Питер Гамильтон - Дисфункция реальности

На ужине присутствовало шесть человек. Во главе стола сидел Паррис, прекрасно смотревшийся в черном смокинге. Парадный костюм был ему очень к лицу и вкупе с вьющейся серебристо-седой шевелюрой придавал вид благородного патриарха. Напротив хозяина занимала место Симона, его нынешняя любовница, красивая двадцативосьмилетняя женщина, чьи генномодифицированные хромосомы подарили ей кожу темно-орехового оттенка и волосы на тон светлее, чем у Доминики, — контраст шокирующий, но восхитительный. Она была на восьмом месяце беременности — носила третьего ребенка Парриса.

Джошуа и Доминика оказались за столом рядом, и ее длинные ноги во время всего ужина то чуть поднимались, то опускались, неизменно скользя по его брюкам. Он изо всех сил старался игнорировать это, но подергивающиеся уголки губ выдавали его не только Ионе, но и, как он подозревал, Симоне тоже.

Напротив них сидели Иона и Клемент, сын Парриса. Ему исполнилось восемнадцать лет, он не обладал порочным очарованием старшей сестры, но был жизнерадостным и спокойным парнем. И красивым, по мнению Ионы, хотя и не той красотой хищника, которая привлекала ее в Джошуа. Приятное лицо Клемента обрамляли светлые волнистые волосы, унаследованные от Парриса. Юноша недавно вернулся после первого года обучения в университете Кулу.

— А я до сих пор не был на Кулу, — сказал Джошуа, пока официант в белой куртке с помощью двух домошимпов убирал со стола посуду после десерта.

— Ты думаешь, тебя бы туда пустили? — вкрадчиво осведомилась Доминика.

— Торговцы Кулу образуют тесный картель, туда нелегко вклиниться.

— Мне об этом можешь не рассказывать, — ворчливо поддержал его Паррис. — Я потратил восемь лет, чтобы протолкнуть на их рынок ткани с Ошанко, а до тех пор мои корабли шли на Кулу порожняком, чтобы забрать у них электронику. Это дорогое удовольствие.

— Я подожду, пока не подвернется чартер, — сказал Джошуа. — Не собираюсь биться головой в стену. Но иногда приходит мысль изобразить из себя туриста.

— А с Норфолком у тебя неплохо получилось, — заметила Доминика, поглядывая на него поверх бокала с шампанским абсолютно невинными глазами.

— Эй, это было всего лишь поверхностное знакомство, — запальчиво ответил он. — Мы запустили пробный шар, не так ли?

Она показала ему язык и отвернулась.

— Ты легко отделался, Джошуа, — заметил Паррис. — А меня она может пилить целый день.

— Я думаю, она достаточно взрослая, чтобы покинуть родительский дом, — сказал он.

— Да кто ее возьмет?

— Дельное замечание!

Доминика метнула в отца небольшую гроздь винограда.

Паррис, смеясь, поймал ягоды. Одна виноградина упала на пол и покатилась по пушистому ковру.

— Джошуа, найди ей какое-нибудь занятие, любое, с оплатой от десяти комбодолларов.

Сверкнувшее во взгляде Доминики предостережение не укрылось от Джошуа.

— Спасибо, но я, пожалуй, отклоню это предложение.

— Трус. — Доминика обиженно надула губы.

Паррис бросил кисть винограда на тарелку и вытер руки салфеткой.

— Так как же у тебя получилось, Джошуа? Моим капитанам не удается привозить по три тысячи контейнеров, а «Линия Васильковского» регулярно посещает Норфолк уже пятьдесят лет.

Джошуа активировал ячейку памяти нейронаноников.

— Вы согласны взять на себя обязательство по неразглашению?

Его взгляд обошел вокруг стола, останавливаясь на каждом, кто принимал условие. Теперь они официально были связаны соглашением не повторять то, что услышат. Хотя в отношении Ионы он вряд ли мог что-то предпринять, поскольку ее мыслительный процесс был неотделим от юридической системы Транквиллити.

— Я привез то, что им было необходимо: древесину.

И он рассказал о мейопе.

— Ловко, — протянула Доминика, когда он закончил. Но наряду с томной усталостью в ее тоне послышались и нотки уважения. — Мозги у тебя работают не хуже всего остального.

— Мне это нравится, — сказал Паррис, задумчиво рассматривая свой хрустальный бокал. — А почему ты рассказал об этом нам?

— Спрос и предложение, — ответил Джошуа. — Я нашел на рынке перспективную нишу и хочу ее занять.

— Но одной «Леди Макбет» это не по силам, — заметил Клемент. — Не так ли?

Джошуа уже размышлял об умственных способностях молодого парня. Теперь он в них не сомневался. Настоящий отпрыск Васильковского.

— Верно. Мне необходим партнер. Сильный партнер.

— А почему ты не обратился в банк? — спросила Доминика. — Взял бы в аренду еще несколько кораблей.

— Есть кое-какие мелочи, которые надо утрясти.

— Ага. — Паррис наконец-то проявил настоящий интерес и даже наклонился вперед. — Продолжай.

— Настоящую выгоду от продажи мейопа на Норфолке можно получить, только сохранив монополию, лишь так мы удержим высокие цены. Я заключил предварительное соглашение с агентом на Норфолке, который готов купить столько древесины, сколько мы сможем привезти. А дальше нам нужно позаботиться, чтобы этот источник стал единственным для Норфолка. На что потребуются дополнительные средства, расход которых невозможно объяснить банковским аудиторам.

— И ты сможешь это провернуть?

— Паррис, более коррумпированного мира, чем Лалонд, я еще не видел. Кроме того, общество там довольно примитивное и бедное. Если бы ты со своими деньгами туда пришел, стал бы королем.

— Нет уж, благодарю, — благоразумно отказался Паррис.

— Отлично, но, переводя деньги на определенные кредитные диски, мы можем гарантировать, что больше никто не получит экспортную лицензию. Да, разумеется, вечно так продолжаться не может, чиновники меняются, торговцы, узнав о наших делах, могут попытаться перебить наши взятки, но я считаю, мы просто обязаны воспользоваться сегодняшним преимуществом. Это двойная выгода, поскольку твои корабли будут загружаться под завязку.

— Все корабли? Я могу набрать небольшую флотилию.

— Нет, не все. Придется балансировать между жаждой наживы и обстоятельствами. Мой агент на Норфолке предоставит нам статус основного покупателя, но и только. Нам придется самим определять, сколько можно выжать товара, прежде чем начнутся протесты. Тебе ведь известно, как рьяно они заботятся о своей независимости.

— Известно, — задумчиво подтвердил Паррис.

— А как насчет Лалонда? — негромко спросила Иона.

Она небрежно держала бокал двумя пальцами и покачивала его, заставляя шампанское плескаться по стенкам.

— А что с Лалондом? — переспросил Джошуа.

— Что получат местные жители? — пояснила Симона. — Не похоже, чтобы они имели с этого дела какую-то выгоду. А мейоп принадлежит им.

Джошуа блеснул любезной улыбкой. «Вот только жалостливого сочувствия мне и не хватало».