Питер Гамильтон - Дисфункция реальности

Реза считал, что этого не может быть. Человек находился в добрых пятидесяти метрах, стоял спиной к собаке, кроме того, гром гремел не умолкая. В таких условиях даже его усовершенствованные сенсоры вряд ли уловили бы движение Фентона. Сам Реза вместе с двумя другими наемниками находился в четырехстах метрах от поляны. Ничего не оставалось, как… Фентон охотно выбежал из своего укрытия.

Человек оглянулся и удивленно поднял кустистые брови.

— Так, это что такое? Ах ты, бродяга. — Он щелкнул пальцами, и Фентон потрусил к нему. — А, да ты здесь не один. Жаль, очень жаль. Это не слишком хорошо для всех нас. Твой хозяин, верно, где-то неподалеку. Да? Уверен, он еще утром спустился на одном из тех космопланов. Дальнее, должно быть, путешествие, а? Что ж, видно, мне не удастся сегодня закончить кресло.

Он присел на скамью у стола, его внешность стала меняться, рубашка поблекла, волосы тоже утратили яркость и поредели, даже рост заметно уменьшился.

Реза, Джалал и Ариадна, выйдя на поляну, застали там ничем не примечательного мужчину средних лет, загорелого, худощавого, одетого в комбинезон с логотипом ЛСК. Фентон шумно лакал воду из миски у его ног, и сознание пса излучало радость по поводу знакомства с новым приятелем.

Реза настороженно шагнул вперед. Его зрительные импланты осмотрели человека с головы до ног, а полученная информация направилась в процессорный блок, где имелась идентификационная программа. Хоть предыдущий образ типичного дровосека и рассеялся, Реза заметил, что волосы у корней остались темно-рыжими.

— Добрый день, — сказал он, еще не решив, как реагировать на откровенное равнодушие.

— И вам добрый день. Хотя, должен признаться, я таких, как вы, еще не видел. Ну разве что в киношке, да и то вряд ли.

— Меня зовут Реза Малин. ЛСК наняла наш отряд, чтобы выяснить, что здесь происходит.

— В таком случае я от всей души желаю вам удачи, мой мальчик. Она вам понадобится, вся, до последней унции.

Унция, как подсказали наемнику нейронаноники, была древней мерой веса, а вот упоминания о «киношке» не нашлось ни в одном из файлов.

— Ты нам поможешь?

— Похоже, что выбор у меня невелик, не так ли? Ваша веселая компания с большими ружьями об этом позаботится.

— Правильно. Как тебя зовут?

— Меня? Ну, теперь меня кличут Шон Уоллес.

— Ответ неверный. Согласно записям в файле ЛСК, ты Рай Молви, колонист из Абердейла.

Мужчина почесал за ухом и стыдливо усмехнулся.

— А, здесь вы меня подловили, мистер Малин. Признаюсь, я действительно старина Молви. Никчемная у него душонка, должен сказать.

— Ладно, умник, игра окончена. Пошли.

Реза повел группу к оставленным лодкам, а Джалал сопровождал пленника, приставив дуло гаусс-винтовки к его затылку. Через пару минут после того, как они покинули поляну, розовое сияние стало сгущаться, пока не сровнялось цветом с красной пеленой, укрывающей окрестные джунгли. Резвые венналы, как будто зная, что жилье осталось без присмотра, запрыгали по ветвям окружающих поляну деревьев. Самые смелые из них решились пробежаться по траве до входа в домик, отыскивая случайные крошки. Еще через четверть часа в хижине раздался громкий скрип. Венналы бросились врассыпную и скрылись в зарослях.

Две минуты ничего не происходило. А потом, с медлительностью убывающей луны, поверхностный слой стал соскальзывать, обнажая примитивную земляную основу. Крыша осыпалась мелкими сухими чешуйками, словно осенними листьями, усыпавшими траву, со стен потекли ручейки сухой пыли. В течение двадцати минут вся постройка растворилась, словно кусочек сахара под мягким теплым дождем.

Теперь можно забыть о появлении Ионы Салдана, забыть о воскрешении Латона, это интервью затмит все новости. За этот репортаж Коллинз навеки отдаст ей должность главной ведущей. Она прославится на всю Конфедерацию. Келли Тиррел стала первым в истории журналистом, кому довелось взять интервью у мертвеца.

И для мертвеца Шон Уоллес оказался довольно общительным. Он сидел на задней скамье ведущей лодки, лицом к Келли, и все время поглаживал Фентона. Джалал держал его на прицеле крупнокалиберной гаусс-винтовки. Рядом с Келли устроился Реза, он внимательно слушал и время от времени вставлял свои комментарии.

Джунгли заканчивались, и заросли стали не такими густыми. В ажурных просветах между черными листьями виднелось красное облако, и Келли заметила, что оно начало редеть. В его однородной массе появились быстрые извилистые завихрения. Странно, но на уровне земли не было никакого ветра.

Шон Уоллес заявил, что жил в Северной Ирландии в начале двадцатого столетия.

— Ужасные времена, — тихо сказал он. — Особенно для человека с моими убеждениями. — Но на вопрос Келли о сути убеждений он покачал головой. — Такой леди, как вы, это ни к чему.

Он умер, по его словам, в середине 20-х годов, став очередной жертвой судебного произвола, очередной жертвой притеснения со стороны англичан. Причину, по которой солдаты его расстреляли, он не огласил. Но дал понять, что умер не один.

— А потом? — спросила Келли.

— Ах да, мисс Келли, потом за дело взялся дьявол.

— Вы попали в ад?

— Ад, как учили меня добрые священники, это определенное место. А ту пустоту местом назвать нельзя. Полная пустота, причиняющая мучения сильнее, чем физическая боль. Там ты сознаешь, как живые попусту растрачивают свои жизни, и там умершие поглощают сущность друг друга.

— Друг друга? Значит, вы были не один?

— Там были миллионы таких, как я. Так много, что простому парню из Баллимены вроде меня невозможно сосчитать.

— Вы говорили, что наблюдали за живыми, за теми, кто остался по другую сторону.

— Да, из небытия мы пытались что-то увидеть. Но это как будто смотришь сквозь запотевшее окно. Однако ты все равно стараешься понять, что происходит в мире живых. Это желание всецело овладевает тобой. И ты тоскуешь, так сильно тоскуешь, девочка, что сердце готово разорваться. Я видел чудеса, видел ужас и не мог ни к чему прикоснуться.

— И как же вы вернулись?

— Для нас открылась дверь. Кто-то прошел в нее снаружи, и это произошло здесь, на жаркой и влажной планете. Я не знаю, что там было за существо. Но не с Земли точно. А потом нас уже оказалось невозможно остановить.

— А этот чужак, это существо, которое прошло первым, оно все еще там и продолжает выпускать души из небытия?

— Нет, оно выпустило только первого из нас. А потом исчезло. Но было уже поздно, маленький ручеек превратился в мощный поток. Теперь мы сами себя возвращаем.

— Как это?

Шон Уоллес нехотя вздохнул. Он так долго молчал, что Келли уже не надеялась на ответ, он даже перестал гладить собаку.