Питер Гамильтон - Дисфункция реальности

Сэм Ниивс был краснолицым весельчаком шестидесяти пяти лет, чье тело из-за склонности к задержке жидкости за время нахождения в невесомости изрядно увеличилось в объеме. В отличие от Джошуа, его организм не подвергся генной перестройке, и для борьбы с прогрессирующей атрофией мышц Сэму пришлось приобрести множество нанонических устройств. Джошуа отлично помнил, как приятно проводил вечера в компании Сэма, когда только начинал заниматься поисками, с каким интересом слушал советы и забавные истории старшего коллеги. И свою радость от похвал Сэма, считавшего его чуть ли не собственным учеником. И не совсем тактичные вопросы о том, как ему удалось добиться успеха и добыть такое множество находок за столь короткий срок. И об их стоимости тоже. Если бы подобный интерес проявил кто-то другой, Джошуа просто отбрил бы невежу. Но только не Сэма. Нельзя же так обойтись с добрым старым Сэмом.

С чертовым добрым старым Сэмом.

«Мадийр» снизил скорость и пошел вровень с обломком. Его основной реактивный двигатель отключился, и вибрирующий след мгновенно растаял. Изображение стало отчетливее, проявились детали. Рулевые двигатели то и дело выбрасывали небольшие язычки желтоватого пламени, подводя корабль ближе к цели. До космоплана Джошуа ему оставалось каких-нибудь триста метров.

Включился маневровый ранец, удерживая Джошуа над мозаичным полом, все еще в тени обломка.

Нейронаноники зафиксировали запрос на коммуникационной частоте, но он успел датавизировать команду радиомаяку скафандра не реагировать на запрос кода. Вероятно, они еще не заметили его, но их сенсорам не потребуется много времени, чтобы обнаружить инфракрасное излучение скафандра, тем более после отключения главного двигателя. Джошуа повернулся, чтобы теплоотводящие плоскости маневрового ранца были обращены не к «Мадийру», а к обломку, затем прикинул свои шансы. Бросок к космоплану? Это только облегчит задачу их сенсорам и сократит дистанцию между ними. Спрятаться за обломком? Значит загнать себя в безвыходное положение — регенератор воздуха в скафандре протянет дней десять, а потом ему потребуется перезарядка, так что Сэм и Октал все равно его найдут, они отлично знают, что далеко от космоплана Джошуа не уйдет. Слава богу, что шлюз заперт и закодирован, какими бы мощными ни были их резаки, придется потратить кучу времени, чтобы проникнуть внутрь.

— Джошуа, сынок, это ты? — Передача Сэма звучала невнятно из-за интерференции, треска и шума статических зарядов частиц. — Твой маячок не отвечает. Что с тобой стряслось? Джошуа? Это Сэм. Ты в порядке?

Им нужны координаты, значит, его еще не увидели. Но это ненадолго. Надо спрятаться, чтобы их сенсоры его не достали, а потом уже решать, что делать дальше. Он снова сфокусировал оптику скафандра на мозаичном полу. Переплетающиеся щупальца замерзшей жидкости мерцали искрами, отражая огни «Мадийра». Джошуа накрыл поток когерентного микроволнового излучения; в Кольце Руин никто не пользовался радарами из-за плотности частиц, действующих как старомодные дипольные отражатели. То, что они применили сканер, дававший хотя бы небольшой шанс обнаружить Кальверта, свидетельствовало о серьезных намерениях. И вот тогда Джошуа впервые в жизни по-настоящему испугался. Страх и помог ему сосредоточиться.

— Джошуа? Ну же, откликнись, это Сэм. Где ты?

Струи замерзшей воды, протянувшиеся по полу, напоминали сеть притоков реки. Джошуа поспешно развернул первоначальное изображение, полученное нейронанониками на подлете, и всмотрелся в общий рисунок. В одном углу зала грязноватого льда скопилось больше, чем в других местах, слои наползали друг на друга, образуя цепочки вершин, перемежаемых непроглядной тьмой впадин. Кальверт дал команду маневровому ранцу переместиться в тот угол на самой малой скорости, предусмотрительно отворачивая теплоотводящие лопасти в сторону от «Мадийра».

— Джошуа, ты заставляешь нас беспокоиться. Что с тобой? Нужна помощь?

«Мадийр» был уже в ста метрах от его космоплана. Рулевые двигатели снова полыхнули огнем, стабилизируя положение корабля. Джошуа добрался до прозрачных изломанных сталагмитов, поднимающихся на пару метров над полом. Он не сомневался в своей правоте; вода хлынула в этом направлении, и именно здесь находились трубы или шланги, сквозь которые она вытекала. Он ухватился за один из сталагмитов, затянутая в бронированную перчатку рука заскользила по твердому, как железо, льду, остановившись, когда он наконец сумел погасить инерцию.

Ползать между вздымающимися ледяными конусами и отыскивать брешь в оболочке было тяжело, поиски шли очень медленно. При каждом движении рукой или ногой ему приходилось прилагать усилия, чтобы удержаться на месте. Поверхность пола плохо просматривалась даже при предельной чувствительности сенсоров. Джошуа вынужденно пользовался инерциальным навигатором, чтобы метр за метром продвигаться в сторону центра, где, согласно логике, должно было находиться отверстие. Если только оно вообще было. Если куда-то вело. Если, если, если…

Лишь через три мучительные минуты, каждый миг ожидая издевательского смеха Сэма и смертоносного жара лазера, он обнаружил расщелину, до дна которой не смог дотянуться рукой. Он ощупал ее края, чтобы нейронаноники на основании тактильных ощущений показали ему более или менее внятную картину. Перед мысленным взглядом появилась щель длиной не более трех метров и шириной сорок сантиметров; она явно уходила ниже уровня пола. Вход куда-то, но слишком маленький, чтобы Джошуа мог им воспользоваться.

Воображение рисовало Кальверту картины охоты, которую вели Сэм и Октал. И из этих беспорядочных образов рождалось убеждение, что искать более широкую щель некогда. Это и был его единственный шанс.

Джошуа подался назад, к самой широкой части расщелины, надежно закрепился между двумя прочными выступами льда и отстегнул с пояса термоизлучатель. Темно-оранжевый цилиндр длиной около двадцати сантиметров был спроектирован специально для работы в перчатках скафандра. Такие устройства использовали все мусорщики: регулируемое индукционное поле позволяло легко доставать изо льда вмерзшие или вдавленные в оболочку предметы.

Джошуа датавизировал в процессор излучателя требуемый профиль и ощутил, как сильно забилось его сердце, так что пришлось дать команду нейронаноникам подкорректировать сердечный ритм и снизить уровень адреналина в крови. Затем он направил термоизлучатель на центр расщелины, глубоко вдохнул, напряг мышцы и запустил заложенную программу.

Фонари скафандра залили миниатюрное ледяное ущелье ослепительным белым светом. В глубине мутноватого льда ему почудились бесформенные темные призраки. Окружающие торосы в оптических сенсорах скафандра отбрасывали фонтаны радужного света. Расщелина уходила вглубь осколка оболочки и тянулась так далеко, что до конца не могли достать даже включенные на полную мощность фонари.