Питер Гамильтон - Дисфункция реальности

— Значит, важность научного проекта не была привита тебе еще до рождения? — спросил он.

Иона опустила бутылку, собираясь с мыслями. Кроме всех прочих недостатков, Джошуа порой был удручающе циничен.

— Близость. Как я уже сказала, между мной и Транквиллити существует связь. Я вижу все, что видит он. И Кольцо Руин вечно под нами, оно никуда не девается. Семьдесят тысяч биотопов, не слишком отличающихся от Транквиллити, обратились в прах. И это было самоубийство, Джошуа. Ученые пришли к выводу, что живые клетки в биотопах леймилов поразил какой-то спазм, разрушивший полип оболочек. Им было приказано это сделать, что-то принудило их к этому шагу. Сомневаюсь, что я смогла бы подтолкнуть на такой поступок Транквиллити обычной просьбой.

— Смогла бы, —пронесся в ее мозгу неслышный ответ биотопа. — Но тебе пришлось бы представить для этого достаточно вескую причину.

— Спасти меня от участи худшей, чем смерть?

— Этого было бы довольно.

— Назови хоть одну такую участь.

— Определить ее можешь только ты сама.

Она усмехнулась и сделала еще глоток из бутылки. Восхитительный напиток. Она ощущала, как он согревает ее изнутри. А нижняя часть тела Джошуа так уютно покоилась между ее бедрами. Коварная комбинация двух факторов стала вдруг невероятно возбуждающей.

Он смотрел на нее с любопытством.

— Транквиллити говорит, что вряд ли мне это удастся, — сказала Иона.

— Ага. — Он забрал у нее бутылку. — Но постоянное беспокойство, вызванное близостью Кольца Руин, все-таки не может считаться естественной мотивацией. Транквиллити испытывает тревогу, и она передается тебе.

— Скорее, это лишь ненавязчивое напоминание, как крест напоминает о страданиях Христа и о том, ради чего он им подвергся. Я хочу сказать, что верю в успех научного коллектива. И знаю, что необходимо выяснить причину.

— Но почему? Почему твой отец, а до него твой дед считали это таким важным делом?

— Из-за заурядности леймилов. — Она увидела, что он уловил ее мысль. На лбу Джошуа под прядями рыжеватых слипшихся волос появилась хмурая морщинка. — Да, их организм сильно отличался по химическому составу, у них было три пола и чудовищные, на наш взгляд, тела, но их мысленные процессы протекали примерно так же, как и наши. Это дает нам возможность их понять. И в то же время указывает на опасное сходство. Как и то, что в области технологий они были равны нам, а возможно, и ушли немного вперед. С чем бы они ни столкнулись, оно когда-нибудь может настигнуть и нас. Если мы узнаем, что это было, сможем подготовиться или даже защитить себя. Если только получим и распознаем какое-нибудь предупреждение. Это и понял Михаэль, это и было его откровением. Теперь ты видишь, что он никогда не отказывался от своего долга и верности Кулу. Он избрал единственно возможное средство обезопасить королевство в далеком будущем. И пусть способ оказался необычен, проблему необходимо было решить.

— И она решается? Твои драгоценные ученые продвинулись хоть сколько-нибудь в определении причины произошедшего?

— Не слишком далеко. Порой я опасаюсь, что мы опоздали, что утеряно все самое важное. Мы очень много узнали о физическом облике леймилов, но почти ничего — об их обществе. Поэтому и предъявили право на твою находку. Огромное количество сохраненной там информации может обеспечить прорыв. Нам ведь не много требуется, хоть какая-то подсказка. Реальных вероятностей существует всего две.

— И какие же?

— Они сделали некое открытие, которое заставило их так поступить. Их ученые обнаружили какое-то фундаментальное физическое явление или закон; или фракция духовенства натолкнулась на непреодолимое теологическое откровение вроде культа смерти, о котором ты упоминал. Вторая версия намного хуже: что-то обнаружило их, нечто настолько ужасное, что они предпочли гибель целой расы подчинению этому нечто. В таком случае угроза сохраняется, и наша встреча с ней лишь вопрос времени.

— А ты сама как считаешь?

Иона поджала ноги, чтобы теснее прижаться к нему, наслаждаясь успокаивающим теплом физической близости. Размышления на эту тему, как и всегда, казалось, лишали ее воли. К черту расовую гордость, леймилы были более прогрессивными, чем люди, и более сильными…

— Я склоняюсь ко второй версии, к внешней угрозе. В основном из-за происхождения леймилов. Они развивались не на планетах этой звездной системы. Не пришли с какой-то из расположенных поблизости звезд. А судя по найденным фрагментам космических кораблей, они не знали нашей технологии нуль-временных переходов, значит, остается только межзвездный ковчег, рассчитанный на несколько поколений. Но такой корабль используется лишь для колонизации соседних звездных систем не далее пятнадцати или двадцати световых лет. В любом случае, зачем странствовать по космосу, чтобы потом создавать биотопы и жить в них? Только ради этого не надо покидать свою родную звезду. Нет, я думаю, они пустились в долгий путь, имея на то весомую причину. Они бежали. Как тиратка, покинувшие родной мир после взрыва их звезды и превращения ее в красный супергигант.

— Но судьба все равно их настигла.

— Да.

— А кто-нибудь нашел фрагменты их корабля-ковчега?

— Нет. Если леймилы действительно добирались до Мирчаско со скоростью меньше скорости света, то они должны были появиться здесь семь или восемь тысяч лет назад. А заселить семьдесят тысяч биотопов потомками колонистов с одного или даже с десяти кораблей они могли не раньше, чем за три тысячи лет. Очевидно, что в отношении плодовитости они не могли сравниться с людьми. И корабль-ковчег в момент прибытия к Мирчаско наверняка был уже довольно старым. Вполне вероятно, что его просто законсервировали. И если он находился на той же орбите, что и биотопы в момент катастрофы, вторичные взрывы могли уничтожить его безвозвратно.

— Жаль.

Она наклонилась и поцеловала его, с удовольствием ощущая, как руки Джошуа сжимают ее талию. Расплывчатые голубоватые тени-образы, полученные благодаря сенсорным клеткам Транквиллити, и подслушанные ею через сродственную связь интимные стоны и крики — все подтвердилось. Джошуа оказался самым энергичным любовником из всех, с кем она встречалась. Его нежности и властности было невозможно противостоять. Если бы еще не его безжалостная механистичность. Слишком уж он наслаждался тем, как она теряет контроль над своими чувствами. Но таков Джошуа: он ни с кем не намерен делиться; таким сделала его жизнь, заполненная случайными сексуальными связями с Доминикой и ее подружками и ложным ощущением независимости, рожденным его профессией. Все это ожесточило его. Джошуа не доверял людям.