Филип Фармер - Ночные кошмары

И он знал, почему это случилось. Странные организмы в его теле изменили его.

ГЛЕНДА, УВИДЕВ ОТЦА на водительском сиденье, остановилась. Ее бледное лицо стало еще белее. Затем она обошла машину и села рядом с ним. По ее щекам текли слезы.

— Что ты здесь делаешь, папа?

Он воздержался от того, чтобы сказать ей, что она стала его вторым выбором. Колледж Бусирис был слишком далеко и слишком хорошо охранялся, чтобы он мог попытаться увидеть Роджера.

Он рассказал ей все, что произошло, и описал письмо Тинкроудора, Гленда выглядела ошеломленной.

— …Я не хотел звонить Лео, потому что полиция могла прослушивать его телефон, — закончил он. — Я хочу, чтобы ты добралась до его дома и устроила так, чтобы он был в телефонной будке рядом с публичной библиотекой в центре города. Я позвоню ему из другой будки.

— Я просто не могу поверить во все это! — пробормотала Гленда. — Это слишком фантастично!

— Я не сумасшедший, и Лео это тебе скажет, — сказал он. — В мире и так достаточно проблем, больше, чем человечество может справиться. Но теперь, в последние несколько дней, у него появились две новые проблемы. И то, и другое делает все прошлые проблемы простыми. Одна из проблем — существо из блюдца. Другая — это я. Я могу сдаться и дать миру шанс решить дилемму, которую я собой представляю. Но что помешает этой твари из блюдца заразить других людей? Никто ничего не сможет с этим поделать. Кроме меня.

— Что ты имеешь в виду? — спросила она, наклонилась и положила руку ему на плечо. Он отодвинул ее руку, чувствуя, что она может заразиться.

— Во мне есть что-то от блюдца. Оно изменило меня, все еще меняет меня. Я сам отчасти похож на блюдце. В противном случае, почему у меня были грезы о зеленом городе и тоска по нему? Ты видишь перед собой человека, который все еще твой отец, но и не твой отец вовсе. Получеловек. Или, может быть, раньше я был только наполовину человеком, и это делает меня более человечным. Не знаю. В любом случае, чтобы поймать вора, нужен вор, и я единственный, кто может поймать эту тварь с блюдца. Это потому, что я наполовину создание блюдца, а само блюдце преследует меня. Почему так, я не знаю. Я так многого не знаю. Но я убежден, что только я смогу заманить ее в ловушку. Вот почему я не собираюсь сдаваться. Но мне нужна помощь, чтобы не попасть в руки полиции. Вот почему я хочу поговорить с Тинкроудором. Может быть, он мне поможет.

— Папа, — пробормотала Гленда сдавленным голосом. — Мне плохо!

Она повалилась на него, и даже сквозь рубашку Пол Эйр почувствовал жар ее лица. Он оттолкнул дочь, чтобы та села так прямо, как только сможет. Ее голова свесилась вперед, рот был приоткрыт; и дышала она так, словно в горле застряла ржавая ветряная мельница.

— Я не сержусь на тебя, Гленда! — воскликнул Пол Эйр. — Боже мой, я люблю тебя!

ОДНАЖДЫ ОН БРОСИЛ ее, когда она заболела. Тогда не было никакого оправдания тому, что он сделал. Теперь, если он бросит ее, у него будет оправдание. Он не мог позволить, чтобы его поймали. И логика, конечно, подсказывала ему оставить ее. Он мог позвонить в больницу, а потом уехать. О Гленде позаботятся, и он будет в безопасности.

Он размышлял секунд шестьдесят или около того, а затем выехал со стоянки и направился к ближайшей больнице. Гленде, вероятно, нужно было как можно скорее попасть туда, и он не станет нести ответственности даже за секундную задержку.

Он ехал так быстро, как только мог, миновав три знака «стоп» и два красных светофора. Через четыре минуты его машина остановилась у аварийного входа. Забежав внутрь он сообщил о дочери медсестре на стойке регистрации, а потом направился к телефону-автомату в конце коридора. Он набрал свой домашний номер, но повесил трубку после того, как телефон прозвонил двадцать раз. Затем он набрал номер Тинкроудора. Ответила Морна.

Он велел ей заткнуться и слушать, пока он объяснит ситуацию.

— Сообщи Мэвис и Роджеру, что Гленда в больнице, и позаботься обо всем, — попросил он. — И скажи Лео, что я свяжусь с ним. Пока!

Он пошел по коридору прочь от отделения неотложной помощи. Он услышал, как медсестра окликнула его, но не оглянулся. Через минуту он вышел через главный выход, проскользнув мимо полицейского, стоявшего на страже. Он поднялся по склону холма, направившись вдоль корпуса больницы, свернул на боковую улицу, ведущую к Главной улице, и сел на автобус. В двух кварталах от своего дома он сошел на углу Шеридан и Лакс. Он позвонил в больницу и попросил Мэвис Эйр, мать девочки, которую только что привезли. Он подождал две минуты, прежде чем Мэвис ответила, затем повесил трубку и пошел к своему дому, надеясь, что Роджера там не будет.

Он не видел никого, кто знал бы его, пока не добрался до своего дома. На другой стороне улицы находился трехэтажный дом престарелых, заполненный стариками, которые часто видели, как он приходил и уходил, и наблюдали за ним, когда он работал над машинами и лодками на подъездной дорожке. Сейчас их было восемь — в основном пожилые дамы. Они загорали на боковом крыльце, когда он шел по подъездной дорожке к задней части своего дома. Они с любопытством посмотрели на него, но никто не помахал. Очевидно, его странная одежда, отсутствие очков и усов ввели их в заблуждение.

Под умывальником на подставке у задней двери лежал ключ. Через пятнадцать минут Пол Эйр вышел из дома. Он был одет в свою собственную одежду, и в кармане у него был бумажник с пятьюдесятью долларами, а под плащом — дробовик с тридцатью патронами. Он сел в машину Роджера. Мотор был еще теплым. Очевидно, Роджер вернулся домой как раз вовремя, чтобы отвезти мать в больницу на ее машине.

У Пола Эйра не было определенного места, куда он мог бы отправиться. Он решил выехать из города, оставить машину и отправиться пешком к одному из коттеджей на берегу реки, пустующих всю осень и зиму. Там он подождет, пока его оставят в покое.

Не имело значения, где он спрячется. Рано или поздно эта штуковина в форме блюдца или сфинкса появится. И тогда он уничтожит его. Или тварь уничтожит его.

Дойдя до конца улицы, он увидел, как патрульная машина пересекла ее, блокируя его машину. Он ударил по тормозам, с визгом шин выехал на подъездную дорожку и помчался прочь. Зеркало заднего вида показало ему, что полицейская машина сдала назад, чтобы развернуться.

Когда он снова посмотрел, то увидел еще одну чернобелую машину с мигающими красными огнями, выруливающую из-за угла впереди него.

Он поставил тормоз в нейтральное положение, открыл дверцу и вывалился из машины, пока та еще двигалась, и заскочил в дом престарелых — в это святилище пожилых людей, на «кладбище слонов». Старушки на крыльце закричали. Одна из них встала у него на пути. В нем вспыхнула ярость. Женщина упала. Крики мужских голосов оборвались, когда он прошел через дверь в огромную столовую, он услышал выстрел. Серьезное предупреждение.