Питер Гамильтон - Дисфункция реальности

— Господи, Мерфи, — ворвался в мозг датавиз Кельвина Соланки. — Что у вас происходит?

— Были кое-какие трудности, сэр. Ничего такого, с чем мы не могли бы справиться. Сейчас мы уже на лодке и направляемся вниз по течению.

Луи устало засмеялся и лег на спину.

— Команда Кулу эвакуирована, — известил его Кельвин Соланки. — И весь контингент их посольства сегодня ночью покинул планету на «Экуане». С орбиты Ральф Хилтч связался со мной и сказал, что в космоплане для вас не было места.

За спокойной речью лейтенант-коммандера Мерфи отчетливо уловил всплеск ярости.

— Это не важно, сэр, мы везем вам пленника.

— Фантастика. Одного из зомбированных?

Мерфи оглянулся через плечо. Жаклин Котье сидела на палубе, прислонившись спиной к рулевой рубке, и безучастно смотрела в его сторону.

— Кажется, да, сэр. Она способна при малейшей возможности вмешиваться в работу нашей электроники. За ней постоянно приходится следить.

— Отлично, когда довезете ее до…

Датавиз Кельвина Соланки потонул в шуме помех. Блок показал обрыв канала.

Мерфи поднял карабин и направил в сторону Жаклин Котье.

— Твоя работа?

Она пожала плечами:

— Нет.

Мерфи оглянулся на пылающий берег. Лодка отошла от него уже на полкилометра. Вдоль кромки воды, где недавно стоял «Исакор», бродили люди. Огромный вишневый дуб устоял в огне и теперь черным силуэтом выделялся на фоне пламени.

— Они могут оттуда повлиять на нашу электронику?

— Нам наплевать на вашу электронику, — отрезала она. — Таким вещам в нашем мире нет места.

— Ты общаешься с ними?

— Нет.

— Сэр! — завопил Гарретт.

Мерфи резко обернулся. Люди на берегу встали в круг и взялись за руки. В середине круга из-под земли поднялся белый огненный шар, покружил наверху и полетел над рекой.

— Ложись! — скомандовал Мерфи.

Огненный шар, увлекая за собой воздух, пронесся над головами, и на лодке стало светло, как днем. Мерфи стиснул зубы, ожидая удара и мучительной боли в сгорающих ногах и спине. Оглушительный грохот раздался позади рулевой рубки. Лодку сильно качнуло, и свет исчез.

— Ой, дерьмо, ой, дерьмо, — причитал Гарретт.

— Что это? — спросил Мерфи, поднимаясь на ноги.

Приземистая деревянная надстройка позади рулевой рубки превратилась в дымящиеся развалины. Разбитые доски и обугленные брусья бессмысленно указывали обломками в небо. От скрытого внутри ядерного микрогенератора осталась бесформенная масса потемневшего от огня металла и расплавленного пластика.

— Настанет время, и вы придете к нам, — спокойно произнесла Жаклин Котье. Взрыв не заставил ее даже шелохнуться. — Нам некуда торопиться.

Дрейфующий «Исакор» дошел до изгиба реки, вода спокойно журчала вдоль бортов, пожар постепенно скрылся за поворотом. Дуэт ночи и тишины укрыл лодку пустотой, более глубокой, чем вакуум.

Иона надела платье из роскошного зеленовато-голубого газа. Полоса ткани обвивала ее торс, а потом расходилась длинной юбкой. У шеи ткань раздваивалась, образуя на плечах две узкие ленты. Волосы, отливающие влажным блеском, были подняты наверх и заколоты изысканным украшением в виде алого цветка с тончайшими лепестками из какого-то экзотического камня. Длинная платиновая цепочка охватывала шею легкой паутинкой.

Ее элегантный наряд будил в душе Джошуа противоречивые чувства: с одной стороны, он наслаждался великолепным видом, с другой — ему хотелось разорвать одежду и добраться до скрываемого тканью тела. Иона выглядела потрясающе.

Он одернул свой смокинг, пожалуй, излишне тесный. И галстук-бабочка завязан как-то криво.

— Не трогай, — строго предупредила его Иона.

— Но…

— Оставь. Все в порядке.

Он опустил руку и уставился на дверь лифта. В кабине вместе с ними ехали два сержанта Транквиллити, отчего казалось, что лифт переполнен. Дверь открылась на двадцать пятом этаже космоскреба Сент-Оуэн, перед вестибюлем заметно меньшего, чем обычный, размера. Половину этажа занимали апартаменты Парриса Васильковского, а на второй половине располагались офисы его компании и квартиры сотрудников.

— Спасибо, что согласилась пойти со мной, — сказал Джошуа, когда они подошли к дверям апартаментов.

Он уже чувствовал, как от волнения сжимается желудок. Сегодня ему предстояло решающее сражение. А присутствие Ионы должно было произвести на Парриса Васильковского соответствующее впечатление. Никакой другой аргумент на него бы не подействовал.

— Я хочу быть с тобой, — тихонько ответила Иона.

Он наклонился и поцеловал ее.

Мускульная мембрана двери разошлась, и перед ними предстала Доминика. Она выбрала сегодня черное платье без рукавов с длинной юбкой и глубоким V-образным вырезом. Густые светлые волосы были слегка завиты и волной рассыпались по плечам. Приподняв в улыбке кончики полных алых губ, она заключила Джошуа в объятия.

После приветствия он с виноватым видом выпрямился, не в силах отвести взгляда от ее декольте. В голове безо всякой помощи нейронаноников пронесся вихрь воспоминаний. Джошуа успел забыть, как великолепно она выглядит.

— Не обращайте на меня внимания, — хрипловатым голосом произнесла Доминика. — Я обожаю юных влюбленных.

Иона хихикнула.

— Добрый вечер, Доминика.

Девушки расцеловались. Потом настала очередь Джошуа.

— Осторожнее, — насмешливо предупредила Доминику Иона. — А то можешь что-нибудь подцепить. Бог знает, чем он занимался на Норфолке.

Доминика усмехнулась.

— Думаешь, он плохо себя вел?

— Это же Джошуа, я знаю , что он вел себя плохо.

— Эй, — протестующе воскликнул Джошуа. — Там была сугубо деловая поездка.

Девушки громко рассмеялись. Доминика пригласила их в апартаменты. По пути Джошуа заметил, что ее юбка сшита из длинных полосок ткани с разрезами до самых бедер. При ходьбе ткань колыхалась, позволяя ему на мгновение увидеть ноги девушки и даже очень тесные белые трусики.

Он едва сдержался, чтобы не застонать. Ему и так трудно было сосредоточиться, даже без этого дополнительного отвлекающего фактора.

Из двух овальных окон столовой открывался вид на тусклый полумесяц Мирчаско; к югу от экватора столкнулись два огромных белых циклона, не желающих уступать друг другу вот уже шесть дней. Полиповые стены от пола до потолка закрывали стеклянные панели, испускающие неяркий теплый свет, и каждую украшало нанесенное тонкой гравировкой изображение какого-нибудь животного. Большинство зверей и птиц имели земное происхождение: львы, газели, слоны, ястребы, — но встречались и более экзотичные существа с других планет, не наделенные разумом. Образующие картины штрихи незаметно для глаза двигались, заставляя птиц хлопать крыльями, а зверей перебирать ногами; каждый цикл их движения растягивался на несколько часов. Стол был изготовлен из дерева халкетт, произрастающего на Кулу, на его золотистой поверхности причудливым рисунком выделялись алые волокна. Полированную столешницу украшали три старинных канделябра, в которых на тонких белых свечах подрагивали маленькие огоньки.