Питер Гамильтон - Дисфункция реальности

— Вы, наверное, та пара, к которой обращался Латон, — заговорил один из мужчин. Он перевел взгляд с Лори на Дарси. — Теперь можете подняться.

Источник питания маскировочного костюма Лори разрядился окончательно, и ткань вернула себе исходный тускло-серый цвет. Лори перекатилась по земле и одним плавным движением вскочила на ноги. Имплантированные железы выбросили в кровь мощный заряд гормонов, укрепляющих мышцы. Она бросила оба мазерных карабина и усилитель изображения, чтобы освободить руки. Пять человек не проблема.

— Откуда вы пришли? — спросила она. — Я обращаюсь к тебе, ты ведь здесь за старшего. У тебя в памяти еще сохранились сведения о происхождении?

— Ты атеистка, — вмешалась женщина. — Тебе лучше не знать ответ.

— Атакуем, —скомандовал Дарси.

Лори сделала шаг вперед и, поворачиваясь, стремительно заработала руками и ногами. Левая голень всем весом тела врезалась в колено мужчины — раздался утешительный треск сломанной кости, правая рука ударила по горлу женщины, вдавив адамово яблоко в позвоночник. Дарси не отставал от нее, разбираясь со своими противниками. Лори развернулась на одной ноге, слегка выгнув спину, и носок ее ботинка угодил в голову врага чуть ниже уха, расколов череп.

Кто-то схватил ее за руки сзади. Лори изумленно вскрикнула. Там никого не должно было быть. Но рефлексы не подвели, и мгновенный удар ногой назад по бедру позволил закончить разворот, а руки уже поднялись в защитное положение. В этот момент она увидела, что женщина поднимается. Лори на миг оцепенела. Изо рта женщины текла кровь, ее шея была жестоко изуродована предыдущим ударом. Но буквально на глазах кожа выровнялась, под ней проступило адамово яблоко. Кровотечение прекратилось.

— Господи, что же может их остановить?

Двое мужчин, сбитых ударами Дарси, тоже вставали на ноги. У одного была сломана голень, и обломки торчали наружу чуть ниже колена. Он наступил на эту ногу и шагнул вперед.

— Электроды, —скомандовал Дарси.

Первый мужчина уже приближался к нему. Ботинок Дарси смял ему лицо и раздавил глазное яблоко, истекающее густой желтоватой жидкостью, но тот все так же улыбался. Дарси намеренно вступил в зону захвата, подняв руки и растопырив пальцы, зажал голову противника ладонями. Длинные цепи электропроводящих клеток, подобных тем, что есть у угрей, расположенные внутри предплечий, активировались, образовав на кончиках пальцев небольшие наросты. Голову противника-мужчины окутала яркая фиолетово-белая вспышка, сопровождаемая громким треском разряда в две тысячи вольт, пробившего его мозг.

Часть тока просочилась сквозь подкожную защиту, вызвав сильное пощипывание в пальцах Дарси. Но такого эффекта воздействия электрического заряда на человека он еще никогда не видел. Мощный ток должен был мгновенно уничтожить жертву, столь сильного разряда не могло вынести ни одно живое существо. А мужчина, схватившись за голову, пронзительно взвыл и отпрянул. Кожа стала светиться, разгораясь все ярче и ярче. Одежда мгновенно вспыхнула и осыпалась черными хлопьями, обнажив засиявшее тело. Дарси прикрыл глаза рукой, но жара не почувствовал, хотя при таком ярком свечении даже в маскировочном комбинезоне он обязательно должен был ощутить обжигающую волну. А его противник, объятый потоком фотонов колоссальной мощности, стал прозрачным, так что кости, вены и внутренние органы проступили пурпурными тенями. И они постепенно утрачивали очертания, словно сгустки газа, подхваченные ураганом. Потом его тело содрогнулось в последнем конвульсивном спазме, раздался еще один вопль.

Наконец свечение погасло, и человек упал лицом вниз.

Остальные четверо нападавших завыли. Однажды Лори слышала, как выла собака, оплакивающая погибшего хозяина, в их голосах звучала та же неудержимая скорбь. А вот некоторые из ее приборов начали восстанавливаться, воздействие поля помех, по всей вероятности, ослабло. По ткани костюма-хамелеона в безумном танце пронеслись зеленые и красные искры.

— Кельвин! — в отчаянии закричала она.

Кельвин, сидя в одиночестве своего полутемного кабинета за тысячу километров от нее, резко выпрямился от вопля, искаженного хрипом помех.

— Кельвин, он был прав, Латон был прав, здесь действует неизвестное энергетическое поле. Оно каким-то образом взаимодействует с материей, контролирует ее. Поле можно обезвредить электричеством. Иногда. Проклятье, она снова встает.

В канал связи прорвался голос Дарси:

— Бежим! Скорее!

— Кельвин, не давай им объединяться. В группе они намного сильнее. Это наверняка ксеносы.

— Проклятье, за нами бросилась вся деревня, — крикнул Дарси.

Статистические помехи взревели в канале связи спутника двоичным ураганом, так что Кельвин невольно вздрогнул.

— Кельвин, ты должен изолировать…

Лори не успела договорить, ее сигнал утонул в вихре свиста и треска. А потом все стихло.

«Сигнал передатчика утерян», — аккуратно отпечатал компьютер на настольном экране перед Кельвином.

— Говорила я тебе не ходить сюда, ведь говорила? — ворчала Гейл Бачаннан. — Ясно как день, я же говорила не надо, нельзя верить эденистам. А ты не слушал. Нет! Стоило им помахать перед твоим носом кредитным диском, ты и лапки вверх, как провинившийся щенок. Стало еще хуже, чем было при ней.

Лен, сидя у противоположного края стола, прикрыл глаза руками. Обвинительные тирады его почти не задевали, он научился пропускать их мимо ушей уже много лет назад. Возможно, именно по этой причине они так долго оставались вместе: не потому что тянулись друг к другу, а потому что б о льшую часть времени игнорировали слова спутника. Он лишь недавно стал задумываться об этих вещах, после того как ушла Мэри.

— Кофе еще есть? — спросил он.

Гейл даже не подняла взгляда от спиц.

— В кофейнике. Ты такой же лентяй, как она.

— Мэри не была лентяйкой.

Он поднялся и прошел к электрической плитке, на которой стоял кофейник.

— Ах, вот как, значит, Мэри? Держу пари, ты не сможешь вспомнить ни одной из десятка других девиц, которых мы перевозили вниз по реке.

Он налил себе полчашки кофе и вернулся на место.

— И ты тоже.

Она даже перестала вязать.

— Ленни, побойся Бога, ни одна из них тебя не зацепила так, как она. Посмотри, что стало с нами, с нашей лодкой. Что в ней такого особенного? Ведь за последние годы в твоей койке побывало не меньше сотни таких «невест».

Лен удивленно поднял голову. Лицо Гейл так раздулось, что почти никогда не меняло своего выражения, но он чувствовал, как сильно она разволновалась. Лен опустил взгляд на дымящийся кофе и рассеянно подул в кружку.