Питер Гамильтон - Дисфункция реальности

Величавые деревья всегда восхищали Луизу, их изящные ветки, расположенные ярусами, обладали таинственной красотой, какой никогда не было у местных, более мелких аналогов хвойных растений. Кедры были частью ее наследия, навеки затерянного среди далеких звезд, они напоминали ей о романтическом прошлом.

Выгон, по которому шли сестры, лежал за кедровой аллеей и занимал б о льшую часть склона над ручьем, питающим озеро, где водилась форель. Разбросанные по лугу барьеры для скачек в хлопотах перед сбором урожая уже не одну неделю стояли забытыми. Середина лета на Норфолке всегда была напряженным периодом, а Криклейд являлся как бы эпицентром циклона деловой активности, которая возрастала в поместье по мере созревания роз.

Вскоре красочный полет кораблей наскучил сестрам, и они спустились к воде. На выгоне, нагнув шеи к клочковатой траве, бродили лошади красновато-коричневой масти. Норфолкский аналог травы очень напоминал земные растения, только стебли были не плоскими, а трубчатыми, и во время летнего солнцестояния на их кончиках появлялись миниатюрные белые цветочки. В детстве Луиза называла их звездными коронами.

— Отец говорит, что подумывает пригласить в помощники управляющему поместьем мистеру Баттерворту Уильяма Элфинстоуна, — с лукавой улыбкой сказала Женевьева, когда они дошли до старого забора из деревянных перекладин в конце выгона.

— Разумное решение, — бесстрастно ответила Луиза.

— Почему?

— Уильяму, если он унаследует Глассмор-холл, надо набраться опыта в управлении поместьем, а лучшего наставника, чем мистер Баттерворт, не найти. Таким образом Элфинстоуны будут обязаны отцу, а у них есть полезные связи с продавцами окрестных ферм.

— И Уильям будет жить здесь два летних сезона, это ведь обычный срок для обучения.

— Да, конечно.

— И ты тоже будешь здесь.

— Женевьева Кавана, сейчас же прикуси свой острый язычок.

Женевьева весело закружилась на траве.

— Он красивый, он красивый! — смеясь, кричала она. — Я видела, как он смотрит на тебя, особенно на танцах, когда надеваешь свои новые платья.

Ее руки обвели воображаемые округлости груди.

Луиза невольно хихикнула.

— Чертовка, у тебя совсем нет мозгов. Уильям меня не интересует.

— Нет?

— Нет. Да, он мне нравится, и я надеюсь, мы станем друзьями. Но это и все. Кроме того, он на пять лет старше меня.

— Я считаю, что он великолепен.

— Вот и бери его себе.

Женевьева погрустнела.

— Меня никогда не выдадут за такого жениха. Это ведь ты наследница. Мама заставит меня выйти за какого-нибудь бедолагу из никчемной семьи, я в этом уверена.

— Мама не будет заставлять нас выходить замуж за кого бы то ни было. Честно, Женни, не будет.

— Правда-правда?

— Правда, — кивнула Луиза, хотя и сама не очень в это верила.

Откровенно говоря, на Кестевене не было для нее подходящих женихов.

Луиза оказалась в незавидных обстоятельствах: муж должен занимать равное ей положение, но в таком случае у него наверняка есть собственное поместье, куда ей и придется переехать. А она не представляла себе жизни без Криклейда, прекрасного даже в долгие зимние месяцы, когда землю укрывали ярды снега, когда местные растения на окрестных холмах сбрасывали листву, а птицы зарывались в почву ниже глубины промерзания. Она не допускала даже мысли, чтобы уехать отсюда. И за кого же ей выходить замуж? Наверное, этот вопрос постоянно обсуждали ее родители, а может, и дяди, и тети.

Не хотелось думать, к какому результату они придут. Она лишь надеялась, что ей предоставят выбирать из нескольких кандидатур, а не подчиняться ультиматуму.

Ее внимание привлек мотылек, красный адмирал с измененными генами грелся на солнце, устроившись на стебле травы. «Он свободнее меня», — печально подумала Луиза.

— Значит, ты выйдешь замуж по любви? — простодушно спросила Женевьева.

— Да, выйду замуж по любви.

— Здорово. Хотелось бы и мне быть такой смелой.

Луиза оперлась руками о верхний брус ограды и посмотрела на журчащий за ней ручей. На берегах разрослись незабудки, привлекающие своими голубыми цветами несметные полчища бабочек. Кто-то из первых владельцев Криклейда выпустил в поместье сотни особей этих насекомых, и теперь каждый год они украшали сады и луга своими разноцветными трепещущими крылышками.

— Я не смелая, я просто глупая мечтательница. Знаешь, о чем я мечтаю?

— Нет. — Женевьева с нескрываемым любопытством покачала головой.

— Я мечтаю, чтобы отец до того, как настанет время приступить к семейным обязанностям, разрешил мне отправиться в путешествие.

— В Норвич?

— Нет, не в столицу, это такой же город, как Бостон, только больше, и я туда все равно поеду, чтобы закончить школу. Я хочу побывать в других мирах и посмотреть, как там живут люди.

— Боже! Лететь на космическом корабле — это же грандиозно. А можно, и я поеду с тобой? Пожалуйста!

— Если отец разрешит мне, будет справедливо, чтобы он позволил поехать и тебе.

— Мне он никогда не разрешит. Мне не позволяют даже ходить на танцы.

— Но ты убегаешь от няни и все равно подглядываешь.

— Да!

— Ну вот.

— Он меня не пустит.

Жалобный тон сестры вызвал у Луизы улыбку.

— Это ведь только мои мечты.

— Ты всегда добиваешься того, чтобы они сбылись. Ты такая умная, Луиза.

— Я вовсе не хочу изменять наш мир новыми идеями, — негромко сказала она, словно разговаривая сама с собой. — Я только хочу хоть раз уехать отсюда. У нас все идет размеренно, все по порядку. Иногда мне кажется, что я уже жила этой жизнью.

— Уильям мог бы увезти тебя отсюда. Он мог бы попросить космическое путешествие в медовый месяц. В этом отец не сможет тебе отказать.

— Ах ты, несносная упрямая девчонка!

Она неторопливо подняла руку, намереваясь дать сестре подзатыльник, но Женевьева успела отбежать в сторону.

— Медовый месяц, медовый месяц, — кричала она нараспев так громко, что даже лошади подняли головы. — Луиза едет в свадебное путешествие!

Женевьева, подобрав юбку, бросилась бежать, высоко вскидывая длинные стройные ноги над густой травой.

Луиза бросилась в погоню, и они, радостно смеясь и визжа, бежали по лугу, поднимая в воздух тучи бабочек.

«Леди Макбет» завершила финальный прыжок, входя в систему, и Джошуа Кальверт вздохнул с облегчением, радуясь, что они все еще целы. Полет от Лалонда стал настоящим кошмаром.

Начать с того, что Квинн Декстер ему сразу не понравился и к тому же не внушал доверия. Интуиция подсказывала, что с ним что-то не так. Но что именно, Джошуа понять не мог. Казалось, что Квинн Декстер, только войдя в каюту, убивает в ней все живое. Да и вел он себя очень странно; Декстер не обладал ни инстинктом, ни природной способностью улавливать ритм событий и разговоров, как будто существовал в параллельном времени с двухсекундной задержкой от реальности.