Питер Гамильтон - Дисфункция реальности

— А что они имеют сейчас?

Симона нахмурилась.

— Он хочет сказать, что сейчас они ничего не получают, — проговорила Доминика.

— Мы развиваем их рынок, — стал объяснять Джошуа. — Мы вливаем в их экономику дополнительные средства. Не так уж много, по нашим стандартам, это я признаю, но у них появится возможность купить кое-какие необходимые вещи. И наши деньги дойдут не только до администрации, но и до рабочих, до колонистов, которые в поте лица стараются покорить этот мир. Мы будем платить лесорубам в верховьях реки, капитанам барж и рабочим лесопилок. Им, их семьям, так что деньги доберутся и до владельцев магазинов. Всем станет чуть-чуть лучше. И мы получим выгоду. И Норфолк тоже. В этом и заключается сущность торговли. Банки и правительства могут печатать бумажные деньги, но мы направим их поток на благо людей.

Он поймал себя на том, что смотрит на Симону, надеясь на дальнейшие возражения. И отвел взгляд, испытывая чувство, близкое к разочарованию.

Доминика подарила ему легкий, но впервые искренний поцелуй.

— Ты всегда выбираешь для себя самое лучшее? — вызывающим тоном спросила она у Ионы.

— Конечно.

— Он ответил на твой вопрос? — нежно улыбнувшись, обратился Паррис к своей возлюбленной.

— Думаю, да.

Васильковский взял серебряный ножичек и начал счищать жесткую кожуру с лилового фрукта размером с финик. Джошуа узнал в нем морскую сливу с Атлантиды.

— Я думаю, Лалонд окажется в надежных руках, если послать туда Джошуа, — сказал Паррис. — А какого рода партнерство тебя устроит?

— Шестьдесят на сорок, с твоим перевесом, — предложил вариант Джошуа.

— И чего мне это будет стоить?

— Я рассчитывал на два или три миллиона комбодолларов в качестве предварительного фонда для налаживания экспорта.

— Восемьдесят на двадцать, — сказала Доминика.

Паррис откусил кусочек морской сливы и внимательно посмотрел на Джошуа.

— Семьдесят на тридцать, — уступил Джошуа.

— Семьдесят пять на двадцать пять.

— После улаживания дел с экспортом мейопа я буду получать эту долю со всех «Слез Норфолка», привозимых «Линией Васильковского».

Паррис поморщился, а потом слегка кивнул дочери.

— Если только предоставишь гарантии, — добавила она.

— В качестве залога вы получите мою долю мейопа по ее продажной стоимости на Норфолке.

— Договорились.

Джошуа откинулся назад и выдохнул. Все могло быть намного хуже.

— Видишь, и у меня мозги не только в декольте, — с усмешкой сказала Доминика.

— И в ногах, — добавил Джошуа.

Она соблазнительно провела языком по губам и сделала хороший глоток шампанского.

— Завтра сходим к юристам и оформим контракт, — предложил Паррис. — Больше никаких проблем я не вижу.

— Первым делом надо будет завести контору на Лалонде, чтобы добиться монополии на мейоп. «Леди Мак» еще не разгрузилась, чуть позже надо будет кое-что в ней подлатать и пригласить инспекцию, чтобы подтвердить категорию Е — это из-за одной неприятной встречи на Лалонде. Ничего серьезного, но займет какое-то время. Дней через десять я буду готов.

— Хорошо, — кивнул Паррис. — Мне нравится, как ты ведешь дела, Джошуа. Не ходишь вокруг да около, а сразу выкладываешь самую суть.

— А как иначе добиться успеха?

Паррис усмехнулся и бросил в рот остатки морской сливы.

— Судя по всему, операция обещает стать крупным бизнесом, и я хочу отправить с тобой на Лалонд своего помощника, чтобы помочь с обустройством представительства. И чтобы приглядывать за дополнительными расходами.

— Конечно. Кого?

Доминика стала наклоняться, пока не коснулась своим плечом плеча Джошуа, а ее крепкая рука игриво сжала его бедро.

— Догадайся, — раздался у самого уха ее соблазнительный шепот.

Даррингхэм стал неуправляемым, город жил в постоянной тревоге и только и ждал финального натиска, чтобы пасть окончательно. Жители знали, что по реке и по суше к ним приближаются захватчики; пугающие слухи о порабощении колонистов, о пытках, насилии и таинственных кровавых церемониях ширились и разрастались с каждым километром, как разрасталась к устью река. И все знали, что посольство Кулу под покровом ночи эвакуировало своих людей. Это обстоятельство послужило окончательным подтверждением надвигающегося несчастья — сэр Эсквит никогда бы так не поступил, будь у него хоть малейшая надежда. Даррингхэм, их дома и дела, их имущество — все оказалось на линии фронта; впереди неведомая и непреодолимая угроза, а бежать некуда. Джунгли принадлежали захватчикам, семь кораблей, перевозивших колонистов, беспомощно болтались на орбите, заполненные до отказа, на них надеяться было нельзя. Оставалась только река да неизведанные просторы моря.

На второй день после того, как Ральф Хилтч прорвался на борт относительно безопасного «Экуана», караван из двадцати восьми колесных судов, все еще пребывавших в объятом ужасом городе, отправился вниз по реке. Стоимость билета — взрослого и детского — достигла тысячи комбодолларов. Пункт назначения никто не называл: кто-то говорил, что они пересекут океан и доберутся до самого Сарелла, другие надеялись на северную оконечность Амариска. О маршруте никто особо не задумывался, главное — убраться из Даррингхэма.

Как ни удивительно при такой непомерной стоимости проезда, установленной капитанами, и относительной нищете населения, уехать хотело великое множество людей. Больше, чем вмещали суда. Отчаяние и гнев проявились с новой силой. После поднятия сходней разыгралось немало жестоких сцен.

Толпы горожан, разъяренные невозможностью бежать, устремились к колонистам, которые забаррикадировались в транзитных общежитиях в другом конце порта. Сначала в баррикады полетели камни, а потом и бутылки с зажигательной смесью.

На усмирение этих последних (в длинной цепочке) беспорядков Кандейс Элфорд направила отряд шерифов и недавно набранных рекрутов, вооруженных нейропарализаторами и лазерными винтовками. Однако по пути служители закона наткнулся на шайку мародеров, грабивших торговые склады. В последовавшей уличной схватке восемь человек были убиты и еще два десятка получили ранения. До порта отряд так и не добрался.

После этого Кандейс пришлось связаться с Колином Рексрью и признать, что Даррингхэм вышел из-под контроля.

— В большинстве районов формируются собственные комитеты обороны, — доложила она. — Люди уже убедились, насколько бессильна служба шерифов перед лицом масштабных бедствий. Все это было продемонстрировано в течение последних недель, и все уже слышали о крушении «Свитленда». Они не верят, что вы или я способны их защитить, и потому намерены сами о себе позаботиться. За последнее время они неплохо запаслись продовольствием и потому считают, что могут справиться, если не допустят в свои районы никого чужого. Их действия грозят новыми неприятностями, я каждый день получаю рапорты о беженцах из близлежащих деревень, которые покидают свои дома и земли и бегут под защиту города. Наши жители их не принимают. Они считают, что выдержат осаду, и ждут возвращения Терранса Смита с армейским контингентом.