Станислав Лем - Дилеммы XXI века

Период, когда подвергалась бомбардировке Луна, удалось установить селенологам благодаря как скальным образцам, привезённым экспедициями американских астронавтов, так и на основе анализа фотографий Луны. Как можно было догадаться, относительно молодая Луна находилась под значительно более интенсивным метеоритным обстрелом, чем в более близком нашей эпохе времени, поскольку в Солнечной системе постепенно начал преобладать порядок, чему особенно благоприятствовал Юпитер, выполняющий, по мнению астрономов, роль большого мусорщика нашей системы. Скальные крошки, которые как метеоры бьют по Земле или Луне, происходят из кольца астероидов, находящегося между внутренними планетами типа Земли и Марса и большими внешними типа Юпитера и Сатурна. На границах Солнечной системы находится так называемое облако Оорта, которое также предоставляет сравнительно небольшие тела кометного типа.

После установления частоты ударов по Луне, благодаря специальной сейсмической службе можно было приступить к поискам их земных аналогов. При помощи имитации тектонических ударов, то есть резких ударов в кору континентов, выполненных соответственно приспособленными для этой задачи устройствами, удалось найти незаметные на поверхности Земли кратеры, спрятанные под более молодыми скальными наслоениями, с размерами, по крайней мере, 80-километрового диаметра. После этой серии предварительных исследований появилась возможность нарисовать временную кривую, обозначающую частоту бомбардировок как Земли, так и Луны, и тогда оказалось, что мощные удары, наносимые из космического пространства, привели к массовому уничтожению жизни, достигающему ликвидации до 90 % существующих видов. Вместе с тем, после небольшого промежутка времени, насчитывающего только десятки тысяч земных лет, начиналась эпоха повсеместного возникновения видов, которые раньше не существовали. Таким образом, мы можем теперь сказать, что после каждой катастрофы планетарной жизни наступало время её обновления, и тем самым мы видим причинную связь гибели и создания, или космического холокоста и биологической инновации.

В чрезвычайном упрощении мы можем себе представить некий большой калейдоскоп, где происходят эти явления, который не движется в пространстве, а находящиеся в нём элементы подвергаются бурным перетасовкам только тогда, когда он подвергается сильному удару снаружи. Похоже на то, что жизнь продолжалась в фазе относительной простоты прокариотов в течение миллиардов лет, поскольку ничто не вынуждало её к инновационным преобразованиям, и только гибель каждый раз открывала новую эпоху видообразующей специализации. В самом деле, в настоящее время уже видны две кривые, пролегающие через миллиарды лет, одна из которых указывает непостоянную частоту метеоритных обстрелов Луны и Земли, а вторая, почти параллельная первой, показывает, что вслед за мощными усилениями этих бомбардировок наступала новая эпоха развития таких живых организмов, каких до той поры Земля не знала.

Таким образом, статистика катастроф, последняя из которых нам известна как гибель динозавров, показывает, как биосфера на протяжении эонов в результате слепых ударов, идущих из космоса, как бы была вынуждена начинать новую созидательную работу. Коротко это можно сказать афористически, что мы обязаны нашим бытием, а следовательно нашей жизнью, катаклизмам внеземного происхождения, которые истребили доминирующие виды предыдущих эпох. Поэтому планета представляется неким ужасающим театром, принуждаемым к игре бушующей в нём жизнью всё более новых вариативных разновидностей, поскольку после каждой эпохи развития определённого и огромного, взаимно сосуществующего числа видов, опускается огненная завеса, после которой следует переход к очередному акту создания новых живых форм.

Эмпирик скажет, что таким образом мы наблюдаем случайность очередных драм многообразия жизни, убиваемой для того, чтобы из её остатков возникла эпоха новых форм. Метафизик мог бы свойственным ему способом интерпретировать эти миллиарды лет гибели и рождений, принимая каждое зло каждого всеуничтожения за безличный или личный движущий фактор следующего акта существования земных поколений. Он может даже, благодаря такому взгляду, назвать виновником смены эпох не просто слепую случайность судеб кружащих обломков околозвёздной материи, а какого-нибудь дьявола. Надо признать, что и такую интерпретацию истории земной жизни нельзя легко перечеркнуть.

Главной проблемой для нашего мира является необходимость открытия или создания новых источников энергии, поскольку используемые сейчас исчерпываются, что ведёт к нарастанию конфликтов на всей планете. После века пара и угля пришёл век жидкого топлива и газа, а атомная энергия – сегодня наиболее перспективная – вызывает, к сожалению, необоснованные беспокойства.

В первом издании моей книги «Сумма технологии», которую сегодня я охотно назвал бы путеводителем по возможностям будущего, среди прочих имеется раздел под названием «Модели и действительность». Если говорить очень обобщённо, речь шла о замене экспериментальных работ их имитацией, как можно более достоверной с прогностической точки зрения и тем самым способной заменить тяжкий труд исследователей. То, что сегодня называется «моделированием».

Развитие информатики открыло в этой области совершенно новые возможности. В работах по мирному и военному использованию атомной энергии компьютерное моделирование уже позволяет почти полностью отказаться от реального испытания ядерного оружия при помощи серий взрывов на полигонах, как это делалось ранее. Во многих разнообразных областях исследовательской лабораторной практики также осуществляется моделирование, касающееся, например, явлений микромира, и в особенности возникновения и сохранения элементарных частиц. Вероятность достижения успеха, то есть точного виртуального открытия того, что при принятых предпосылках может произойти реально, в целом высока.

Однако это не значит, что мы сумеем с заменяющим или опережающим эффектом моделировать всё. Областью, в которой моделированием действительности достичь чего-либо почти невозможно, является мировая арена политических событий. Впрочем, при написании упомянутой книги я не сомневался, что будет именно так. Действительно, можно сказать, что политическое будущее мира наиболее непредсказуемо – особенно если измерять его величиной несоответствия между какой угодно ожидаемой действительностью и реально происходящими переменами. Политические события глобального масштаба, как, например, распад советской империи, вообще нельзя было осмысленно предвидеть, несмотря на то, что многочисленные данные свидетельствовали, что бетон Советов крошится по мере продолжающегося состязания с Западом.