта, но жизнь в небольшом промышленном городе вносила свои коррективы.

С детства Саша усвоил одну истину — он никому не нужен.

Шёл вступительный экзамен в ВУЗ. В огромные окна заглядывало ласковое утреннее солнце. Гордо выпрямившись, Саша сидел один за последней партой длинной и узкой, как кишка, аудитории и разглядывал своих будущих одногруппников. Экзаменационные задачи не представляли для него большого интереса — он планировал заняться ими, как только рассмотрит каждого из сидящих здесь абитуриентов.