Питер Гамильтон - Дисфункция реальности

Пять миллионов эденистских комбодолларов — стоимость ремонта старого отцовского корабля, — хотя, надо полагать, потребуется еще большая сумма, учитывая состояние, в котором пребывала старая «Леди Мак» после стольких лет забвения. Зато Джошуа мог бы покинуть до чертиков надоевший Транквиллити. И жить настоящей жизнью, свободной и независимой.

Собирательство давало ему реальный шанс избежать вечной кабалы банков. Эти деньги лежат здесь, в Кольце Руин, и только и ждут, пока их поднимут. Он слышал зов артефактов леймилов, ощущал их настойчивые голоса, отзывающиеся покалыванием где-то в удаленном уголке сознания.

Кое-кто говорил, что это удача.

Джошуа не задумывался о названии. Но в девяти случаях из десяти он знал, когда стоит постараться. Как, например, сейчас. Уже девятый день он осторожно пробирался по Кольцу сквозь бесконечную серую метель, бушующую за окном космоплана, всматривался в проплывающие фрагменты оболочки и отметал их, как не стоящие внимания. Двигался дальше. Поселения леймилов были удивительно похожи на Транквиллити и другие биотопы эденистов: биологически сконструированные цилиндры из полипов длиной в пятьдесят и шириной в двадцать километров казались более пузатыми, чем сооружения людей. Доказательство того, что во всей Вселенной применяются одни и те же технологические решения. И еще того, что леймилы, по крайней мере на этом уровне развития, представляли собой абсолютно нормальную расу, овладевшую секретами космических путешествий. Но ничто не давало ни малейшего намека на причину их внезапной гибели. Все их поселения были уничтожены за несколько часов. Этому обстоятельству имелось только два приемлемых объяснения: массовое самоубийство или оружие. Ни одна из этих версий не укладывалась в голове, зато они породили массу мрачных догадок среди мусорщиков, занимавшихся поисками в Кольце Руин и постоянно окруженных физическими свидетельствами того ужасного дня, наступившего более двух с половиной тысяч лет назад. Третья же версия пользовалась у мусорщиков наибольшей популярностью. Но Джошуа никогда о ней не задумывался.

В восьмидесяти метрах впереди него появилась довольно большая секция оболочки поселения, почти овальной формы, около двухсот пятидесяти метров в самой широкой части. Она медленно вращалась вокруг своей оси, совершая полный оборот за семнадцать часов. С одной стороны на ней имелся светло-коричневый налет, похожий на плотный слой силикона, как у кораблей адамистов. Исследователи ксеносов до сих пор так и не выяснили, вырабатывался ли этот слой самим полипом; если так, то биоинженерное искусство леймилов достигло более высоких вершин, чем биотехнологии эденистов. Над силиконом шли другие слои полипа, имевшего толщину сорок пять метров, потемневшего и потускневшего от длительного воздействия вакуума. Наверху лежал шестиметровый пласт почвы, прокаленный и промерзший до состояния твердой как бетон глины. Если в нем и была какая-то растительность, вихри, на несколько коротких секунд возникшие при разгерметизации, вырвали ее с корнями и унесли, не оставив и следа. Тысячелетняя бомбардировка Кольца гравием и пылью оставила в каждом квадратном сантиметре поверхности крохотные кратеры.

Джошуа задумчиво изучал обломок, глядя на него сквозь пелену мелких частиц, размывающую контур. За три года собирательства он повидал сотни похожих фрагментов оболочки, пустых и бесполезных. Но он знал, что в этом что-то скрывается.

Он увеличил разрешающую способность своих имплантатов до максимума, сузил поле обзора и отсканировал поверхность почвы. Нейронаноники пиксель за пикселем построили для него картографическое изображение.

В почве можно было заметить остатки фундамента. Леймилы строили свои дома строго по законам геометрии — только ровные поверхности и прямые углы. Никто еще ни разу не находил домов с закругленными стенами. И эти обломки ничем не отличались от других, вот только согласно полученной схеме здание должно было значительно превосходить своими размерами все дома, что он видел до сих пор.

Джошуа свернул картографическое изображение и датавизировал инструкции в бортовой компьютер космоплана. Кормовые двигатели с реактивной системой управления выбросили раскаленные струи ионов, и миниатюрное суденышко медленно двинулось к остаткам фундамента. Джошуа выскользнул из кресла пилота, где провел последние пять часов, пристегнутый ремнями безопасности, и с наслаждением потянулся, а затем перебрался в главную каюту.

Первоначально космоплан был предназначен для перевозки пассажиров с планеты или биотопа на орбиту, и в главной каюте стояло пятнадцать кресел. Но Джошуа в одиночестве летал на нем из Транквиллити к Кольцу Руин и обратно, поэтому избавился от лишних кресел, а на освободившемся пространстве поставил импровизированный душ, пригодный для условий невесомости, кухонный блок и тренажер. Даже его модифицированное тело нуждалось в тренировках; в невесомости мускулы не атрофируются полностью, но могут сильно ослабнуть.

Он начал с того, что снял корабельный комбинезон, обнажив стройное мускулистое тело с грудной клеткой более широкой, чем у большинства людей, что указывало на усиленные внутренние мембраны. Метаболизм Джошуа никогда не позволил бы ему растолстеть, независимо от того, сколько было съедено или выпито. Его предки при модификации организма в основном обращали внимание на практические стороны адаптации в условиях невесомости, поэтому Джошуа досталось лицо, которое никак нельзя было назвать классически красивым; оно было слишком худым, нижняя челюсть чересчур выдавалась вперед, а волосы неопределенного цвета отросли длиннее, чем это требовалось для полетов. Имплантаты сетчатки у него были того же цвета, что и глаза, — серо-голубые.

Оставшись без одежды, прежде чем надеть скафандр, он воспользовался трубкой, чтобы облегчить мочевой пузырь, и стал доставать из разных ящиков снаряжение, умудрившись не наставить себе при этом синяков. Длина каюты составляла всего шесть метров, и для такого небольшого пространства здесь было слишком много неудобных углов. Каждое движение, казалось, что-то поднимало в воздух; обертки от продуктов взлетали гигантскими серебристыми бабочками, а крошки собирались в настоящие пчелиные рои. По возвращении в порт предстояло сделать генеральную уборку, поскольку фильтры системы жизнеобеспечения явно не справлялись с таким количеством мусора.

Программируемый аморфный силиконовый скафандр, разработанный Лунным государственным институтом промышленности (ЛГИП), в неактивном состоянии представлял собой широкий семисантиметровый ворот со встроенной респираторной трубкой и прикрепленным к нему снизу черным шаром размером с футбольный мяч. Джошуа просунул голову в воротник, поймал зубами кончик трубки и обмял его губами, придавая удобную форму. Затем он отпустил поручень и, убедившись, что ни к чему не прикасается, датавизировал в процессор скафандра код активации.