Питер Гамильтон - Дисфункция реальности

— Мой капитан принимает приглашение. Ему очень любопытно взглянуть на Иону Салдана, новостные агентства весьма экспансивно описывают ее личность.

— А я мог бы рассказать о ней еще пару историй.

— Правда?

— И было бы интересно послушать об обстановке в секторе Эллады. Много ли там пиратов?

Вагончик транспортной трубы плавно остановился, и на платформу небольшой станции вышел капитан Кханна. Это был тридцативосьмилетний мужчина с коротко подстриженными светло-рыжими волосами, бледной кожей, склонной покрываться веснушками при попадании на солнце, правильными чертами лица и темно-карими глазами. Благодаря сорокаминутному комплексу упражнений, одобренному руководством флота и неукоснительно выполняемому каждый день, он сохранял отличную физическую форму. Обучение в академии он закончил третьим из ста пятнадцати кадетов, и мог бы быть первым, если бы не компьютерная психологическая оценка, определившая в его характере недостаток гибкости и «приверженность доктринам».

Восемнадцать месяцев он провел при штабе адмирала и за это время не допустил ни одного промаха. Сейчас ему предстояло выполнить первое самостоятельное задание, вызывающее откровенный ужас. Тактические и боевые решения не представляли для него трудности, и с политическими вопросами, относящимися к позиции Адмиралтейства, он тоже мог справиться, но переговоры с бывшей затворницей, неожиданно ставшей популярной во всей Конфедерации заблудшей овцой семейства Салдана, да еще обладающей сродственной связью с неэденистским биотопом, — это совсем другое дело. Как, черт побери, можно проанализировать мотивации такого существа?

— Ты справишься, — сказал ему на последнем инструктаже адмирал Александрович. — Ты достаточно молод, чтобы не вызывать отчуждение, и достаточно умен, чтобы не оскорбить ее интеллект. Кроме того, девушки обожают мужчин в форме.

При этом пожилой адмирал подмигнул ему и по-дружески похлопал по спине.

Мейнард Кханна одернул свой безукоризненный темно-синий форменный мундир, поправил на голове фуражку, расправил плечи и промаршировал вверх по лестнице. Затем он оказался во внутреннем дворе, на дорожке из каменных плит, обрамленной вазами с цветущими бегониями и фуксиями. От главной дорожки отходили многочисленные тропинки, ведущие в субтропический парк. В сотне метров Кханна заметил какое-то здание, но даже первый мимолетный обзор поверг его в изумление. После выхода из шлюза он сразу сел в вагон транспортной сети и до этого момента еще не видел внутренность биотопа. В первую очередь его поразили колоссальные размеры Транквиллити: в него можно было поместить два обычных эденистских биотопа и встряхнуть их, словно игральные кости в стаканчике. Над головой жарко сияла осветительная труба, по воздуху плыли похожие на сахарную вату белоснежные облака. С обеих сторон от него, словно райские долины, поднимались вверх обширные луга и леса, поблескивающие серебристыми озерами и длинными ручьями. А в восьми километрах синело море — этот водоем с искрящимися волнами и живописными островками нельзя было назвать иначе. Он поднимал голову все выше и выше, пока форменная фуражка, съехав на затылок, чуть не упала с головы. Над ним нависали миллионы тонн воды, грозя хлынуть вниз, словно потоп, угрожавший Ною.

Кханна поспешно опустил голову и постарался вспомнить, как избавлялся от головокружения, когда посещал биотопы эденистов, расположенные на орбите Юпитера.

— Никогда не заглядывай за горизонт и помни, что бедняги наверху думают, что ты вот-вот свалишься им на голову, — подсказал его старый сварливый путеводитель.

Мейнард Кханна, понимая, что потерпел поражение, еще не вступив в бой, направился по желтовато-коричневым плитам к зданию, напоминающему эллинский храм. Оно представляло собой длинную базилику, один конец которой выходил на открытую круглую площадку под купольной крышей из какого-то черного материала, поддерживаемого белыми колоннами; промежутки между колоннами закрывали панели голубоватого зеркального стекла.

Дорожка привела его к противоположному концу базилики, где на страже по обе стороны арочного входа, словно статуи кошмарных гоблинов, стояли два сержанта.

— Капитан Кханна? — спросил один из них.

Голос, несмотря на устрашающий облик, прозвучал очень мягко, почти по-дружески.

— Да.

— Владыка Руин ждет вас, прошу следовать за моим сервитором.

Сержант повернулся и повел его в здание. В центральном холле стены из коричневого и белого мрамора украшали огромные картины в позолоченных рамах. В первый момент Мейнард Кханна решил, что это голограммы, но быстро понял: изображения двухмерные, а затем, присмотревшись, заметил, что это написанные маслом полотна. Здесь было множество сельских сценок с крестьянами в затейливых костюмах, скачущими всадниками и просто живописными группами людей. Сцены из прошлого Земли до начала индустриализации. А ведь Салдана не могли удовлетвориться копиями. Все это подлинники. Кханна мысленно прикинул их стоимость. За вырученные от продажи одной только такой картины деньги можно было бы купить боевой крейсер.

В дальнем конце зала на подставке под защитным стеклянным колпаком он увидел спускаемую капсулу «Востока». Мейнард остановился и осмотрел старинную обветшавшую сферу, испытывая трепет восхищения. Такая маленькая, такая примитивная, она несколько недолгих лет олицетворяла вершину человеческой мысли. Интересно, что бы сказал летевший в ней космонавт о Транквиллити?

— С какого «Востока» эта капсула? — негромко спросил он у сержанта.

— С «Востока-шесть», в тысяча девятьсот шестьдесят третьем году доставившего на орбиту Валентину Терешкову. Она стала первой женщиной-космонавтом.

Иона Салдана ждала его в большом круглом кабинете для аудиенций, в дальнем конце базилики. Она сидела за деревянным, имевшим форму полумесяца столом в центре комнаты, сквозь стеклянные панели между колоннами проникали широкие потоки солнечного света, наполняющие воздух платиновым сиянием.

В белом полипе пола был высечен гигантский красно-синий коронованный феникс. На путь от двери до стола Мейнарду потребовалась целая вечность, стук его подошв в просторном и пустынном зале отзывался гулким эхом.

«Рассчитано на устрашение, — подумал он. — На ощущение одиночества и слабости в ее присутствии».

У стола он остановился и по всем правилам отдал честь. В конце концов, она была главой государства, на это в протокольном отделе Адмиралтейства обратили особое внимание, наказав вести себя соответствующим образом.

Иона пришла на встречу в простом летнем костюме цвета морской волны с длинными рукавами. Яркий свет зажигал в ее коротких светлых волосах золотистые искры.