Питер Гамильтон - Дисфункция реальности

После выхода из «Леди Макбет» он пролетел двенадцать километров от Муроры и теперь полностью укрылся в тени корабля. Большую темную сферу и красноватые отблески теплоотводящих панелей он потерял из вида уже через три минуты. И почти сразу вокруг него сомкнулись призрачные пальцы одиночества. Как ни странно, но бесконечность Вселенной сильнее всего ощущалась именно здесь, где с трудом можно было различить, что происходит в десяти метрах.

На груди у него висела бомба мощностью в десять мегатонн. Выглядела она как объемный овоид высотой семьдесят пять сантиметров и даже в состоянии невесомости ощутимо давила на сердце, хотя оно давно было заменено устройством из титана и композита.

Сарха снабдила Варлоу процессорным блоком эденистов, модифицированным под его аугментированные модули. Он обеспечивал ему связь с Этрой на тот случай, если «Грамин» неожиданно изменит курс.

Еще одна импровизация, как и вся эта операция.

— Могу я поговорить с тобой один на один? — датавизировал он Этре.

— Конечно, — ответил биотоп. — Я с радостью составлю тебе компанию. Тебе предстоит выполнить опасное задание.

— Но оно под силу только мне.

— Ты больше остальных подходишь для этого дела.

— Спасибо. Я хотел бы задать тебе вопрос о природе смерти.

— Да?

— Его предваряет небольшая история.

— Продолжай. Люди и их поступки всегда вызывают огромный интерес. Я еще плохо понимаю вашу расу, хотя унаследовала огромный объем информации.

— Десять лет назад я работал на космическом корабле «Дракон Харпера». Обычный грузовой перевозчик, ничего особенного, хотя плату на нем никогда не задерживали. Однажды к нам присоединился новичок по имени Феликс Бартон, всего двадцати лет, но парень отлично усвоил все нужные дидактические курсы. Он был компетентным специалистом и хорошим товарищем и ничем не отличался от любого из парней, начинающих свою карьеру. А потом он влюбился в женщину-эденистку.

— О, это что-то вроде трагедий Шекспира?

Варлоу увидел впереди закрутившуюся спиралью ленту оранжевой пыли, огибающую ледяную глыбу. Совсем как хвост воздушного змея, решил он. Космоник попал в этот поток, и карботановый скафандр заблестел розовыми искрами. Затем Варлоу обогнул кусок льда, а заодно и рыхлую каменную глыбу. Навигационный блок при содействии оптических программ позволял ему автоматически избегать препятствий.

— Нет, ничего подобного. История очень простая. Он с ума по ней сходил, хотя, должен признать, его избранница была очень красивой. Но красивыми становятся почти все, кто прибегает к генной модификации. «Дракон Харпера» регулярно совершал рейсы к ее биотопу, доставляя какие-то химикаты для электронной промышленности. После четырех таких рейсов Феликс заявил, что больше не перенесет разлуки. К счастью, девушка разделяла его чувства.

— Это очень удачно.

— Да. Феликс уволился с «Дракона Харпера» и стал эденистом. Ему поставили нейронные симбионты, что обеспечило доступ к сродственной связи, и направили к специалисту, чтобы помочь быстрее освоиться. В последний раз, когда «Дракон Харпера» туда заходил, я разговаривал с ним, и парень был счастлив. Он прекрасно вписался в общество, а его любимая ждала их первого ребенка.

— Это чудесно. Эденистами каждый год становятся примерно полтора миллиона адамистов.

— Так много? Я и не знал.

— Семьдесят процентов случаев связаны именно с любовными историями, как и у твоего друга, остальные присоединяются в силу интеллектуального или эмоционального влечения. Половина любовных союзов приходится на адамистов, которые вступают в отношения с кем-то из членов экипажей космоястребов, что вполне объяснимо: те гораздо чаще общаются с адамистами. Тем не менее появилось множество шуток о том, что кровь летающих на космоястребах людей горячее, чем у остальных.

— Так вот, я хотел бы узнать, возможно ли в таких случаях перемещение памяти в сущность биотопа?

— Конечно.

Нейронаноники обновили информацию о его местонахождении, и цветные линии в голове на время заслонили мерцание летящей пыли. Он придерживался курса. Своего курса.

— Так вот в чем заключается мой вопрос. Можно ли загрузить воспоминания человека в сущность биотопа, если у него нет сродственной связи, но есть нейронаноники?

— У меня нет сведений о подобных случаях. Но я не вижу причин, по которым это было бы неосуществимо, хотя сам процесс будет более длительным, поскольку эффективность нейронаноников уступает сродственной связи.

— Я хочу стать эденистом. Я хочу, чтобы ты приняла мое сознание.

— Почему, Варлоу?

— Мне восемьдесят шесть, и генной модификации я не проходил. Товарищи по команде не знают, но от моего настоящего тела остался только мозг да несколько нервных цепочек. Все остальное давно разрушено. Видишь ли, я слишком много времени провел в невесомости.

— Мне очень жаль.

— Не стоит меня жалеть. Я прожил насыщенную жизнь. Но теперь мои нейроны погибают быстрее, чем их способна заменить генная терапия Конфедерации. Так что вполне понятно, что с недавнего времени я начал размышлять о смерти. Я даже подумывал о том, чтобы загрузить свои воспоминания в процессорный блок, но это будет лишь эхо моего разума. А ты живое существо, и внутри тебя я мог бы продолжать жить.

— Я была бы рада и польщена принять твои воспоминания, Варлоу. Но перемещение должно произойти в момент твоей смерти, только так можно достичь полной трансформации. В противном случае останется лишь, как ты говорил, эхо твоего сознания. Твоя личность поймет, что ее существование в материальном мире не завершено, и исход будет неполным.

Варлоу летел вдоль скалы, на вид напоминающей угольную глыбу. Настоящая гора, изрезанная тысячелетиями бомбардировки частицами, с угрожающе острыми лезвиями осколков, местами сточенных почти до основания и стелющихся едва заметной волнистой грядой.

— Я знаю.

— Ты не уверен, что капитан Кальверт сможет вывести корабль через точку Лагранжа?

— Нет. Джошуа без труда выполнит этот маневр. Мне нужно дать ему шанс его совершить.

— Ты хочешь уничтожить «Грамин»?

— Да. Установка мины в кольце — это самое слабое звено в задуманном Джошуа плане побега. Он основан на том, что в ближайшие два часа «Грамин» не отклонится от своего маршрута больше чем на пятьсот метров. А это слишком шаткое предположение. Я намерен установить мину точно на пути следования «Грамина» и взорвать ее, как только он приблизится. Это будет надежно.

— Варлоу, ни «Грамин», ни «Маранта» с самого начала поисков не уходили со своих траекторий дальше, чем на сто метров. Я бы хотела, чтобы ты пересмотрел свои намерения.

— Зачем? В лучшем случае мне осталось несколько лет жизни. И б о льшая часть этого времени будет сопровождаться постепенной потерей памяти и рассудка. Наша медицина достигла значительных высот в этом отношении. Мое искусственное тело еще десятки лет сможет перекачивать кровь через отключившийся мозг. Ты бы пожелала мне такой жалкой участи, когда можешь предоставить достойное существование?